Из переписки в Livejournal
Л.: Мне повезло.
Я в начале августа 98-го решил заехать в Зубцов на набережную нижнего города и увидел там необыкновенный дом (сейчас его уже нет, увы). Он был абсолютно (некрашеный) черного цвета из бревен чуть ли не метровой толщины, врос в землю по окна первого (!) этажа. Окна второго этажа были большие с прекрасными старинными стеклами, слегка помутневшими от времени. Я уговорил бабульку, в одиночестве владевшую этим маленьким дворцом, сдать мне с женой комнату на десять дней. Внутри второго этажа шел по одной стороне коридор с окнами во двор, а по другой - анфилада из 4 комнат, первые две с хорошенной печкой занимала хозяйка, а последнюю из них, тоже с печкой, она мне и сдала. Я думаю, что дому было не менее 200 лет, судя по бревнам. Бабуля через года полтора, видимо, скончалась, по крайней мере письма от нее перестали приходить. На современных видах города дома уже нет. Он стоял на углу Пролетарской ул.
Город я прошел по всем улицам и интересным местам. Жаль, в те времена не было у меня цифровой камеры. Фотографий с «Зенита» моего не сохранилось. Как-то они исчезли через год примерно, как раз когда прервалась переписка с бабулей. Вот лежали в альбоме, куда должны были быть вставлены, все недосуг было, и вот исчезли. Поиски не дали результата, да и неинтересные они, как казалось, были: вид дома, бабуля с женой на скамеечке, Волга с купающимися ребятами, которых несет течением.
ts58: Необычная история, в духе американских фильмов. Я бы вряд ли на такое решился...
Л.: Что ж тут страшного? Думаете, хозяйка была Бабой Ягой? Полноте, она и сама владела домом только лет 30, перешел в наследство от кого-то. Огород у нее был славный, большущий, заросший. Вообще, сам дом был окутан аурой тайны, ночью в сортир ходить было западло. Половицы в коридоре были протоптаны в глубину на дюйм, но не гнулись, ибо были из дубовых плах огромной толщины, чуть ли не в полдерева. В доме явно жили привидения, они бормотали тихонько что-то свое.
Это были волшебные дни. Волга в 30 метрах от порога, быстрая (метра полтора в секунду) и беззвучная. Утром было так здорово окунуться!
И этот странный Зубцов, который Наполеон прошел мимо, ибо "не нашел" (так гласит городская легенда). Зубцов тогда стоял в стороне от тракта и весь был под прикрытием высокого кряжа правого берега реки, к тому же более полноводной, чем в наши дни.
Не удивительно, что туда сейчас едут москвичи, они чуют ценность этих мест.
ts58:"Вообще, сам дом был окутан аурой тайны, ночью в сортир ходить было западло. Половицы в коридоре были протоптаны в глубину на дюйм, но не гнулись, ибо были из дубовых плах огромной толщины, чуть ли не в полдерева. В доме явно жили привидения, они бормотали тихонько что-то свое."
Вот именно поэтому)
Л.: Вход в первый этаж был со двора и надо было спуститься на пять или шесть ступеней под землю. Там, на первом этаже были когда-то комнатки для дворни, тоже шел коридор, но темный, в отличие от второго этажа. И комнатки были низенькие, с маленькими окошками в глубоких нишах. На стенах бумажные обои. Мебели там уже не было, ее распродала хозяйка. И свет электрический не горел, т.к. проводки не было, ввиду опасности от затоплений. Думаю, что дому они не раз были знакомы, высота берега была метра три и дом стоял на высоте еще с метр. В застойном воздухе был дух старого дерева и сырости. Но плесени не было.
Где-то под домом, наверное, был и подпол, деревянный дом без него должен был давно сгнить. Но входа в подпол или подвал я не нашел, должно быть он зарос культурным слоем, как и первый этаж. На текущий момент роль подпола взял на сеья первый этаж, он и защищал от сырости остатки здания
Бабулька заготовила дров для печного отопления лет на ...дцать, весь двор уставила поленницами, которые уже поросли зеленью. Представлял себе, как она одна живет тут зимой, притаскивает со двора дрова, топит свою единственную на две ее комнаты печь, укрытую старинными голубыми изразцами, смотрит телевизор и, охая, забирается на высокую одинокую кровать. Ночью иногда встает и выходит в темный коридор покурить, а курилка она была заядлая. Привидения разглядывают ее из тьмы коридора и перешептываются, но дыма они побаиваются, поэтому не приближаются.
Кто же сотворил для себя этот дом? Узнать не оказалось возможным, бабулька данных не имела. На стенах висели в простых рамках под стеклами какие-то фотопортреты, но кто снят - она не знала. Портреты засижены многими поколениями мух, лица самые простые и неинтересные.
По планировке было похоже, что дом построен каким-то дворянином, но небогатым. Эта анфилада комнат, разделенных, как и полагалось в XVIII веке, двустворчатыми высокими дверями, явно намекала на знакомство хозяина со структурой больших дворцов того времени. Потолки высотой около двух с половиной метров, что для деревянного дома не совсем обычно, имели лепные карнизы и картуши вокруг крюков для люстр. Наружная электропроводка, сделанная лет за пятьдесят до моего посещения дома, уже нуждалась в замене.
У меня с собой был дорожный примус, который я поставил в углубление печи, на нем и готовил немудреную походно-полевую кашу. Жена моя всё время проживания в доме отличалась особенной молчаливостью, хотя с хозяйкой она частенько неспешно беседовала, сидя на чугунной садовой скамейке со спинкой. Эта скамейка была похожа на те, которые ставились в парках дворцов, но стояла она снаружи дома у его крыльца с красивым железным карнизом, правда перекосившимся из-за проржавевшего кронштейна. О чем они беседовали - мне не рассказывалось, да я и не очень интересовался.
Однажды теплым вечером мне пришло в голову посидеть на ступенях заднего крыльца дома и почитать книжку, которая была с собой. Уж не припомню, что это была за книжка.
Вечер был тихий, вообще, в то время Зубцов старый был очень тихим местом. Ни детских криков, ни машин. Иногда доносились голоса купавшихся на Волге ребят, но, в основном, берег их отражал на темную сторону реки.
В этой тиши слышны были лишь жужжание мух у дощатого туалета и зудение одиноких комаров. Ни ветерка, ни шороха листвы. Не читалось. Было ощущение некоего начала. То ли истории, то ли приключения, то ли нападения. Позади, от неплотно прикрытой двери в большой коридор чувствовалось легкое дуновение. Сейчас оно усилилось, мне даже показалось, что передняя дверь, ведшая на улицу, открылась. Однако, она же должна открываться со знакомым скрипом, мелькнула мысль. Его не было. Зато было очень осторожное и редкое шуршание, будто по плахам коридора продвигали что-то тяжелое. Иногда оно застревало на неровностях, и неведомый грузчик переводил дух и толкал сильнее, сквозь зубы что-то пришептывая.
Я заглянул в щелку двери. Посреди коридора возвышался рулон не рулон, но нечто цилиндрическое высотой метра полтора и шириной около метра. Яркой раскраской оно не отличалось, скорее сквозь толстую пыль просматривались какие-то разводы наподобие кометных хвостов. Скорее всего, это мог быть ковер, свернутый в рулон. Почему-то мне припомнились граффити на пожарных шкафчиках в новом тогда здании Института Океанологии АН СССР. На каждом было написано, что там внутри. На некоторых – «ПК» (пожарный кран), на некоторых – «Рукав». А на некоторых, примерно на каждом четвертом на этаже, «Кошма в рулоне» Естественно, неведомый остряк дописал везде краской «КошмаР».
«Так вот ты какой, кошмар в рулоне», ; мелькнула мысль.
Пока я смотрел, «кошмар» сдвинулся еще на несколько сантиметров в мою сторону. «Кто его двигает?», – подумалось мне. И ни звука не слышно больше, как будто грузчик заметил мой глаз в щелке.