Я могу лишь копировать мысли,
Повторять собеседника жесты.
Моя жизнь не для ваших жизней.
И в семимиллиардной призме
Эти строки будут хореем,
Ямбом, дактилем и анапЕстом.
Кисть скользит по листу бумаги,
Оставляя лиловый след.
Ни «порода» и ни дворняга
Не увидят – под этой влагой
Карандашный скрыт силуэт.
Не бывает весёлых стихов.
Абсолютно, чтоб только радость.
В шуме, гаме пустяшных грехов
Не находится в рифму слов.
То ли дело – душевная слабость.
Слабость плакаться дни и ночи,
Избегая глагольные рифмы.
Плакать сильно, как будто молча,
Ставя глупые многоточия…
И выравнивать доли, ритмы…
Надоело. Пишу письмо.
Что? Кому? В стихах или прозе?
Интересно – в моё окно
Виден белый - пустой листок -
Свежевыпавший снег. Серьёзен,
Хмур и груб бредёт человек.
Он не смотрит вперёд – под ноги,
Загребая ботинками снег,
Он почти перешёл на бег,
Повторяя маршрут многих.
Это он – незнакомый до сих адресат,
Я ему пишу бегло, комкано.
На лице моём полоса
От того, что сползала слеза.
«Не топчите девственный снег,
Покрывало, Богом сотканное».
Он не слышит меня как будто,
Значит, будут чернеть следы.
Может, выпадет снег на утро…
И опять побредут жутко
Люди по полотну зимы.