У Мамы было две мечты -
два сына, в общем, Я и Ты.
Всегда мы были неразлучны.
Нам было так вдвоём сподручно.
Осталась школа позади,
и жизнь большая впереди.
Твори, выдумывай, пробуй, жди.
Любовь была, но на двоих одна.
Влюбились в Юльку мы тогда,
из школы нашей, из восьмого «а».
Мы с ней на великах катались.
Себе мы взрослыми казались,
по настоящему влюблялись.
Она с тобой и мной дружила.
Обоим голову вскружила.
Из нашего она двора.
Счастливая была у нас пора…
любовная… забавная игра.
Гадали мы с тобой тогда,
кому же скажет Юлька да.
Но вот однажды, наконец,
загадке той пришёл конец.
Случайно это или нет…
мы с ней остались тет-а-тет,
а в доме… погасили свет.
Ой… вскрикнула тогда она,
так, будто вправду испугалась
и грудью вдруг ко мне прижалась.
Такого я не ожидал.
Весь от волнения задрожал…
обнял её… сильней к себе прижал
и целовал.
Мой поцелуй был в жизни первым,
а было это в сорок первом.
Война тогда вошла в наш дом.
Перечеркнула жизнь крестом,
и отложила на потом
всё то, что жило в доме том.
И Ты, и Я… пришёл тогда наш срок.
За школьный вышли мы порог.
Нам прозвучал тогда звонок
на главный жизненный урок.
Себе мы взрослыми казались
и тут вдруг ими оказались.
Она, война, как камень пробный,
проверить нас была должна,
на что с тобою мы способны,
и не убили ль время зря
на нас тогда учителя.
Учились в школе мы в Советской
и, несмотря на возраст детский,
мы в классах и на стадионе
готовились к труду и обороне,
стреляли в тире и на полигоне.
А что касается нас лично…
ты был примерным, был отличник,
а я… немножко хулиган.
Другой, мне дар взамен был дан.
Я был сильней тебя зато.
Значок имел я ГТО,
и так, тогда казалось мне,
что лучше я готов к войне,
но понимал, что только там
жизнь всё расставит по местам.
Однажды помню ты спросил меня
о смерти думаю ли я.
Ответил я тогда тебе,
что на войне, как на войне…
Ведь жизнь у всех одна… не две.
Нельзя довериться судьбе
и ждать, что даст она тебе.
Нельзя на её милость полагаться.
За жизнь всю жизнь брат, надо драться.
Тем паче на войне.
Ценнее там это вдвойне.
Война коснулась нас не в первый раз.
Отец наш лётчиком военным был, он асс.
Погиб он в финской, защищая нас.
Война, он говорил, одна на всех
и в ней тогда придёт успех,
когда мы все - один за всех
и все за одного.
Такой девиз был у него.
Мы, как наказ, запомнили его.
С тех пор прошёл лишь год всего
и вот, когда настал наш час,
в военкомат пришёл весь класс.
Одних домой отправили в запас,
других в училище, как нас.
Учёба пролетела враз.
Успели наголо побрить.
Учили нас, как немцев бить,
как танк иль самолёт подбить.
Потом присяга и на фронт… спешили мы туда.
Уж немцы под Москвой… они на горизонте.
Подмога, там нужна на фронте,
и если не остановить их там… беда.
Мечтали мы скорей попасть на линию огня.
Два дня… всего два дня
на сборы и прощанья дали.
Сперва мы маму повидали.
О том о сём повспоминали,
про детство пошутили, посмеялись,
борща домашнего поели, отоспались.
На завтра в путь уже собрались.
Присели утром… помолчали…
конечно, в грусти и печали.
Мама молитву прошептала, с оглядкой на окно,
Вы ж комсомольцы-добровольцы
и мало ли там что…
Перекрестилась… вдруг услышит кто…
Но время быстро шло.
Заторопились мы… поднялись… свидание прошло.
Оно ведь, как и всё конечно.
Не уходили ж мы, в конце концов, навечно.
Душили слёзы… едва не разрыдался я,
но мужества набрался и сдержался.
Ты понимаешь, мам…
должна ты верить нам.
Фашистов уничтожим там
и обязательно вернёмся… мам.
Шинель… за плечи вещь-мешок…
Осталось лишь переступить порог.
У Мамы полный слёз платок.
Возьмите, вот ещё пирог.
Нет… не пущу я вас.
Мам… уже ведь первый час.
На фронте там они нас ждут
и тут…
ножом как будто бы по горлу поперёк…
в глазах её я прочитал упрёк,
так словно что-то я не сделал для неё… не смог.
Меня, тогда огнём обжёг
последний поцелуй её и вкус солёных щёк.
Едва себя от слёз я уберёг.
Закон войны не справедлив, но строг.
Переступили, мы тогда с тобой порог.
Вот так… приблизились к войне на шаг.
Нас ждал на фронте враг.
Во двор мы вышли через чёрный ход.
Дорогу вдруг перебежал нам чёрный кот.
Примета нехорошая, наверно,
но были мы не суеверны.
А двор конечно изменился.
Ну… снегом он припорошился
и там, где мы в войну играли,
теперь бомбоубежище в подвале.
Ещё, что стало нам заметно,
осиротел он… стал бездетным.
Потом сюрприз…
как будто бы из-за кулис.
Когда мы шли по переулку,
навстречу нам явилась Юлька.
Ой, мальчики, ребята.
Вы прям… ну… прям, как настоящие солдаты.
Такие прям… вас прям… не троньте.
Я думала, что вы уже на фронте.
Окинула она нас взглядом с головы до ног.
Прости, брат… по-другому я тогда не смог.
Сошлись глаза в глаза мы с нею.
Она мне бросилась на шею
и целовала… раз, два, три.
Она призналась мне в любви.
Люблю… на ухо мне шепнула,
и словно ветер упорхнула.
За ней было рванулся я…
ответить не успел… люблю тебя…
Сказать хотел, что Юлька, я…
что я вернусь… ты жди меня.
Ты жди и я вернусь,
как только с ними разберусь.
Остановил меня тогда ты.
Напомнил мне, что мы… солдаты.
Война, брат и любовь несовместимы.
Ведь прежде выполнить свой долг должны мы.
Я усомнился… да иль нет…
Война смогла б, наверно дать на то ответ.
Не знаю… в самом деле так…
иль может, сделал вид ты…
похоже, обошлись тогда мы без обид.
При этом, правда… долго молча шли,
пока до Красной площади дошли.
Когда ещё в училище учились,
с тобою мы договорились,
что перед фронтом… по пути…
по Красной площади должны пройти.
Ну… интереса ради…
Как на параде.
В сад Александровский ещё должны зайти,
и мимо нам нельзя было пройти…
Ведь с мамой в детстве там гуляли мы…
от Верхнего до Нижнего… вдоль зубчатой стены.
Кутафья башня… итальянский грот.
Кто в детстве там бывал, тот нас поймёт.
От мыслей тех, что в детстве с нами было
так, брат тогда на сердце защемило.
Да мысль ещё о том,
что завтра с нами будет… что потом.
Мы там, в саду тогда решили клятву дать,
что друг за друга мы готовы жизнь отдать.
Мы поклялись держаться к боку бок,
чтоб брата брат прикрыть бы смог,
чтобы войну не проиграть, не сдаться, не согнуться
и, чтоб с победою сюда смогли бы мы вернуться.
Пройдёмся с мамой мы тогда, после войны,
от Верхнего до Нижнего вдоль зубчатой стены.
И тут… вдруг отчего-то сердце сжало.
Ведь Юлька б тоже нам не помешала.
Сад покидая, обернулись
мы с мыслями о том, чтобы вернулись.
Чтоб непременно и, при том…
не на щите, а со щитом.
Дорога на войну… она
почти война.
В вечерней зимней мгле
мы двинулись к войне,
и нас… к ней потихоньку приближая,
воронки от снарядов объезжая,
без света фар и без оглядки
полуторка везла по Ленинградке.
Проехали деревни… Химки, Ржавки… вот
где-то вдалеке дробь отбивает пулемёт,
а в воздухе морозном запах гари.
Наверно днём бомбили, твари.
Ночь провели в пустом холодном доме,
шинелей не снимая… в полудрёме.
Вчера у мамы ночевали мы, как боги.
Теперь уже в предстартовой тревоге.
Еще не рассвело… мы ждём…
поглядываем в окно… там тишина.
Дождались, наконец…
открылась дверь и входит старшина.
В тулупе, в валенках и с пе-пе-ша.
Он оглядел нас не спеша…
Совсем с ума сошли… ещё бы дошколят прислали.
Где вас таких зелёных понабрали.
Он посмотрел на нас, как на детей на глупых.
Вздохнул… рукой махнул и выдал нам тулупы.
К тому ж… тем паче…
ещё и валенки в придачу.
Тут вот винтовки приготовил я для вас,
патроны и гранаты.
Оружием-то пока мы не богаты.
Гранаты… вот вам две,
а третья… это мне.
Ну, вот… едрёна мать.
В училище, наверно вас учили воевать?…
С Москвы, наверно вы?… рот фронт!
Теперь айда за мной на фронт,
навстречу с этим гадом.
Они совсем тут рядом.
Да… главное забыл, наверно.
Достал он тут стаканчик мерный.
На передовой кто… перед боем нам
положено сто грамм.
Конечно, я у матери… у вашей…
я попрошу прощенья.
Но это вроде, как у вас крещенье.
День ведь сегодня не простой.
У вас сегодня первый бой
и там… мальчишки…
не так, как в книжке.
В бою там… на передовой…
Там смерть следит ведь за тобой.
Где оступился чуть
и… в дальний путь…
Тогда мы первые солдатские сто грамм,
по-братски разделили пополам.
К тому моменту начало светать
и старшина повёл нас воевать.
Пора… сказал он… надо торопится,
чтоб встретить сонного там фрица.
Я вас определю на левый фланг пока.
Там видно всё как на ладони свысока.
Окоп там старый затерялся.
От немца нам достался.
На фланг они пока на правый жмут,
и потому на левый едва ли забредут,
а если что… правее там наш дзот.
Прикроют вас они, коль надобность придёт.
Ну вот… пришли… осваивайте солдатский быт.
Солдат он не солдат, если не сыт.
Припас для вас я тут сухой паёк.
Пока сухой… потом устроим и чаёк.
Приказ теперь… назад ни шага…
с места не сниматься,
а если что… здесь будете обороняться.
Ещё наказ для вас такой…
сидите тихо и не рвитесь в бой.
Не будет в том вашей вины.
Живыми здесь вы нам нужны.
Следите неотрывно в оба глаза,
чтобы фашистская зараза,
свинья фашистская… не хрюкала
у нас здесь. у деревни Крюково.
Я отлучусь сейчас…
Вернусь… взглянул он на часы…
вернусь я через час.
Имею честь.
Ответили мы… есть.
Мы осмотрелись… тишина…
как будто бы не здесь идёт война.
Наверно будет солнечный денёк.
Попробовали сухой паёк
и плюс к тому ж… мамин пирог.
От снега мы очистили окоп.
Устроились надёжно… Стоп!…
Ну, вот и началась война… артподготовка…
С тобою, брат схватили мы винтовки…
готовы к бою… мы на изготовке.
мы осмотрелись… это немец бьёт.
Наверно в наступление пойдёт…
и точно…
Мы изучали это всё заочно.
Теперь вот наяву… всё очно.
Вперёд они пустили танки.
Их поддержали с тыла пушки.
Со стороны казалось, что детские игрушки
с собой на фронт мы взяли
и в детскую игру ещё не доиграли.
Война, конечно не игра.
Тут подоспели Мессера.
На бреющем их пулемёт
по дзоту… тому, что справа… бьёт и бьёт
и… заодно по нам стервец.
Утюжит нас его свинец.
Ещё б чуть-чуть и нам конец.
Вздохнули наконец…
они смотались.
Вот так вот начался наш первый бой.
Пока остались живы мы с тобой.
Чего они к нам привязались?
Затеял немец может что-то?
Вдруг справа начали стрелять из пулемёта.
Похоже, наши бьют из дзота.
Наш это… верно… но куда он бьёт-то?
Брат крикнул мне… смотри.
И не один не два не три…
к нам на пригорок немцы шли.
Вот пулемёт
по ним и бьёт.
Они, наверное, разведывают пути,
где можно наших обойти.
Следим за ними вчетверо мы глаз.
Тут двое по-пластунски поползли на нас.
С тобою были мы готовы к бою.
У нас Москва ведь за спиною.
Минута, две, четыре… пять…
Они поднялись и бегут на нас.
Ну, погоди… я щаа…сс…
На спуск нажал… начал стрелять.
Смотрю, упал один… другой…
К земле прижались гады… ползут…
И тут…
Так близок он… подать рукой…
ползёт он впереди… молоденький такой…
и у него быть может тоже первый бой.
Из автомата очередь он дал,
но… слава богу мимо… не попал.
Пригнулся я… приклад плотней к плечу прижал…
на спуск опять нажал…
он Mama… Mutter… закричал…
подёргался чуть-чуть и… замолчал…
Я продолжал смотреть в прицел…
а если б он остался цел?
А если б… да кабы.
Не сможешь, если ты,
то сможет он.
Таков войны закон.
Тут, наконец, проснулся дзот…
гляжу… наш враг назад ползёт…
ещё подмога может подойдёт…
ура… ура… я очень рад.
Послушай, брат.
Вместо ответа я услышал плач…
сидел в окопе он, свернувшись, как калач.
Ты ранен?… что с тобой?...
я по щекам его хлестал… остановись… постой.
Трясло его, и он рыдал.
Послушай, брат… кто повод тебе дал?...
Его глаза я видел… ты его убил…
Ну да… убил… и что же?…
Мальчишка он совсем… он нас ещё моложе…
ведь может быть и он… быть может…
Ведь у него есть мать,
невеста может тоже.
Они ведь будут его ждать.
Тебя, брат, совесть гложет?
Всё так и есть… убил его я… и всё быть может.
Возможно, нас тобой он был моложе.
Мне наплевать…
невеста у него есть или мать
и будут иль не будут его ждать…
Они пришли нас убивать.
Мы тоже дети, и у нас есть мать…
ну и… невеста тоже.
Они нам всех дороже.
Должны они дождаться нас
и это главное сейчас.
А то, что я убил его… мне всё одно…
я всех бы их угробил заодно.
Будь старые они иль молодые… они фашисты.
Они враги и души их не чисты,
и мы должны их убивать.
Иначе они всех нас уничтожат.
Забудь ты про быть может.
Пойми, брат, что в конце концов
тот победит в войне, кто сможет.
Мы победим… так мама нам велела.
Но… тут нам, как назло
не повезло…
граната вдруг в окоп влетела.
Её я выбросить хотел,
но… не успел.
Мне будто по ногам дубиной… и в глазах темно…
Осколками мне ноги посекло.
Брат… окликнул я тебя… и вижу,
что голова твоя в крови и ты недвижим.
Услышал вдруг я… das ist gut.
Я понял… к нам они идут.
В окоп запрыгнул здоровенный фриц.
Не видел прежде я фашистских лиц.
Могли они мне только сниться.
Он пнул тебя ногой… хотел я заступиться,
но двинуться не смог…
не чувствовал я ног.
Тут подоспел фриц номер два…
тщедушный он такой.
Тулуп забрал он твой.
Сквозь зубы процедил… сви…нья…
и помочился на тебя,
а дальше очередь пришла моя.
Он плюнул мне в лицо… как конь заржал.
Я кулаки от злости сжал,
но… неподвижно я лежал.
Он стал снимать с меня тулуп.
Никак стащить не мог.
Позвал большого, чтоб помог.
Тот заорал мне… hande hoch.
Тулуп со злобой сдёрнул он с меня,
а из него граната выпала моя…
её мне утром сунул старшина в карман.
Она мне юркнула под бок…
рукой прикрыть её я смог.
Теперь мне шанс был дан…
им это будет das ist gut…
и очень кстати тут
в окоп спустился третий фриц.
Они отсюда не уйдут…
троим им будет здесь капут.
Я им устрою krieg und blitz.
Тот, третий стал тулуп смотреть
и так и сяк его вертеть.
Они забыли про меня…
воспользовался этим я.
Достал гранату… будь или ни будь...
Вдавило взрывом грудь.
Вдруг мёртвая настала тишина,
и, как сказал нам старшина,
отправился я в дальний путь,
а по пути… ещё чуть-чуть
мгновений жизни удалось глотнуть.
Я понял… жизнь моя уходит,
и смерть так… ме…дле…нно… приходит…
Без боли почему-то… так легко…
там где-то далеко
в глазах мелькнула Мама…
у моря мы… её панама…
Ещё чуть-чуть… ещё чуток…
её заплаканный платок
и вкус солёных щёк…
и Юлька из восьмого «а»…
Я не успел сказать ей да…
но… Ю…лька… Ю…
запомни… я тебя люблю…
Ну, да… конечно…
теперь… уже… навечно.
Прекрасна наша жизнь, но скоротечна,
брат, она.
Закончилась для нас тогда война.
С тобой мы выиграли свой первый бой,
Но вот такой вот, брат ценой.
Как только бой затих,
так тут же, в тот же миг,
вернулся старшина.
Увидел нас и… вот те на…
Слезы сдержать не смог
Всё как назло… всё вышло поперёк…
мальчишек не сберёг…
Корил себя… мол виноват, не доглядел…
совсем не так ведь он хотел…
Мелькнула мысль… не зря ли…
двух пацанов мы потеряли.
За что мы платим вот такой ценой...
и в оправдание… дороги нет у нас иной,
Москва за нашей ведь спиной.
Проклятая война.
Она, как сатана.
В ней всё наоборот…
в ней дьявол верх пока берёт.
В обличье он теперь фашистском.
К Москве он подошёл уж слишком близко.
Бой тот… в конце концов, устал когда… замолк…
исполнил старшина тогда
последний перед нами долг.
Пришли солдаты… их было трое.
Разгорячённые они… ведь сами только что из боя.
Воронку углубили.
С тобой нас, брат туда сложили.
Землёй, со снегом вперемешку, закидали.
Вместо креста вонзили в землю штык.
Наверно так, чтобы нечистый не проник.
Салют из автомата дали.
Пальнули в воздух и айда.
Ведь с нами вместе не ушла беда.
Нечеловеческую рать
им надо было до Берлина гнать.
Они ушли, а мы остались
вдвоём лежать… но, к счастью,
как и раньше, были рядом.
К тому ж… лицом к лицу мы оказались…
могли обмениваться взглядом.
Земная жизнь закончилась для нас.
Мы честно выполнили, брат свой долг…
Тех, кто страну ценою своей жизни спас
зачислили в бессмертный полк.
Всему, наверно, свой приходит час.
Забрали в братскую могилу нас.
Перенесли поближе к Ленинградке,
так, чтобы на виду лежали и в порядке.
При том… солдат известных с неизвестными смешали,
а мы с тобой, простые неизвестные, на краешке лежали.
И тут, вдруг памятная дата.
В Кремле решили неизвестному солдату
мемориал устроить… в Александровском саду,
у площади Манежной на виду.
Тебе, брат, выпал выигрышный билет,
и, как солдата неизвестного, забрали на лафет…
вернули в сад тебя с победою, но… нет…
не сбылись клятвы наши те…
ты в сад вернулся на щите.
Мы со щитом клялись туда вернуться…
по саду с Мамой, с Юлькой прошвырнуться.
Ты помнишь… в детстве там гуляли мы
от Верхнего до Нижнего вдоль зубчатой стены.
Теперь… теперь безжизненно и бестелесно
с тобою, брат…
служить мы будем в роли неизвестных.
Хоть это и погост,
но… здесь, брат, в Александровском саду твой пост.
Из неизвестных, самый ты теперь известный.
Я б даже так сказал,что ты здесь свой,ты местный.
О неизвестном, о тебе, брат… всё теперь известно.
Ну, что могу сказать тебе… служи здесь честно.
А я… а у меня есть тоже пост.
И тоже там погост.
Весной невесты к нам приходят… женихи.
Мы держим там тяжёлые бетонные штыки.
Смысл в них большой и толк…
Они живым напоминают про бессмертный полк.