Персональный ад не для всех, уж поверь,
В нём сжигается нежности белый зверь,
Растворяется жалость, гаснет луна,
В нём рождаются страхи, зима, война.
И тотальная глупость пустых речей
Первоцветами чахнет в глотке ночей.
Разжижаются дни бесполезных встреч,
Где разлуки-реки не могут не течь,
Где податливо память рисует миры,
Поцелуи, беседки, парки, дворы.
Чёрно-белой птахой несносная грусть
Бьётся в клети озвученных, зрелых чувств.
Боль и солнце вмещаются в руку, в кулак,
А любовь обживает проклятый чердак.
И приходится выть, привыкать, расти,
Слово резать по мякоти, пить асти...
Но весенние лужи бескровных потерь
В целлофановый ад открывают дверь.