К овдовевшей матери недавно
сын приехал, в полста лет. Живет
в домике у ней… Сказать-то срамно:
пьяница, бездельник, обормот.
Бродит грязный… опохмелку надо ведь;
хитрым глазом быстренько косит,
норовит по-тихому выглядывать –
что где плохо у людей лежит.
Люди в баню – глядь, незваным гостем он
шмыг – в сенях пошарится тайком;
масла ли бутыль сворует постного,
где топорик, санки или лом…
Сельсоветский наш шофер на шум-то вон
выглянул – а тот уже муку
тащит за порог, да и по кумполу
дать еще грозится мужику!
Ерш твою в голень! И так случается.
Ты поди поставь людЯм на вид!
Кто-то, вишь, по-честному старается,
кто-то так – по-хитрому хотит.
Всем судьба по-разному колдуется.
Кто-то слишком трезв, кто вечно пьян.
Кто-то по ночам поет на улицах,
кто-то в клубе, хором, под баян.
Власть блажит, старается по-всякому,
жизни учит, чтобы как в раю!
Или все ж боится, что зарплату мы
вдруг не отработаем свою?
Мы ж в снегу – по шею! Но, земеля,
дан приказ, да чуть ли не в Кремле,
чтоб к шестому, стало быть, апреля
снегу не осталося в селе!
Смех и грех. Но делаем, приходится,
нам-то чё? Да в Бога-душу-мать!
Снега нам не жаль. Ему, как водится,
долго по лесам еще лежать.
На холодном солнышке, хмелея,
греется ленивая весна.
А вокруг – любимая Расея,
странная и страшная страна.