Ты снова умер, не начавши жить...
Потом опять, со счета сбившись глупо,
родился здесь. Рисуешь миражи
и в них слонов рассматриваешь с лупой...
Они не так уж розовы. В закат
макай поглубже, крась, как яйца, в пасху,
смотри, что выйдет - семь слонов подряд
на секретере... Розовая краска
отваливается и шелуха
(заката в ней осталось очень мало...)
слетает вниз под крики петуха,
и ночь к концу и утро не настало.
И ты меж всем, как старый ржавый гвоздь,
сшиваешь век какими-то словами,
опору ищешь и земную ось
через себя до неба...Голосами
пока чужими, к счастью, не ведом,
при всех несчастиях не отнимают разум,
дают понять, что здесь пока твой дом,
и просто смотрят синеоким глазом.
И ты живешь. Наитие, авось -
чем не дорога? Шире не бывает.
Ты в этом мире - постоянный гость,
и у тебя нет ни конца, ни края...
Ты сам - маршрут и непреложный путь,
внутри основа - не важны дороги...
Откуда-то идешь куда-нибудь
веками сквозь поля, леса, остроги
(они стоят, как зубы городов,
попробуй тронь замшелые устои)...
Ты вновь у них попросишь ветхий кров
и вновь поймешь, что он того не стоит,
чтобы просить. Найдешь у звуков схрон,
за гранью слов, где только небо выше...
Рассвет... И ты... И бледно-розов слон...
Да, все не зря. Оно тебя услышит.