Вторник, 4 октября 2011 г.
(10.15) (Слушание задерживается)
(10.28)
Судья Глостер: Слушаю вас, г-н Сампшн.
Вступительная речь г-на Сампшна.
Г-н Сампшн: Ваша честь, г-н Рабинович начал вчера свою речь, предлагая вашей чести приходить к заключению относительно фактов с точки зрения присущих вероятностей.
Вероятность - это неплохо в принципе, и я сам буду на этом основывать некоторые пункты этого процесса.
Однако нам нужно помнить, что то что присуще безопасному и относительно упорядоченному обществу, построенному на уважении к закону, такому как наше, не всегда обязательно присуще России в 90х годах прошлого века, пребывающей в чрезвычайно экстраординарных условиях.
Ваша честь, вы знаете об этом в общих чертах: об этом известно из анализов исторических экспертов, от непосредственных свидетелей и, конечно, из свидетельства самого г-на Березовского
После окончательного крушения коммунизма в 1992 году Россия превратилась в своего рода "Дикий Запад" Европы. Страна, которая никогда в своей истории не имела опыта правления посредством либеральных и демократических институтов, в какое-то десятилетие претерпела переход к капиталистической системе экономики - переход, который в других Европейских странах происходил в течение более чем столетия.
Судья Глостер: Извините на минутку. Джентльмен, стоящий в партере, будьте любезны либо стоять за задним рядом, либо найдите себе стул.
Г-н Сампш: Результатом этого стал огромный социальный хаос, частичное разрушение старых правительственных структур, ослабление и обнищание государства, правовая анархия.
Конечно, законы существовали; Доктор Рачков и мои эксперты будут рассматривать их в надлежащее время. Существовали кодексы, декларировавшие права и обязанности, контракты и деликты, но законы не имели почти никакой силы.
Мы знаем из свидетельства самого г-на Березовского, что криминальное насилие сделалось просто разновидностью бизнеса.
Мы знаем, что правоохранительные органы стали коррумпированными, с избирательной системой борьбы с нарушителями и управляемые не государством, а семьями и группами; и что суды в лучшем случае просто не желали работать - это свидетельство самого г-на Березовского - а в худших случаях, обслуживали политические и экономические интересы различных влиятельных групп.
Фактически, как явствует из свидетельства г-на Березовского, никто не мог приобрести или открыть значительный бизнес в России в 1990-х без допуска к политической власти.
Если вы сами не имели политической власти, то должны были иметь патронаж того кто обладает политической властью. Г-н Березовский сам сообщает в своём свидетельстве, что он занялся политикой в 1994 году после того как выставочные залы его моторного торгового салона подверглись нападению криминальных банд, нанятых его бизнес конкурентами, и как он сам был мишенью киллера, сумевшего убить только его шофёра.
В обществе, где не действуют законы, люди создают альтернативные структуры управления и регулирования отношений друг с другом, основанные не на законе, а на могуществе и насилии.
Вот что стало с этим обществом, в котором жили и делали свой бизнес люди, чей имущественный спор вам, ваша честь, надлежит рассматривать.
Это очень не простое дело для Английского адвоката с обоих сторон процесса оценивать поведение людей, которым приходится жить в таком обществе.
Чтобы сопоставить ситуацию в России в 1990-х с нашим национальным опытом, нам придётся обратиться к Англии 15 века, и это отдалённо будет напоминать Российскую действительность конца прошлого века.
Судья Глостер: Я надеюсь вы не собираетесь прочитать мне учёный трактат о жизни в Англии в 15 веке?
Г-н Сампшн: Нет, я не буду, но, вы, ваша честь, наверняка читали Шекспира.
Конечно, никакая система, основанная на силе, не может существовать без своей собственной довольно специфичной системы норм персональных обязанностей.
Она зависит от системы взаимного благоприятствования, перевешивающей систему правовых обязанностей и, в действительности, вытесняющей правовые обязанности; предполагающей автоматически как само собой разумеющееся что в обмен за услугу будет получена примерно равноценная услуга услуга, что сделалось правилом самосохранения в обществе, где не существует эффективной защиты от закона.
Г-н Березовский фактически выражает это вполне ясно в своём свидетельстве, когда объясняет почему соглашение, которое, как он утверждает, было заключено между ним и г-ном Абрамовичем, не было записано на бумаге, он сказал, что "...особое значение персонального доверия и взаимного ожидания добросовестности между сторонами ( не в меньшей степени по причине того что судебная система России представляла собой ненадёжное средство для решения спорных вопросов даже при условии что Соглашение было документально оформлено.)"
Это пересказ того что он говорит в своём четвёртом свидетельстве в параграфе 107(b) D2/17/220.
Г-н Березовский представлял собой очень спорную фигуру в Российской политике в 1990-х, в то десятилетие, когда не было недостатка в спорных фигурах. Борис Березовский был политический интриган; от бизнеса он обратился к политике в середине 1990-х именно по причине трудности ведения бизнеса без политического влияния.
Его собственное свидетельство об этом представляют собой хорошую иллюстрацию к этому.
Г-н Березовский получил между 1995 и 2002 годами по меньшей мере 2 млрд долларов США от бизнеса, контролируемого Романом Абрамовичем.
Стороны могут расходиться во мнении относительно точной суммы, но вполне ясно из свидетельств от обоих сторон, что сумма была подобного порядка.
Для пункта, на котором я хочу в данный момент сфокусировать ваше внимание, неважно были ли эти выплаты сделаны за оказанные г-ном Березовским услуги в виде политического патронажа, как утверждаем мы, или за активы в бизнесе г-на Абрамовича, которыми, как г-н Березовский утверждает, он владел.
Суть дела в том что г-н Березовский не вложил ни единого цента ни в приобретение, ни в создание бизнеса как в нефтяной, так и позднее в алюминиевой промышленности. Ни цента. Он и не претендует на то что делал это.
Г-н Березовский не только не вложил никаких средств в приобретение и развитие этих компаний, но даже не вложил никаких организаторских способностей и усилий для построения и развития этого бизнеса, за исключением того что он в течении трёх месяцев в 1996 году исполнял обязанности директора Сибнефти.
Г-н Березовский признаёт, что сделка с г-ном Абрамовичем заключалась в том, что г-н Абрамович и его команда обязались осуществлять руководство Сибнефтью. Он заявляет в своём свидетельстве, что ограничивался предоставлением советов и удовольствовался некоторым влиянием, которое он имел на ключевые решения в управлении Сибнефтью.
Однако более истинным свидетельством о его роли в управлении является то, которое он дал в суде Гибралтара в ходе судебного процесса North Shore против своего бывшего наёмного работника г-на Фомичёва. На том процессе он отказался отвечать на вопросы в перекрёстном опрашивании относительно сути бизнеса в Сибнефти или связанными с ней торговыми компаниями, потому что он не знал ничего относительно этого бизнеса, так как, по его словам, всё это было оставлено на попечении г-на Абрамовича.
Ваша честь, вы найдёте соответствующую часть транскрипта в подборке H(A), том 98, страница 98.
Я не прошу вас... Извините, это в производстве Коммерческого Суда, простите меня, не в суде Гибралтара. Я не прошу вашу честь прямо сейчас обратить своё внимание. Свидетельство г-на Березовского должно быть...
Судья Глостер: Процесс Коммерческого Суда против г-на Фомичёва?
Г-н Сампшн: Да, верно. Я спутал его с судебным процессом Валмора, простите меня. Свидетельство Березовского должно быть, или хотя бы только подразумевать, что он и г-н Патаркацишвили договорились между собой на право на половину доли стоимости капитала и прибыли Сибнефти, а затем и Русала без внесения какого-либо финансового вклада в их приобретение или какого-либо участия в управлении их последующими активами. И если вложение г-на Березовского заключалось не в деньгах и не в участии в управлении, то возникает вопрос: а в чём оно заключалось? Ответ, в нашем представлении, таков: его вложение было важным, и даже незаменимым, но оно было полностью связано с политикой, или, возможно, мне следует сказать, почти полностью связано с политикой, потому что в дополнение к своим политическим услугам, мы считаем, что г-н Березовский делал г-ну Абрамовичу ценные рекомендации финансовым институтам, которые были привлечены в начальной стадии процесса. Но это было незначительным вложением в сравнении с политическим вложением.
Г-н Березовский склонил Российское правительство разрешить создание компании Сибнефть из слияния двух основных государственных нефтяных гигантов в Сибири, Омского нефтеперерабатывающего завода и нефтедобывающего комплекса"Ноябрьск Нефтегаз", который я в дальнейшем буду обозначать как "Нефтегаз" по причине вполне понятной вашей чести. В противном случае эти два производства были бы консолидированы в Российской государственной нефтяной компании Роснефть, что уже и было запланировано сделать. Г-н Березовский убедил Российское правительство продать право управлять Сибнефтью от имени государства на аукционе, результат которого можно было легко подстроить, и он фактически был подстроен в основном самим г-ном Березовским. Я расскажу вам, как это произошло.
Именно это позволило г-ну Абрамовичу держать контроль над Сибнефтью, в то время как государство ещё оставалось держателем 51 процента акций этой компании. Итак, вот как это произошло, согласно свидетельству самого г-на Березовского.
В 1995 году г-н Березовский обладал двумя источниками политической власти. Первый заключался в том что он установил тесные отношения с влиятельными людьми из ближнего окружения президента Ельцина, в особенности с дочерью президента Татьяной Дьяченко и г-ном Валентином Юмашевым, который был будущим зятем г-на Ельцина и будущим начальником штаба. Вторым источником политической власти являлся его контроль над единственной Российской телевизионной сеткой, имеющей поистине обще национальный охват: 98 процентов национальной территории.
В предыдущем 1994 году, используя свои контакты в президентском окружении, г-н Березовский склонил президента Ельцина разрешить частично приватизировать государственную широковещательную телевизионную сеть Останкино.
Активы Останкино были поэтому переведены государством в частную компанию ОРТ, 49 процентов которой были проданы консорциуму олигархов, сформированному самим г-ном Березовским. Олигархи, друзья Березовского, разрешили ему взять на себя управление ОРТ в доверенность, и фактически он выкупил доли у других частных инвесторов в последующие годы. Проблема ОРТ заключалась в том, что она была убыточной. Г-н Березовский всегда знал, что она являлась убыточной; ОРТ интересовала его только лишь с точки зрения политического влияния.
Для поддержания активности ОРТ, согласно свидетельству одной из помощниц г-на Березовского в тот период, г-жи Носовой, требовалось около 200 миллионов в год. (?)
Финансовое положение компании, кажется, улучшилось где-то с 1997 года, когда г-н Патаркацишвили, который практически осуществлял руководство ОРТ, сумел привести в порядок дела этой компании, но она никогда не была финансово процветающей компанией.
Приобретение контроля над Сибнефтью являлось, как свидетельствует г-н Березовский, проектом, который ему предложил г-н Абрамович во время круиза на Карибы в конце 1994 года. Интерес г-на Березовского в этом, как он признаёт, заключался в необходимости изыскать средства чтобы заполнить огромную финансовую дыру в ОРТ.
Г-н Березовский поэтому заключил две связанные между собой сделки: одну - с Борисом Ельциным и другую - с г-ном Абрамовичем. Сделка с Борисом Ельциным в 1995 году, как описывается в свидетельстве г-на Березовского, была очень простой. Президент Ельцин дал разрешение создать компанию Сибнефть и включить в неё две Сибирские нефтяные компании. Новая компания затем должна была быть включена в программу займов на акции, согласно которой государство продало на аукционе право распоряжаться своим 51%-ым контрольным пакетом акций компании, одновременно продавая другие 49 % . Заявленной целью этих действий было обеспечить Борису Березовскому и его компаньону г-ну Абрамовичу контроль над Сибнефтью и использовать полученную от деятельности этой компании прибыль для финансирования деятельности ОРТ, которое должно было обеспечить информационную поддержку президенту Ельцину на предстоящих в июне 1996 года выборах. Г-н Березовский в своём свидетельстве говорит, что главной причиной, что ему удалось уговорить президента Ельцина согласиться на это, было его предложение в обмен за контроль над государственными активами Сибнефти на благоприятных условиях обеспечить г-ну Ельцину электоральную поддержку своей мощной медиа империей.
Параллельная договорённость между г-ном Березовским и г-ном Абрамовичем также была проста: за добытое г-ном Березовским согласие президента Ельцина на создание Сибнефти и за обеспеченный контроль над активами г-н Абрамович должен был обеспечить г-ну Березовскому денежный поток, который тот мог бы направить на финансирование ОРТ. Мой учёный друг сказал, что если такая сделка имела место, то это была коррупционная сделка. И она была сделана, согласно свидетельству г-на Березовского.
Я признаю, конечно, что и мой клиент принимал участие в этой сделке. Но такова была реальность, в которой так делался бизнес в то время в России. Г-н Березовский постоянно повторяет в своём свидетельстве, что без его политического влияния на президента Ельцина г-н Абрамович не смог бы продвинуться куда-либо в мире Российского бизнеса и наверняка не смог бы получить контроль над Сибнефтью. Мы признаём что всё это так и было. Хотя г-н Абрамович приобрёл Сибнефть на свои собственные средства, как я ещё объясню, и построил его, благодаря своему собственному управлению, он постоянно помнил, что он не мог бы сделать ничего без политического патронажа Бориса Березовского. Он также всегда помнил с самого начала, что ему придётся заплатить г-ну Березовскому за оказанную им услугу и что он в более широком смысле, используя терминологию системы взаимного благоприятствования, на которой всё строилось в том обществе - остался должен г-ну Березовскому. Такого рода выплаты обозначались в России как плата за "крышу."
Альтернативное английское выражение, которое было записано адвокатами г-на Березовского, когда она брали интервью у г-на Патаркацишвили в 2005 году, звучало как "убежище", "защита". Теперь вам представляется вполне очевидным почему соглашение такого рода не было составлено на бумаге или даже в частном порядке записано какой-либо из сторон: соглашение о продаже президенту России медиа поддержки в обмен на доступ к государственным активам и сопровождающее его соглашение с Романом Абрамовичем продать ему эту политическую благосклонность власти за деньги или иные ценности - это соглашение никак не могло быть расценено как сделка, подлежащая легальному закреплению. Можно ли было когда-либо серьёзно думать, что подобного рода вопросы в качестве последнего средства могли быть рассмотрены Российскими судами, теми единственными судами, которые имелись тогда в наличии в России в 1995 году? Конечно нет.
Г-н Березовский жалуется на применение термина "крыша", потому что, как он говорит, это ассоциируется с криминальными бандами рэкетиров, навязывающих своё покровительство за плату. Я же использую это слово не в этом смысле. Свидетельство моего клиента состоит в том что в отношениях г-на Абрамовича с г-ном Березовским присутствовал элемент физической, а также политической защиты. Такая защита была важна, как г-н Березовский знает лучше чем кто-либо, поскольку он сам подвергался кампании вандализма и попытке убийства, организованного его бизнес конкурентами. Физическая защита была предоставлена не г-ном Березовским, а его компаньоном г-ном Патаркацишвили.
Я не предлагаю вашей чести слишком пристально рассматривать данный аспект, и у меня нет желания излишне загружать вас зловещими деталями, не имеющими прямого отношения к сути данного процесса, а данная силовая защита, предоставленная г-ну Абрамовичу, и в самом деле никоим образом не имеет отношения к существу рассматриваемого дела. Единственным исключением к этому, и очень незначительным, является то которое связано с Русал. Значительная часть бизнес мотивации для г-на Абрамовича в приобретении алюминиевых активов в 1999 - 2000 г. заключалась в том что существенная часть прибылей этой отрасли в течение предыдущих лет изымалась криминальной структурой, понижая таким образом её доходность, которую можно было сильно поднять, если бы появилась возможность оградить алюминиевую промышленность от притязаний криминальной структуры. Г-н Патаркацишвили сыграл ключевую роль в достижении этой вышеупомянутой цели методами, которые, к нашему с вами счастью, нам нет нужды в данном процессе рассматривать. Я не собираюсь в своей вступительной речи излагать вашей чести подробный ход событий. Мы постарались сделать это в нашем письменном вступительном представлении.
Судья Глостер: Да, я прочитала ваше письменное вступительное обращение целиком. Как я сказала г-ну Рабиновичу на прошлом заседании, я очень благодарна членам адвокатских команд обеих сторон за предоставленные исчерпывающие аргументы.
Г-н Сампшн: Ваша честь, в дополнение к этому, я бы предложил вам на начальном этапе процесса и после прочтения свидетельства г-на Березовского прочесть свидетельства г-на Абрамовича, потому что я подозреваю...
Судья Глостер: Я прочла это.
Г-н Сампшн: Понятно.
Судья Глостер: Я прочла то свидетельство, которое вы предложили мне прочитать.
Г-н Сампшн: Стало быть, моя ремарка была излишней. Ваша честь, первый критический вопрос, который вам нужно задать будет следующий: какова была природа сделки, которую заключили между собой г-н Абрамович и г-н Березовский в 1995 году? Обе стороны признают, как сказал вам мой учёный друг, что такая сделка действительно была. Обеими сторонами признаётся, что эта сделка включала соглашение прежде всего о том, что г-н Березовский будет осуществлять политическое влияние - "лоббирование", я думаю, здесь было бы подходящее слово - чтобы обеспечить г-ну Абрамовичу возможность получить контроль на Сибнефтью. Сторонами также признаётся, что условием было предусмотрено, что как только г-н Абрамович получит контроль над Сибнефтью, он возьмёт на себя ответственность за руководство этой компанией. Но на этом заканчивается область согласия сторон процесса. Реальный вопрос заключается в том какого вида выгоду предполагал извлечь из этого г-н Березовский. Он говорит, что соглашение предусматривало, что он и г-н Патаркацишвили собирались получить в совместную собственность половину активов Сибнефти или, по крайней мере, половину от доли г-на Абрамовича в Сибнефти. Г-н Березовский говорит, что денежный поток, который он получал от г-на Абрамовича, составлял половинную долю доходов Сибнефти, соответствующую половине активов Сибнефти, которой он, как он заявляет, владел. Таково свидетельство г-на Березовского вкратце. Г-н Абрамович утверждает, что этот денежный поток представлял собой плату г-ну Березовскому за его политический патронаж. Согласно свидетельству г-на Абрамовича, между ним и г-ном Березовским существовало неформальное согласие в начале 1995 года, что г-н Березовский будет иметь право на 30 миллионов долларов США, которые направит на поддержание ОРТ.
Однако г-н Березовский не продавал своё политическое влияние за фиксированную плату; он требовал ровно столько сколько он, по его расчётам мог получить. В ходе того как Сибнефть начинала процветать и г-н Абрамович был в состоянии платить больше, г-н Березовский требовал больше. Выплачиваемые суммы, выплачиваемые г-ну Березовскому или его представителю, поэтому, были соответственно предметом постоянных импровизированных переговоров, в которых переговорный аргумент г-на Березовского заключался в продолжающейся важности его политического патронажа, который подкреплялся сознанием г-на Абрамовича, что уступать финансовым притязаниям г-на Березовского является для него своего рода долгом чести. Вследствие чего на некоторое время устанавливалось согласие относительно ежегодной суммы выплаты, но фактически эта сумма часто превышала договорную. Более того, со временем количество денег, полученных г-ном Березовским, всё менее и менее шло на ОРТ и всё более и более на усиление политической значимости г-на Березовского. Из свидетельства г-на Березовского конца 1990-х следует что все его личные расходы покрывались выплатами компании г-на Абрамовича; и эти расходы отличались грандиозным размахом: дворцы во Франции, частные яхты, самолёт, драгоценности для его женщин, ценные картины, приобретённые на аукционе Сотсби. Г-н Березовский запрашивал и получал суммы, не коррелируя их с реальным доходом компании Сибнефть; он никогда и не интересовался фактическим доходом компании. Он не звонил г-ну Абрамовичу и не спрашивал: " Сколько я теперь смогу положить в свою копилку?" Он постоянно затевал переговоры с требованием выплаты, продиктованным его нуждами и необходимостью на данный момент.
И главное, существует три, в нашем представлении, железных резона почему эта сделка не могла затрагивать активы Сибнефти и доходы, от них получаемые:
Во-первых, свидетельство г-на Березовского относительно этого не согласуется с той процедурой, посредством которой между 1995 и 1997 годами на самом деле приобретались активы Сибнефти. Очень важно принять во внимание последовательность аукционов, которые состоялись в период между декабрём 1995 и маем 1997 годов, потому что это было до некоторой степени искажено в свидетельстве и заявлении г-на Березовского. Всего было три этапа. На первом этапе прошёл аукцион кредитования под залог акций в декабре 1995 года. На этом этапе Сибнефть была создана как акционерная компания президентским указом, который требовал удержания государством 51-го процента акций компании. Аукцион кредитования под залог акций, так называемый залоговый аукцион, являлся продажей права кредитовать деньги государству под гарантию (залог) этого 51-го процента. Тот претендент, который предложит больший заём получит, во-первых, залог из 51 процента холдинга в качестве гарантии, и во-вторых, получит право управлять этим холдингом в течение трёх лет. Последнее условие, конечно, предоставляло победителю аукциона эффективный управленческий контроль над компанией, но не право собственности.
Было вполне ожидаемо, хотя никак не гарантировано, что государство потерпит дефолт по кредиту. В этом случае кредитор будет нести ответственность за проведение торгов на аукционе этих 51 процентов с целью продажи их за наиболее высокую предложенную цену. Самым существенным в аукционе кредитования под залог акций является то что победитель на этом аукционе вообще не мог приобрести никаких акций Сибнефти ни сразу, ни в случае дефолта. В последнем случае вполне понятно, что управляющий, Сибнефти, проводящий аукцион, не может сам же в нём и участвовать.
Итак, это был первый этап этого трёх этапного процесса: аукцион права кредитования под залог акций, на котором продавалось право управления Сибнефтью, но не акции.
Второй этап заключался в том что государство продало, опять же посредством аукциона, оставшиеся 49 процентов, миноритарный холдинг, частным инвесторам.
Это было достигнуто в ходе трёх последующих аукционов. 15 процентов было продано на аукционе в декабре 1995 примерно в то же время когда проводился аукцион кредитования под залог акций. Другие 19 процентов были проданы на аукционе в сентябре 1996, и остальные 15 процентов - в октябре 1996.
Третий этап начался после государственного дефолта, как я думаю, в конце 1996 - событие, открывшее возможность продажи 51 процента акций Сибнефти. Аукцион по продаже этих акций происходил в мае 1997 г.
Судья Глостер: Это инвестиционный аукцион.
Г-н Сампшн: Да, как его иногда называют, инвестиционный аукцион по продаже 51 процента акций. Ваша честь, аукцион кредитования под залог акций в декабре 1995г. был выигран компанией НФК. Информацию относительно право собственности на эту компанию вы найдёте в письменном вступительном обращении в параграфе 52 и 74-75.
Судья Глостер: Да.
Г-н Сампшн: Если кратко, это была компания, 50 процентов акций которой находились в собственности г-на Абрамовича через посредническую холдинговую компанию "Вектор-А", а другие 50 процентов принадлежали Консолидейтед Банку. Это был внутренний банк компании Логоваз Групп, над которой г-н Березовский имел эффективный управленческий контроль, но весьма незначительную долю акций. Г-н Березовский владел посредством цепочки посреднических компаний 13,7 процентами акций Консолидейтед Банка, так что фактически он обладал 6,85 процентами в НФК. Существует проблема со свидетельством относительно того сколько г-н Березовский вложил в финансирование НФК и значение его вложения в победе НФК на аукционе. Возможно, это не имеет значения, потому что мы признаём, что роль г-на Березовского в подготовке этого аукциона была значительной. Именно его контакты позволили нам связаться с SBS Bank, который вложил большую часть денег. Более того, именно г-н Березовский и г-н Патаркацишвили играли решающую роль в подтасовке аукциона. Такой серьёзный претендент как Инкомбанк был дисквалифицирован по техническим основаниям. Г-жа Носова, работавшая в то время на г-на Березовского, говорит, что это была работа её команды. Другой потенциальный покупатель, Самеко, под давлением г-на Патаркацишвили и г-на Березовского в последнюю минуту вышли из игры за некоторую денежную компенсацию. Третий серьёзный конкурент, Банк Менатеп, хотя и участвовал в аукционе, но г-ну Березовскому удалось вступить с его представителями в тайный сговор с тем чтобы они предлагали цену меньшую чем НФК, о чём г-н Березовский сообщает в своём свидетельстве. Таким образом, как предлагаемая цена, так и исход торгов были предрешены и в результате НФК выиграла торги на аукционе с решающим предложением 100,3 миллиона долларов США, что составляло чуть более минимально разрешенного правилами аукциона предложения и меньше половины того что НФК был готов заплатить. Г-н Березовский имел возможность предложить гораздо большую цену, в случае если бы не удалось подкупить Самеко. Нисколько из 100, 3 миллионов, которые НФК и его партнёр в этом мероприятии СБС Банк были обязаны выплатить, не было получено от г-на Березовского и г-на Патаркацишвили; ничего.
Ситуация была такова: 3 миллиона долларов США НФК взял в качестве коммерческой ссуды в Русском Индустриальном Банке. Остальные 97,3 миллиона было дано в долг государству СБС Банком, который был просто представителем кредитора, являясь более представительной организацией. СБС Банк нисколько не рисковал этим займом. СБС Банк получил обналиченные встречные депозиты в сумме 80 миллионов от самих Омского нефтеперерабатывающего завода и Нефтегаза, то есть от тех самых компаний, которые за эти деньги приобретались; и 17,3 миллиона от торговой компании Руником, принадлежащей г-ну Абрамовичу.
Таким образом, из всех троих, включая г-на Березовского и г-на Патаркацишвили, только г-н Абрамович вложил какие-то деньги.
Его компания Руником передала денежную наличность в сумме 17, 3 миллиона долларов СБС Банку. Г-н Березовский утверждает, что предоставил СБС Банку персональные гарантии. Однако вряд ли можно было предположить, что кто-то всерьёз полагал, что имеются какие-либо рычаги для того чтобы обеспечить выплаты по персональным гарантиям.
Так или иначе, успех НФК на торгах на аукционе кредитования под залог акций позволил г-ну Абрамовичу получить управленческий контроль над Сибнефтью.
Поэтому абсолютно неуместным был бы вопрос о праве собственности на акции, которые не были проданы на этом аукционе.
Очень важной чертой этих договорённостей являлось то что единственными аукционами, в которых активно участвовали г-н Березовский и г-н Патаркацишвили были аукционы получения прав на управление государственным 51 процентным холдингом. Попросту говоря, они участвовали в единственном аукционе, предметом которого не являлась продажа акций. Аукционы, предметами которых являлась продажа акций Сибнефти, были, конечно, аукционы, обозначенные мной как этап второй и этап третий. На них удачливые участники аукциона приобретали права собственности на акции Сибнефти. Поразительным в отношении этих аукционов является то что в то время как на аукционах права кредитования под залог акций г-н Березовский и г-н Патаркацишвили играли активную роль, к аукционам этапа два и три, на которых эти активы фактически продавались, они не проявили никакого интереса. Это признаётся обеими сторонами, но и в любом случае этот факт неопровержим.
В своём свидетельстве г-н Березовский сообщает, что он не имел никакого отношения к предложениям, сделанным на этих аукционах; он просто знал, что эти аукционы проходят и всё.
Это было исключительно решением г-на Абрамовича делать предложения на трёх аукционах этапа два и три. Ничего не указывает на то что г-н Абрамович обещал, что он будет активным участником на аукционах по приобретению активов или участвовать в них через посредников, ни в так называемом соглашении 1995 г., ни в каком-либо другом; он ни перед кем не имел никаких обязательств приобретать активы на этих аукционах. К тому же сто процентов выплат по сделанным им предложениям он произвёл из своих собственных средств. Г-н Березовский не вложил ни единого цента на приобретение этих акций - и этот факт он и не пытается опровергнуть - также и г-н Патаркацишвили ничего не платил за эти акции. Более того - в отношении одной комбинации, о которой я ещё расскажу - компании, которые приобретали Сибнефть на этапах два и три, все принадлежали и контролировались г-ном Абрамовичем. Комбинация, о которой я упомянул, имеет отношение к компании ПК -Траст, про которую нигде не упоминается в свидетельстве г-на Березовского; но факты об этой компании приведены в нашем письменном вступительном обращении в параграфах 76 и 77 B(C)/37. Если говорить кратко, ПК-Траст имел опосредованный интерес в компании, которая приобрела акции Сибнефть на денежном аукционе в октябре 1996 года, третьем из трёх аукционов второго этапа. Также она имела некоторый опосредованный интерес в компании, купившей акции Сибнефти в мае 1997. ПК -Траст была компанией, контролируемой г-ном Абрамовичем, но он устроил дело таким образом чтобы 50 процентов акций на момент проведения аукциона в октябре 1996 года принадлежали г-ну Березовскому для того чтобы придать вес своей компании и показать участникам аукциона, что вместе с ним выступает одна из самых могущественных персон в России. По окончании аукциона холдинг г-на Березовского был переведён обратно в компании г-на Абрамовича. В отношении этого возврата акций была заявлена претензия во время этих процессов, но она была отозвана и более не является предметом спора. Мы не знаем, имеются ли какие-либо актуальные вопросы относительно ПК-Траст, но ваша честь может найти связанные с этим факты с ссылками на соответствующие документы в нашем письменном вступительном обращении. Результатом аукционов этапа два и три стало то что 88 процентов акций Сибнефти оказалось в руках компаний г-на Абрамовича. Остальные 12 процентов были приобретены частными лицами. Акции продавались на Московской и Нью-Йоркской фондовых биржах, причём подлинная торговля была только этими 12 процентами акций, которыми не завладел г-н Абрамович.
Отсутствие вложений г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили в покупку акций Сибнефти, в нашем представлении, является очень важным обстоятельством.
Доводы г-на Березовского, представленные в параграфе 34 в перечне претензий, заключаются в том что в 1995 году было соглашение о том что любые акции Сибнефти, приобретённые либо г-ном Абрамовичем, либо г-ном Березовским, либо г-ном Патаркацишвили будут распределены в их собственность в пропорции 50/25/25. И это всё. Совершенно не видно что существовало какое-либо соглашение относительно того что кто-нибудь из них действительно будет делать предложения на аукционе, и нет соглашения о том что предложения должны будут делаться за определённую цену.
В соглашении говорится только что если кто-нибудь из них будет участвовать в аукционе и выиграет, то акции будут распределены в вышеуказанной пропорции. Существенным представляется тот факт, что не утверждается ни в претензиях, ни в свидетельстве г-на Березовского, что существовало соглашение, в соответствии с которым какая-либо сторона, купившая акции, могла требовать возмещения их стоимости от двух других сторон; и, как я сказал, ваша честь, в действительности никаких выплат от г-на Березовского и г-на Патаркацишвили не последовало.
Итак, доводы г-на Березовского представляются таким образом: хотя г-н Абрамович не имел никаких обязательств покупать на аукционе акции Сибнефти, он, г-н Березовский получил право быть бенефициаром от четверти приобретённых акций за просто так. В нашем представлении это чрезвычайно странная ситуация. Согласно свидетельству г-на Березовского, это соглашение точно так же работало бы в случае если бы он решил участвовать в аукционе вместо г-на Абрамовича: ему пришлось бы, как видно, оплатить все расходы по приобретению акций, в то время как г-н Абрамович получил бы право быть бенефициаром 50-ти процентов акций тоже за просто так.
Такова логика позиции г-на Березовского. Отсутствие со стороны г-на Березовского и г-на Патаркацишвили какого-либо интереса к аукционам этапа два и три, в нашем представлении, является столь же важным фактом, как и их неучастие в оплате этих акций. НФК, победившая на аукционе кредитования под залог акций, представляла собой совместно контролируемое средство участия в аукционе с пропорцией контроля 50/50 г-ном Абрамовичем и г-ном Березовским, причём реальное положение последнего в качестве собственника являлось не столь прочным как у первого, по причине мной объяснённой выше. Г-н Березовский, как мы видели, принял большое участие в приготовлении к аукциону кредитования под залог акций. Когда дело дошло до аукционов этапа два и три, не делалось никаких попыток создать совместное средство для участия в аукционах; просто г-ну Абрамовичу предоставили полную свободу действий в покупке акций для своих собственных компаний за свои собственные деньги, и при этом ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили не проявляли ни малейшего интереса к этим аукционам. Эта перемена в их поведении становится ясной из свидетельства г-на Абрамовича. Г-н Березовский никогда и не стремился к приобретению акций индустрии, такой как Сибнефть, что, кроме прочих трудностей, потребовало бы от него выкладывать деньги на покупку акций; г-на Березовского интересовала лишь возможность получения управленческого контроля от г-на Абрамовича. Именно поэтому он принимал активное участие в аукционе права руководства Сибнефтью и ни в одном из тех, на которых приобретались акции Сибнефти. И для того чтобы г-ну Березовскому желать только контроля над управлением Сибнефтью, а не покупки её акций имеется весьма существенная причина. Главное что интересовало г-на Березовского в компании Сибнефть - согласно его свидетельству - это денежный поток, предоставленный ему г-ном Абрамовичем для финансирования ОРТ. Последнее было чрезвычайно важно. Это было настоятельно необходимо как по причине огромной убыточности ОРТ, так и по причине надвигающихся выборов в июне 1996 г., на которых он за год до этого обещал президенту Ельцину поддержку при помощи ОРТ, которая была бы практически невозможна без серьёзного финансирования этой телевизионной компании. Г-н Березовский не проявлял интересе к приобретению Сибнефти в собственность, потому что это никоим образом не помогало ему в деле финансирования ОРТ. Сибнефть, как вы знаете, ваша честь, представляла собой слияние двух неэффективных и убыточных государственных компаний; требовалось некоторое время для того чтобы развить и сделать прибыльной эту отрасль. Прежде всего, требовалось объединить две отдельные компании в вертикально интегрированной компании. Во-вторых, требовалось изменить полностью всю сложившуюся систему для того чтобы превратить из компании, длительное время до этого руководимые официальной администрацией - фактически государственными чиновниками - в компанию, политика которой определяется в основном рынком. Однако у г-на Березовского просто не было времени для этого. Он не мог ждать. Мы знаем, что Сибнефть стала частично прибыльной в 1997 г. Однако все свои доходы ей приходилось направлять на реинвестирование до 2001 года, когда наконец компанией было объявлено о первых относительно небольших дивидендах.
Г-н Березовский не мог ждать так долго. В его понимании денежный поток от г-на Абрамовича не был связан с реальными доходами Сибнефти, г-н Березовский рассматривал эти выплаты как плату за предоставляемую им политическую "крышу", которую он требовал немедленно для финансирования ОРТ, в противном случае ему было просто не интересно иметь дело с Абрамовичем и Сибнефтью.
Позиция г-на Абрамовича, как ваша честь непременно заметит, была совершенно иная.
Он хотел управлять компанией для того чтобы после слияния двух государственных компаний построить компанию Сибнефть и развивать её для того чтобы акции, которые он приобрёл на аукционах этапа два и три, значительно возросли в цене. Поскольку государство удерживало 51 процентный холдинг, г-н Абрамович мог только достичь возможности управления, контроля и развития, которую он получил во время аукциона кредитования под залог акций. Отсюда логично вытекает вторая причина почему г-н Березовский не мог иметь права на получение дохода от четверти приобретённых г-ном Абрамовичем акций: денежные выплаты, требуемые и получаемые г-ном Березовским между 1995 и 2000 годами, делались совершенно без учёта доходности компании Сибнефть. Фактически до 2000 г. выплаты г-ну Березовскому производились не из доходов Сибнефти, а из средств, принадлежащих г-ну Абрамовичу торговых компаний, расположенных в России и Швейцарии. Эти компании являлись персональным активом г-на Абрамовича, которым он владел и отлично управлял задолго до 1995 года. И именно они являлись источником его состояния до образования Сибнефти.
В 2000 году в первый раз основная часть выплат г-ну Березовскому или его представителю производилась из средств Сибнефти, поскольку компании г-на Абрамовича, выполнявшие торговые операции, вошли в состав Сибнефти.
Свидетельство г-на Березовского заключается в том что эти выплаты соответственно производились из доходов его доли акций Сибнефти или, возможно - и это до сих пор ещё не совсем ясно - из доходов его совместной с г-ном Патаркацишвили доли акций Сибнефти.
Это является спорной частью его свидетельства, потому что г-н Березовский отрицает, что г-н Абрамович выплачивал ему в обмен за предоставляемую ему политическую "крышу"; он говорит, что эти выплаты производились на основании его права на четверть акций Сибнефти, являвшихся холдингом компаний г-на Абрамовича. Они не являлись платой за политическое благоприятствование, которое он обеспечивал бизнесу г-на Абрамовича. Соглашение 1995 года, как его описывает г-н Березовский в своём свидетельстве и перечне претензий, заключалось в том что три участника должны были разделить получаемую прибыль в соответствии с количеством их акций.
Именно это, как он говорит, и являлось теми выплатами, которые он получал от г-на Абрамовича или его компаний. Со всем уважением, но это невозможное утверждение. Оно невозможно по ряду причин, о которых мой учёный друг не упомянул ни в своём письменном вступительном обращении, ни в своей вчерашней вступительной речи перед судом. У нас нет банковских или бухгалтерских отчётов, которые помогли бы нам реконструировать в точности полный размер выплат г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили, хотя некоторые из них у нас есть. Отдельные торговые операции фактически прекратили осуществлять бизнес в конце 1990х. Сибнефть была продана Газпрому в 2005 году. Поэтому имеется недостаток бухгалтерских документов, изданных в этих компаниях, на руках г-на Абрамовича и соответственно утрата значительной части документов г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили в результате их бегства из России и в случае с Березовским, возможно, отчуждение от г-на Фомичёва, который вёл всю документацию. У нас имеются оценки персон, которые занимались этими выплатами и которые будут в надлежащее время лично свидетельствовать перед вами, ваша честь, а также таблица, составленная в то время и в подробностях описывающая положение дел в компании на 2000 г. Это электронная таблица Excel, которую в надлежащее время я представлю вашей чести для ознакомления; электронную таблицу Excel проблематично рассматривать в печатном виде, к тому же она не может быть загружена в Magnum, но мы со временем разрешим эту логистическую проблему.
Следует указать, что выплаты г-ну Березовскому начались в марте 1995 года с выдачей ему 5 миллионов долларов в банкнотах в Логоваз клубе, и персона, которая вручала их г-ну Березовскому, придёт сюда свидетельствовать. От 20 до 30 миллионов долларов было выплачено г-ну Березовскому или его представителю в течение 1995 года в основном не наличными, в долларовых купюрах, а в банковских переводах. Это было, конечно, до приобретения какого-либо управленческого контроля над Сибнефтью и до приобретения кем-либо из них какого-либо количества акций Сибнефти. Из этого следует, что эти выплаты были произведены не из доходов от акций Сибнефти; они были ни чем иным как платой за политическую "крышу." Г-н Березовский занял позицию полного отрицания того что он получал от г-на Абрамовича какие-либо выплаты. Он утверждает, что стал получать эти выплаты в 1996 году. Однако нами будет предъявлено свидетельство что это началось в 1995 году, даже при наличии некоторого сомнения относительно точной суммы выплат. В любом случае это были миллионы долларов
Второе, что хотелось бы отметить относительно этих выплат касается выплат, произведённых в 1996 году. Эти выплаты также не были произведены из доходов от Сибнефти, так как в 1996 году Сибнефть не только не имела доход, но и потерпела убытки, как все и предвидели, так как г-н Абрамович в этом году ещё только начал руководить этой компанией. Третье, что следует отметить, это то что в 1997 и 1998 годах Сибнефть имела весьма скромный доход; а затем в 1999 и 2000 годах - значительно больший доход. Однако, не представляется возможным, даже в прибыльные годы, выплаты г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили обуславливать этими доходами. В 1997 и 1998 годах, платежи, сделанные г-ну Березовскому значительно превышали всю прибыль Сибнефти, не говоря уже о прибыли от половины акций, которой как утверждает г-н Березовский, он и г-н Патаркацишвили совместно владели.
В 1999 и 2000 годах впервые доходы Сибнефти превысили выплаты, произведённые г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили, но опять же они не корелировались доходами Сибнефти, то есть были произвольными. Это особенно очевидно для выплат в 2000 году, за который у нас имеется сохранившаяся подлинная отчётная таблица, содержащая точные суммы.
2000 год стал для г-на Березовского и г-на Патаркацишвили голдом изобилия: они получили выплаты от компаний г-на Абрамовича, составляющие в течении года не менее чем 490 миллионов долларов США, из которых 461 миллион долларов США достался г-ну Березовскому и 29 миллионов - г-ну Патаркацишвили. Помимо суммы в 30 миллионов долларов США, как г-н Березовский утверждает, все его поступления в 2000 году представляли собой долю прибыли Сибнефти. Однако, в любом случае, суммы, получаемые им сильно превышали то что он называет доходами от своей доли активов по контракту.
Четвёртое, что следует иметь в виду в отношении этих выплат, это то что первые заявленные Сибнефтью дивиденды были в сентябре 2001 года, когда эта компания объявила о доходе 50 миллионов долларов за истёкший 2000 год. Все доходы до 2000 года и основная часть доходов в 2000 году направлялась на реинвестирование. Поэтому г-ну Березовскому приходилось удовольствоваться тем что ему выплачивались суммы из доли не распределённых доходов Сибнефти.
Это фактически можно приравнять к воровству из фондов Сибнефти и мошенничеством по отношению к держателям 12 процентов акций компании, которые находились у частных лиц и продавались на фондовых биржах России и других стран.
В своём письменном вступительном обращении мой учёный друг пытается провести мысль о том что в доходы Сибнефти нужно включать и доходы торговых компаний г-на Абрамовича, так как их доход в основном проистекал из торговых отношений с Сибнефтью. То есть, как мы понимаем, нас пытаются убедить в том что доходы персональных компаний г-на Абрамовича...
Судья Глостер: Это трансфертное ценообразование?
Г-н Сампшн: Именно - были искусственно зафиксированы трансфертным ценообразованием, что привело к переходу доходов от Сибнефти к персональным компаниям г-на Абрамовича. Короткий, но не единственный ответ на это будет таков что это не имеет ничего общего с соглашением, которое, как утверждает г-н Березовский, было заключено в 1995 году и которое предусматривало, что г-н Березовский будет получать дивиденды, соответствующие его доле в Сибнефти. Он не утверждает и не предоставляет свидетельств о том что соглашение предусматривало, что он будет получать часть прибыли, получаемой г-ном Абрамовичем от своего собственного торгового бизнеса; и такое соглашение противоречило бы тому, о чём заявляет г-н Березовский. На самом деле в, любом случае, нет оснований для утверждения о трансфертном ценообразовании, и ни о чём этом не говорится в свидетельстве г-на Березовского, что он представлял бы как своё собственное утверждение или как мнение других. Самым надёжным источником информации - я не буду сейчас его вам показывать - относительно торговых отношений между Сибнефтью и торговыми компаниями г-на Абрамовича в конце 1990х является циркуляр предложения по выпуску евро облигаций Сибнефти 1997 года.
Ссылка для вашего сведения, ваша честь, и для стенографиста будет подборка H(A)07/19/19. На страницах 79 и 80 этого документа в пронумерованной подборке вы сможете найти документ или часть его, объясняющую как это работало. Этот документ был подготовлен по западным стандартам, так как облигациями торгуют на западных биржах, и должная осмотрительность проявлялась в Нью-Йоркской фирмой Клери Готлиб. В этом документе говорится совершенно правильно, что необработанная нефть проданная компании Руником, принадлежащей г-ну Абрамовичу, до марта 1997 года была продана по мировым рыночным ценам без комиссии около 2 процента. С марта 1997 года необработанная нефть продавалась торговым компаниям по мировым рыночным ценам. Продукты, в отличие от сырой нефти, продавались торговым компаниям всё время по текущим мировым ценам. Это продолжалось до 2000 года, когда торговые операции были, как я говорил вашей чести несколько минут назад в другом контексте, переведены внутрь компании и были переданы дочерней компании «Сибнефть» Сибойл. Нет никаких свидетельств в поддержку утверждения о трансфертном ценообразовании, и свидетельство, в свою очередь, отрицает это утверждение. Свидетели, которые придут в суд, в особенности г-н Швидлер, объяснят как работает эта система, поскольку я не думаю, что это кому-либо здесь понятно. Г-н Березовский говорит, что соглашение заключалось в том что он имел право на половину от доходов от доли в Сибнефти, которой, как он утверждает, он владел или являлся бенефициаром. Однако если допустить, что такое соглашение действительно было заключено, то г-н Березовский не получил бы ровно ничего до 2001 года, потому что до этого времени у Сибнефти не было никаких дивидендов. Так что доходы с его доли составляли ноль, однако он утверждает, что получал огромные суммы денег. Поэтому получение им этих сумм можно объяснить лишь как платой за политические услуги г-на Березовского.
Ещё одну главную причину почему г-н Березовский не мог являться собственником доли в Сибнефти можно изложить очень кратко. Г-н Березовский постоянно отрицал и допускал другим отрицать, по крайней мере до начала 2000х годов, что он имел какие-либо активы. Он сделал ряд последовательных публичных заявлений о том что его не интересует компания Сибнефть и он не стремится иметь в собственности её активы, и такова была его позиция, по крайней мере, в отношении его публичных выступлений, до его отъезда из России.
Я не буду утомлять вашу честь всеми этими заявлениями, но два из них в частности можно упомянуть.
Во-первых, он не упомянул ни о каких акциях Сибнефти в декларации об имевшихся у него активах, которую ему юридически необходимо заполнить в своем качестве государственного чиновника, соответственно Российскому анти коррупционному законодательству.
Во-вторых, г-н Березовский одобрил заявление для инвесторов о своём положении, которое было включено в циркуляр евро облигаций 1997 года.
Судья Глостер: Это то на которое вы дали мне ссылку?
Г-н Сампшн: Да, я дал вам ссылку на этот документ, но в отношении другого вопроса.
Судья Глостер: Хорошо.
Г-н Сампшн: Но этот документ ещё важен по другой причине, а именно, потому что он содержит параграф, объясняющий отношения г-на Березовского с компанией: по существу, что он не имеет никаких активов в Сибнефти и никаких иных прав на эти активы, кроме того что он участвовал в создании этой компании.
Судья Глостер: Подскажите какая страница? У меня циркуляр на экране.
Г-н Сампшн: Насколько я помню, это страница пять. В пронумерованной подборке это на странице 34 в разделе H(A)07. H(A)07/34. В нём говорится: "Влиятельная фигура России, Борис Березовский, являющийся в настоящее время Заместитель секретаря Совета Безопасности Российской Федерации работал в Совете директоров Сибнефти до октября 1996 года и был председателем НФК, когда он выиграл право управлять 51% акций Сибнефти на аукционе в программе ссуды под акции. Г-н не владеет и не контролирует и не имеет каких-либо иных интересов в каких-либо активах Сибнефти как непосредственно, так и опосредованно. Однако он поддерживает тесные отношения с некоторыми из главных управляющих и Совета Директоров компании."
В нашем представлении это заявление является истинным. Г-н Березовский, который подтверждает, что это говорилось о нём - и г-жа Носова подтверждает, что с ней консультировались относительно этого - одобрил это заявление. Согласно его собственному свидетельству, он был совершенно доволен, говоря неправду инвесторам в общественные ценные бумаги Сибнефти. Фактически это был тот случай когда г-н Березовский понял, что ему придётся сказать правду. Г-н Березовский предлагает вызвать ряд свидетелей, которые подтвердят, что в частных беседах он заявлял, что у него были свои интересы в Сибнефти на ранней стадии. В особенности его старинный друг г-н Гольдфарб очевидно очень настроен заявить, что что-то в этом роде он слышал от г-на Березовского в 1996 году. Мы выслушаем из свидетельства, когда они придут в суд.
На это я могу сразу сказать, что вполне возможно, что г-н Березовский иногда просто бахвалился перед своими друзьями, что он имел интересы в этой огромной нефтяной компании, в частных беседах, чего опасался делать публично, боясь что его авторитетно опровергнут.
Однако пока, насколько мы смогли обнаружить - и мы не можем с уверенностью утверждать, что что-нибудь не обнаружится в этих двухстах подборках различных материалов - отсутствуют какие-либо публичные заявления г-на Березовского о том что он имел права собственника на какую-либо долю акций Сибнефти до 2003 года.
Как сказал вам, ваша честь, мой учёный друг г-н Рабинович, мы признаём тот факт что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили говорили своим помощникам и консультантам о том что они имеют 50 процентов активов Сибнефти с конца 1999 года, и что он может быть доказан.
Очень важно понимать как произошло это изменение. В конце 1999 года г-н Березовский и г-н Патаркацишвили начали изучать вопрос о создании оффшорной структуры трестов и компании с закрытым реестром для того чтобы держать свои активы за пределами России.
Причиной этому служило то что они опасались возможной атаки на свои активы со стороны своих противников внутри России, видимо, в лице государства. После определенного совещания со своим собственным персоналом г-н Березовский и г-н Патаркацишвили обратились к менеджеру активов Валмет, который позже изменил свое название на MTM. В свою очередь Валмет представил ему адвоката Стивена Кертиса из компании Кертис Энд Ко. Эти компании фактически располагались в здании Парк-лейн, и обе эти компании специализировались на создании сложных и непрозрачных оффшорных структур чтобы предоставить возможность очень богатым людям держать там свои активы.
Обе эти фирмы начали работать на г-на Березовского и г-на Патаркацишвили в начале 2000 года, когда они занялись организацией получением сумм от продажи ОРТ за пределами России.
В проведении этой операции им активно помогал г-н Фомичёв, являвшийся на тот момент менеджером по финансам г-на Березовского, и г-н Кэй, являвшийся родственником г-на Патаркацишвили и выполнявший ту же функцию что и г-н Фомичёв, хотя и не столь компетентно и не столь честно.
Я скажу почему я говорю это об этом.
Одной из основных трудностей, встретившихся при осуществлении плана перевода их активов в оффшор, являлись новые законодательные акты, направленные на противодействие отмывания европейских и американских денег и запрещавшие западным банкам и другим финансовым институтам принимать значительные суммы денег без документальной проверки их происхождения.
Важность этой проблемы нельзя переоценить. Она отравляла почти всё что делали г-н Березовский и г-н Патаркацишвили в урегулировании своих финансовых дел с 1999 года. Эти люди, г-н Березовский и г-н... ваша честь, вы не хотели бы здесь сделать перерыв?
Судья Глостер: Нет, я хотела бы продолжать, пока вы не пожелаете сделать перерыв.
Г-н Сампшн: Хорошо, я найду удобный момент чтобы нам прерваться.
Эти люди, г-н Березовский и г-н Патаркацишвили, жили на широкую ногу, тратя в случае с Березовским сотни миллионов в год и десятки миллионов в случае с Патаркацишвили, хотя дом последнего в Грузии, как говорят, был чудесным дворцом.
Оба они жили на счёт денежных потоков от компаний, к которым в юридическом смысле не имели никакого отношения. Г-н Березовский и г-н Патаркацишвили вряд ли могли рассчитывать на то что их деньги будут приняты западными финансовыми институтами если бы они объяснили что они живут на частые и огромные выплаты от Российского промышленника с отсутствием каких-либо задокументированных оснований для этих выплат.
Именно потому что основанием для этих денежных выплат, которые осуществляли компании г-на Абрамовича, служила так называемая политическая "крыша" и возникла проблема с законодательными актами, направленными против отмывания денег. Если бы выплаты производились легально и были бы надлежащим образом документально оформлены, то такой проблемы бы просто не возникло.
Я не скажу за всю деятельность г-на Кертиса, но его деятельность в отношении этих двух личностей заключалась в том чтобы придумать схему для отмывания их денег. Он сделал это с соответствующим джентльменским нежеланием, исчерпав все другие возможности. Он произнёс фарисейские банальности о важности соблюдения закона, особенно при обсуждении этих вопросов с адвокатом, но как видно из его собственных материалов, решить проблему обхождения закона и являлось задачей, для которой он был призван.
Я приступлю к освещению деталей того как это было сделано или некоторых из них, по крайней мере, в кратком изложении, после короткого перерыва, если это всех устраивает.
Судья Глостер: Очень хорошо. Я объявляю перерыв на десять минут.
(11.34)
(короткий перерыв)
(11.48)
Г-н Сампшн: Ваша честь, позвольте мне исправить три незначительных пункта, высказанных мной, которые я обнаружил ошибочными, пока просматривал транскрипт во время перерыва.
Во-первых, относительно дивидендов. 50 миллионов долларов США дивидендов были выплачены фактически в ноябре 2000 года, а не в следующем году.
В следующем, 2001, году 16 августа имела место гораздо большая выплата 612 миллионов долларов, но к тому времени, как утверждает г-н Березовский, он больше не являлся совладельцем Сибнефти.
Поэтому время и количество этих дивидендов должно быть откорректировано
Судья Глостер: Хорошо. Можете вы указать мне дату второй выплаты?
Г-н Сампшн: Вторая выплата произошла 16 августа 2001 года и составила 612 миллионов долларов США. Я дам вам ссылку, если желаете, это в разделе H(A)37 страницы 146 и 153.
Во-вторых, количество акций Сибнефти в свободном хождении во владении частных лиц фактически первоначально было меньше чем 12 процентов. Ситуация здесь, как и во всём в этом процессе, немного более сложная.
На самом деле, компании г-на Абрамовича в конце этапа три являлись держателями 97,2 процента акций Сибнефти, однако холдинг был разбавлен в течении следующих лет в результате выпуска американских депозитарных расписок и подобных вещей, количество акций в свободном обороте увеличилось до 12 процентов к 2000 году.
Судья Глостер: Благодарю за разъяснение.
Г-н Сампшн: Третье исправление, которое я должен сделать, что было моей случайной оговоркой, касается времени, когда Валмет и Кертис и Ко начали работать на г-на Березовского и г-на Патаркацишвили. Валмет, как это явствует из их документов, начал работу по решению их проблем в начале 2000 г. Кертис иКо начал работу в январе 2001. Я же сказал ошибочно в 2000 г. Первое, чем они были заняты, был вопрос о получении денег за продажу ОРТ.
Перед перерывом я рассматривал вопрос о регуляторных законодательных актах, направленных против отмывания денег.
На практике единственным надёжным способом объяснения получения больших сумм денег являлось предъявление квитанции, указывающей что это представляет собой доход от продажи акций, которыми обладал реципиент. Это то, что они пытались сделать в течение многих последующих лет.
Ход этой процедуры можно увидеть в самом первом документе, в котором г-н Березовский и г-н Патаркацишвили однозначно заявили о том что у них есть доля в Сибнефти, и этот документ, названный Валмет Меморандум и составленный в сентября 2000 г. можно найти во вкладке 10 в подборке моего учёного друга H(A)19/10. В этом документе содержится информация, предоставленная г-ну Самуэльсону из компании Валмет в ходе встречи на юге Франции с г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили.
Из документа, однако, ясно, что они также говорили с г-жой Носовой и г-ном Фомичёвым и поэтому возможно, что некоторая часть этой информации была получена от них, но в целом похоже что её предоставили сами принципалы.
В том месте документа, на которое указал вам мой учёный друг, то есть на наверху второй страницы меморандума, они заявляют, что имеют долю в Сибнефти, про которую они говорят: "мы начнём переводить Сибнефть холдинг в денежные средства." Возможно, следует начать с первой страницы для того чтобы охватить контекст.
Ваша честь, вы увидите на первой странице некоторую ссылку на то каким образом г-н Березовский действовал в России: " (Он) понял, что медиа стали ключом к политической власти и приобрёл ОРТ и ТВ6..."
И кое-что сказано о них и его других медиа активах: "Основная часть Российских бизнесменов нуждается во влиятельной политической фигуре чтобы иметь привилегированное положение при покупке значительных государственных активов."
Дело обстояло именно так.
Далее в документе описывается Хотспур и Октопус трастовые структуры и активы, которые предполагается в них поместить. И потом они заявляют, что они намерены "...перевести Сибнефть холдинг в денежные средства..."То есть в оффшорные структуры "... в течение примерно десяти дней. Владение этими холдингами на данный момент в основном осуществляется посредством Кипрских компаний. Соотношение между (Хотспур) и ( Октопус) в отношении Сибнефти является 33:17. Часть Сибнефти, которую будут держать "Х" и "О" вместе будет составлять 44% из 100%."
Всё это, конечно, была абсолютная фикция, и г-н Березовский и г-н Патаркацишвили не могли этого не знать. Они не владели никакими активами в Сибнефти вообще, и, конечно, не владели активами Сибнефти их компании на Кипре.
Чем они в действительно владели представляло собой денежный поток в виде выплат, проистекающий от владельца Сибнефти, который они объявили как право, основанное на контракте, на получение доли от доходов Сибнефти. Они пытаются представить денежный поток, получаемый ими от владельца Сибнефти, таким образом будто он проистекает от их права собственности на долю активов. Вряд ли они могли сказать правду Валмету без того чтобы не оказаться в положении самых тривиальных отмывателей денег.
Этот пункт проистекает особенно ясно из следующего параграфа, содержащего ссылку на Аэрофлот. Здесь было бы уместно сказать кое-что об Аэрофлоте и о его связи с г-ном Березовским.
В меморандуме об этом сказано следующее: " (Березовский) и (Патаркацишвили) также владеют большой долей в Аэрофлоте и Трансаэро..." Однако ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили никогда не владели никакими активами Аэрофлота. Г-н Глушков, который будет свидетельствовать перед вами, ваша честь, говорит, что "Борис не имел отношения к Аэрофлоту ни в качестве директора, ни как акционер, ни как даже наёмный сотрудник, никак вообще." И это является правдой.
Их единственный финансовый интерес в Аэрофлоте фактически проистекал из факта, что у г-на Березовского имел долю в Швейцарской компании "Андава", являвшаяся в сущности совместным предприятием его и г-на Глушкова. Когда г-н Глушков стал генеральным директором Аэрофлота в 1996 году, он перевёл управление всеми её зарубежными валютными казначейскими операциями, которые в случае международного воздушного сообщения являются весьма значительными, в компанию "Андава" в Швейцарии, которой владел совместно с г-ном Березовским.
После этого эти операции, казначейские операции в Швейцарии стали источником значительного дохода, в том числе и в виде штрафных выплат, большая часть которых оседала в карманах г-на Березовского и г-на Глушкова.
Эти операции легли в основу обвинений, выдвинутых против г-на Березовского Российским прокурором осенью 2000 г. , из-за чего г-н Березовский был вынужден бежать из России в октябре этого года.
Эти операции стали причиной ареста г-на Глушкова и его последующего осуждения в России за воровство.
Осуществлять эти операции г-ну Глушкову помогал г-н Дженни, который, согласно Швейцарскому законодательству, был осуждён как соучастник мошеннических операций г-на Глушкова.
Ваша честь, вы найдёте ссылки относительно этого в приложении VI нашего вступительного обращения B(D)/109.
Я, конечно, отлично знаю, что существует обоснованное сомнение относительно справедливости Российских уголовных процессов в отношении политических деятелей высокого ранга. Однако, я сильно сомневаюсь, что то же самое можно сказать в отношении уголовного суда Швейцарии.
Эти факты являются вполне релевантными для целей этого процесса, поскольку они показывают, что в попытке объяснить своего богатства г-ну Самуэльсону из Валмета г-н Березовский и г-н Патаркацишвили, в случае с Аэрофлотом вполне определённо пытались выдать не классифицируемые доходы за вполне легально получаемые от доходов от своей доли в Аэрофлоте, которой у низ не было и в помине; и мы считаем, что то же самое они пытались проделать в случае с Сибнефтью.
То же самое относится и к объяснительной записке, которую вам предъявил мой учёный друг под пометкой 9 H(A)18/221.003T.
Если вы, ваша честь, смотрите на английский перевод этого документа, автором этого документа, и мы согласны с этим, является скорее всего г-н Жозеф Кэй. Авторство его было идентифицировано частично по причине его не совсем совершенного Русского языка, частично благодаря тому факту что, как мы узнали это от семьи ответчика, которая первой представила этот документ, он был обнаружен в офисе г-на Кэя в Лондоне. Этот документ представляет собой программу маскировки полученных г-ном Патаркацишвили выплат под доходы от активов. Он был составлен примерно в то же время когда г-н Березовский и г-н Патаркацишвили пытались перевести свои деньги в оффшор.
Именно поэтому, ваша честь, вы увидите под заголовком "Главное. Структурирование активов", в котором рассматривается предложение распределить активы между партнёрами пропорционально их долям, что среди активов, которые предполагается распределить, стоит под под номером 5 Аэрофлот.
Не может быть сомнений, что этот меморандум представляет собой программу для прохождения проверки на отмывание денег, которая объясняла каким образом может быть составлена структура, которая не противоречила бы как её очаровательно обозначил г-н Кэй "легальным законам игры", на второй странице меморандума, и никоим образом не имела намерения указать истинное положение вещей; иначе Аэрофлот никак не мог быть включён в этот план.
В течение 2001 года ряд фиктивных документов был заготовлен г-ном Кэй и г-ном Фомичёвым, в некоторых случаях с помощью г-на Кертиса для того чтобы удовлетворить жёсткие требования западных банков, направленные против отмывания денег.
Это было исполнено таким образом что доходы были представлены как доходы от основных активов или в некоторых случаях - не задокументированные доходы с основных активов как задокументированные доходы.
Когда вы, ваша честь, пытаетесь разобраться в подобных документах, то вам приходится искать истину в зале кривых зеркал, наполненном густым туманом.
Первый вопрос, который нужно задать относительно всего этого: следует ли принимать эти документы за чистую монету, кто их подготовил и почему?
Два самых вопиющих примера, оба задокументированные с некоторыми подробностями: Спектрум транзакция и Девония транзакция.
Спектрум транзакция описана в нашем письменном вступительном обращении в параграфах 157 - 165 B(C)/67. В двух словах, Спектрум принадлежал Крон-Принцу Абу-Даби, шейху Султану.
Спектрум был использован, в сущности, как средство для того чтобы объяснить доход от продажи ОРТ, которая сама по себе действительно состоялась.
Основной документ, приготовленный г-ном Кертисом для г-на Березовского и г-на Патаркацишвили, был представлен как контракт, составленный в январе 2001 года и исполненный некоторое время спустя, согласно которому г-н Березовский и г-н Патаркацишвили продали опцион колл на все свои активы в ОРТ Спектруму за 150 миллионов долларов долларов.
Этот документ был определённо фиктивным, потому что активы во время его составления уже были переданы компании Акмос, принадлежащей г-ну Абрамовичу, в конце декабря.
Это произошло несколько недель до так называемого опциона колл; он никак не мог на самом деле планироваться как опцион колл.
Почему был составлен это документ?
Он был составлен потому что формальный договор между г-ном Патаркацишвили и г-ном Березовским с одной стороны и компанией Акмос г-на Абрамовича - с другой, о продаже доли в ОРТ был оформлен с указанием суммы продажи 10 миллионов долларов. Остальные 140 миллионов долларов были выплачены им келейно.
Это означало, что у них был только договорный документ, который классифицировал небольшую часть денег, которую они переводили на счет, который они открыли для этой цели в Клейдесдаль Банке. Поэтому необходимо было выдумать сделку, которая легализовала бы все 150 миллионов долларов.
И г-н Кертис составляет такой документ, в котором указывается, что г-н Патаркацишвили и г-н Березовский продали опцион Спектруму.
Вполне возможно что г-н Кертис был осведомлён о том что активы уже были зарегистрированы Акмосом, потому что у нас есть документ, который ему предоставил г-н Ивлев, его корреспондент-адвокат в Москве, и в котором содержалось указание на это.
Имеется вторая версия Спектрум опцион колл, о которая представлена в параграфе 157(2) нашего вступительного...
Судья Глостер: Да, да.
Г-н Сампшн: ... в котором г-н Кэй чрезвычайно туманно описывается как собственник некоторых активов ОРТ.
Судья Глостер: По моему это параграф 160(2).
Г-н Сампшн: Извините, принимаю исправление. В решении суда в процессе Валмора судья, рассмотрев свидетельство, пришёл к выводу, что та версия документа относительно Спектрума была подделана г-ном Кэй в 2002 году для того чтобы объяснить Апоалим Банку откуда у него 75 миллионов долларов, которые он вложил в свою собственную компанию, в основу которой были положены денежные средства, переведённые в Клейдесдаль Банк на счёт г-на Патаркацишвили.
Он просто переделал проект г-на Кертиса таким образом, чтобы выглядело так словно бы он также владел активами, которые продавал, а затем представил его в качестве объяснения происхождения 75 миллионов долларов.
Мы не смогли точно определить цель третьей версии документа, но по основаниям, которые мы подробно изложили в своей подборке свидетельских показаний, мы считаем эту версию также фиктивной. Однако у нас нет оснований полагать, что г-н Кертис имел отношение к третьей версии и её подделке.
Он имел отношение к версии, которую мы рассматривали в первом подпункте.
Девония транзакцию я рассмотрю позже немного более подробно, потому что она является решающей в отношении заявления моего ученого друга об ущербе.
Вкратце, Девония транзакция представляла собой ещё одну схему отмывания денег, придуманную для того чтобы объяснить как так получилось что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили продали так называемую свою долю в Сибнефти без составления какого-либо контрактного документа или хотя бы какой-либо записи о об этой сделке. То что у них не было ни соглашения с г-ном Абрамовичем о продаже, ни какого либо иного документа, свидетельствовавшего о продаже г-ну Абрамовичу, представляло собой серьёзную проблему. И как же они её решили? Они подделали соглашение о продаже своих активов компании Шейха Султана Девония, и они использовали этот фиктивный документ чтобы обмануть Европейского сотрудника по вопросам соблюдения Клейдесдаль Банка.
Похоже что эта схема была также придумана г-ном Кертисом, хотя следует заметить, что, возможно, г-н Кертис просто действовал, исходя из информации, полученной им от г-на Фомичёва. Хотя имеются основания чтобы сомневаться в этом, но исключать такую возможность, конечно, нельзя.
Мой учёный друг вчера представлял вам, ваша честь, ряд документов относительно активов г-на Березовского и г-на Патаркацишвили в Русал. Эти документы в большинстве случаев были составлены другими сторонами относительно различных транзакций в 2000 и 2004 годах. Ни один из этих документов не был представлен в то время г-ну Абрамовичу, хотя один из них попал в руки г-жи Худук и г-жи Панченко, в чьи обязанности - которые ограничивались бухгалтерией - не входило изучение содержания таких документов. Но им придётся иметь с этим дело.
Наиболее проблематичным в большинстве этих документов является то что всякий раз когда какие-либо договорённости были достигнуты, согласно которым г-н Березовский и г-н Патаркацишвили должны были получать деньги, им всё время приходилось обставлять дело таким образом чтобы появлялись документы, описывающие эти полученные суммы как доход от владения какими-либо активами.
Поэтому их нельзя всерьёз рассматривать как надёжные свидетельства в этом процессе.
Я скажу немного больше относительно Русала в надлежащее время. Я всё ещё рассматриваю вопрос с Сибнефтью и пытаюсь объяснить проблему, возникающую при рассмотрении подобных документов, основываясь на том факте что с конца 1999 года г-н Березовский и г-н Патаркацишвили были постоянно сильно обеспокоены проблемой перевода своих денег на Запад.
В некотором смысле самым сильным аргументом в пользу утверждения г-на Березовского о владении им активами Сибнефти - и мой учёный друг, конечно, воспользовался им - это то что г-н Абрамович обещал г-ну Березовскому сумму 1,3 млрд долларов в начале 2001 года и выплатил эту сумму в 2001 и 2002 годах.
И мой учёный друг резюмирует что поскольку г-н Березовский на момент соглашения о выплатах больше не являлся могущественной политической фигурой, а был всего лишь бессильным политическим беженцем, они могут быть объяснены только тем основанием что г-н Абрамович покупал долю г-на Березовского и г-на Патаркацишвили в компании. Дескать, в такой ситуации не имеет смысла платить "крыше".
Конечно, оттенок иронии в этом присутствует, потому что именно сам г-н Березовский свидетельствует, что сумма, которую г-н Абрамович согласился ему выплатить ему за его долю - он , что эта сумма составляла 1,3 млрд долларов - фактически не имела, как он говорит, отношения к реальной стоимости его доли в Сибнефти. Он утверждает, что это было огромное занижение стоимости, которое он был вынужден принять из-за угроз.
Но проблема с этим аргументом заключается в следующем: если г-н Абрамович имел обязательство по отношению к г-ну Березовскому рассчитаться с ним за активы г-на Березовского, и если бы он хотел уклониться от исполнения этих обязательств, то с точки зрения логики не было бы ничего проще чем просто не признать владение г-ном Березовским этими активами, поскольку не существовало ни малейшего документа или надёжного свидетельства подтверждающего права г-на Березовского на какие-либо активы Сибнефти.
В России всеми экспертами в области права признаётся, что в Российском суде отсутствие документальных свидетельств, подтверждающих право собственности, является залогом проигранного дела. Можно утверждать, что это процедурное или доказательное положение, которое поэтому в Англии может быть неактуальным, но все равно это релевантно в отношении фактов, потому что в 2001 году вряд ли могли предполагать, что иск в отношении активов в Российской компании могло рассматриваться не в России, а где-либо ещё.
Если - что является предпосылкой аргумента г-на Березовского - был склонен уклониться от своих обязательств, то ему не было нужды лететь на самолёте до Кап д'Антиб , ему не надо было угрожать г-ну Патаркацишвили ни в Мюнихе, ни в каком-либо ином месте; всё что ему надо было сделать это просто сказать: "Твои активы? Какие твои активы?"
Очень многое в этом не согласуется.
Г-н Абрамович дал в своём свидетельстве подробное объяснение почему он решил, фактически вопреки совету своих ближайших советников, осуществить эту огромную выплату г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили.
Его основным мотивом был просто тот факт, что он сознавал, что обязан своей успешной бизнес карьерой Борису Березовскому и что он фактически не имел ни малейшего желания уклоняться от того что он считал настоятельной моральной обязанностью.
Он хотел провести заключительную черту под прошлым и положить конец постоянным требованием денег г-на Березовского на вполне приемлемых условиях.
Это объяснение, в нашем представлении, должно иметь решающий вес, поскольку оно исходит от человека, который имел возможность ничего не платить, если бы захотел это сделать, воспользовавшись отсутствием каких-либо документов о предполагаемом праве собственности на активы. Он мог бы ничего не платить г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили, совершенно пренебрегая их попыткой установить свои права в Российском суде.
Если он имел возможность уклониться от уплаты им, по причине отсутствия у них возможности доказать своё право собственности на активы, то почему он стал бы, запугивая их, снижать стоимость, как г-н Березовский говорит, их активов до 1,3 млрд долларов?
Объяснение г-ном Абрамовичем его мотива вполне согласуется с кодексом чести, который, по свидетельствам, был заменой законным обязательствам в тех специфических условиях России конца 20 века.
Однако была и другая причина, которая также объяснена г-ном Абрамовичем в его свидетельстве: он не мог принять тот факт, что г-н Березовский представлял собой израсходованный ресурс в Российской политике, столь же уверенно как это делаем мы сейчас десятилетие спустя.
Когда г-н Абрамович согласился с г-ном Патаркацишвили об окончательной выплате в сумме 1,3 млрд. долларов США, г-н Березовский находился в изгнании всего лишь три - четыре месяца.
В 1990х г-н Березовский проявил себя как стойкий политик, оправлявшийся после казалось бы невозможных ситуаций, и после потери влияния быстро его восстанавливающий.
Конечно, г-н Березовский когда-то был очень близок к г-ну Путину и помог ему в финансировании его избирательной кампании в 2000 г. Много можно было сказать относительно укладки призраков 1990-х годов на покой в сундук с самого начала эпохи Путина, и в постоянно неустойчивом цикле Российской политики, они возвращались, чтобы преследовать его.
И в конце концов мы имеем старое свидетельство, о котором мы спорили у вас в суде, ваша честь, в июне, что вполне предсказуемо не слишком продвинуло дело.
Главное, что пытается доказать мой учёный друг, представляя это историческое свидетельство, это то что схема приватизации в России в то время сторонами, получавшими право управления государственными активами в результате победы на аукционе кредитования под залог активов неизбежно, как сказано, приобретали активы через родственную компанию когда государство должным образом оказывалось несостоятельным должником и заложенные активы подлежали продаже на аукционе.
В такой парадигме, как говорят, был приобретён Юкос г-ном Ходорковским и Норильск Никель и Сиданко г-ном Потаниным.
Почему, с прокурорским видом спрашивает мой учёный друг, следует считать, что г-н Березовский стал исключением из этой всеобщей применяемой схемы и не приобрёл себе активы Сибнефти?
В известном смысле фактическая предпосылка этого аргумента - предполагаемая схема - на самом деле не верна, как отметил г-н Швидлер в одном из его ответных свидетельств; но простейший ответ на это заключается в том что обстоятельства в данном случае были абсолютно другие.
Ходорковский и Потанин в основном являлись промышленниками, которые хотели управлять и расширять основные промышленные концерны, как это делал и г-н Абрамович и Ходорковский в нефтяной промышленности и г-н Потанин в индустрии металлов.
Эти люди создали огромные и очень успешные компании из мало эффективных и не работающих государственных активов. Г-ну Березовскому было совсем не интересно заниматься этим. Г-н Березовский был по преимуществу политиком и политическим дельцом, который делал деньги посредством политического влияния. Управление промышленными активами, как он признаёт, он оставил г-ну Абрамовичу. Поэтому нет ничего удивительного в том что г-н Абрамович стал собственником активов. Было бы справедливо заметить, что насколько нам известно, г-н Ходорковский и г-н Потанин фактически выкупили акции в бизнесе, который сами создали. Возможно, они купили их дёшево, но это всё таки иная ситуация, отличная от той при которой,например, г-н Березовский утверждает что приобрёл активы, ничего не заплатив.
Мы обсуждали вопрос о том имел ли г-н Березовский долю в Сибнефти, но следует не упускать из виду тот факт, что он не говорит, что он сейчас имеет эту долю. Он утверждает, что был вынужден продать свою долю за маленькую цену из-за угроз. Теперь я обращусь к утверждению об угрозах. Прелюдией к вопросу о запугивании стало категоричное заявление о запугивании с целью принуждения г-на Березовского продать долю в ОРТ в декабре 2000 г. Хотя г-н Березовский не выдвигает искового требования относительно этого факта, это заявление о запугивании для принуждения к сделке относительно активов ОРТ является очень важным в этом деле.
Г-н Березовский утверждает, что г-н Абрамович выступал в роли посланника г-на Путина и главы администрации г-на Волошина, когда сообщал г-ну Березовскому в Кап д'Антибе в декабре 2000 года угрозу что если он не продаст свою долю в ОРТ г-ну Абрамовичу, последуют два неприятных факта: 1) доля в ОРТ будет экспроприирована 2) друга г-на Березовского г-на Глушкова, арестованного в декабре 2000 г., оставят в тюрьме на длительный срок.
Эта часть утверждения г-на Березовского относительно принуждения его к продаже активов Сибнефти путём запугивания является дефицитной. Как в Английском, так и Российском праве существует строгое разграничение между угрозой и предупреждением. Предупреждение о том что если кто-то не поступит определённым образом, то третья сторона предпримет против того кому сообщают враждебные действия, не является угрозой и не подразумевает действия. Угроза должна содержать некоторое указание на действия, предпринять которые собирается тот кто произносит эту угрозу.
Г-н Березовский свидетельствует, что г-н Абрамович сказал, что если он не продаст акции Сибнефти, государство их экспроприирует и будет держать г-на Глушкова в тюрьме; тот же самый тип угроз. На самом деле это предупреждение. Г-н Березовский старается представить это предупреждение как угрозу, потому что, исходя из поведения г-на Абрамовича в Кап д'Антибе, он интерпретировал предупреждение о возможности экспроприации государством и продления пребывания г-на Глушкова в тюрьме как подразумеваемые г-ном Абрамовичем действия, которые он предпримет для осуществления этих неприятностей в случае если г-н Березовский откажется продавать свою долю.
Что касается ОРТ, то предположение что государство через г-на Абрамовича запугивало г-на Березовского, склоняя его отказаться от контроля ОРТ, представляется сомнительным. Конечно, государство или правительство г-на Путина вступило в конфликт с г-ном Березовским именно из-за его использования влияния ОРТ в угоду своим собственным интересам, как это трактовалось правительством России. Загвоздка тут заключается в том, что государство держало 51 процент акций, поэтому ему не было нужды запугивать г-на Березовского для того чтобы иметь контроль над ОРТ.
Г-н Березовский говорит, что права владельцев миноритарной доли укреплены в уставе компании, но на самом деле это не совсем так.
Мы описали истинное положение в параграфе 301 в письменном вступительном обращении B(C)/139.
Короче говоря, положение было таково, что избрание директоров ОРТ требовало кворума на общем собрании акционеров ОРТ и кворум составлял две трети зарегистрированных для участия. Таким образом, вследствие этого положения миноритарный холдинг в 49 процентов имел возможность саботировать общее собрание просто путём регистрации, а затем своим не появлением на собрании.
Вас не удивит, ваша честь, то что миноритарным акционерам не будет позволено до бесконечности препятствовать проведению действующего годового общего собрания государственной компании.
В уставе было прописано, что при условии что имеющее силу общее собрание не было проведено, то следует созвать новое собрание с кворумом 30 процентов. На этом собрании, конечно, простое большинство одобрило бы решение о составе совета директоров. В дополнение положений относительно совета директоров устав ОРТ также предусматривал, что вещательная служба должна находиться под руководством генерального директора, который избирался из списка людей, одобренных президентом Российской Федерации. Таким образом, государству для контроля над ОРТ вовсе не обязательно было принуждать г-на Березовского продать свою долю; оно и так имело возможность контролировать ОРТ. У государства имелись средства сделать его долю бессильной и лишить его управленческого контроля. Поэтому идея о том что Российское государство могло послать г-на Абрамовича чтобы тот путём угроз заставил г-на Березовского продать свою долю в ОРТ представляется сильно притянутой за уши.
Из всех фактов, однако, этот гораздо более значительный, потому что, возможно, это самый очевидный пример из всех подобных примеров того как г-н Березовский просто выдумывает свою версию событий.
Эта предполагаемая угроза могла иметь место только после ареста г-на Глушкова 7 декабря, поскольку содержание угрозы, среди прочего, состояло в продолжении и увеличения срока заключения г-на Глушкова. Между тем, имеется убедительное свидетельство что о продаже доли ОРТ уже была в принципе достигнута договорённость между г-ном Абрамовичем и г-ном Патаркацишвили в октябре - ноябре. Эта договорённость включала и соглашение о цене 150 миллионов долларов, которые в конце концов были выплачены. Более того, г-н Березовский фактически публично заявил о своём намерении продать акции ОРТ в своём телефонном интервью Московской радиостанции в то самое утро, когда арестовали г-на Глушкова, то есть до того как он встретился с г-ном Абрамовичем.
Другой не состыковкой в этой истории, которая сильно досаждала г-ну Березовскому и его советникам в течение последних нескольких недель, и суть её заключается в том что в конце декабря г-н Березовский и г-н Абрамович никак не могли встречаться в Кап д'Антибе, потому что находились в период времени между арестом г-на Глушкова и продажей акций ОРТ в разных местах.
Г-н Березовский сказал своим адвокатам в одном из интервью с г-ном Патаркацишвили в 2007 году, что этот визит в Кап д'Антибу состоялся 17 декабря 2000 года. В своём основном свидетельском заявлении для суда, которое в основном согласуется с этим, он сказал, что визит состоялся спустя две недели после ареста г-на Глушкова и за два дня до Рождества.
Позднее г-ну Березовскому представили неопровержимое документальное свидетельство, что сам он находился в США или летал туда и обратно между 16 и 27 декабря. Ему также были представлено свидетельство, что г-н Абрамович вёл чрезвычайно энергичную публичную предвыборную кампанию за место губернатора в Российской провинции Чукотке между 10 и 24 декабря.
Мой учёный друг говорит довольно таки пренебрежительно, что г-н Абрамович пытался воздвигнуть алиби. Только главная проблема заключается в том что г-н Березовский, как оказалось, сам имеет алиби ибо на тот момент он находился в США. Алиби г-на Абрамовича в основном является важным в отношении доводов, возникших недавно у г-на Березовского. Его адвокаты теперь признали в переписке, что предполагаемая встреча не могла произойти после 16 декабря 2000 года.
Тогда они предоставили следующее заявление г-на Березовского, в котором он говорит, что теперь он думает, что эта встреча произошла в тот самый день, когда Глушков был арестован или в период нескольких дней после ареста. Эта позиция поддерживается с большой настойчивостью и лукавством в письменных аргументах моего учёного друга.
Факты абсолютно просты. Г-н Абрамович встретил г-на Березовского и г-на Патаркацишвили в аэропорту Ле-Бурже 6 декабря и после встречи полетел прямо назад в Москву. Отметки в его паспорте указывают, что он прибыл в Россию в этот вечер и не покидал его до 2 января. Это было подтверждено Российской пограничной службой на основании их собственных записей письмом, которое они прислали в ответ на запрос об этой информации.
В записях чартерного самолёта, которым неизменно пользовался г-н Абрамович в своих бизнес путешествиях, нет упоминания о каких-либо полётах между 7 и 10 декабря, которое бы непременно бы указывало бы о полёте во Францию, если бы версия г-на Березовского была истинной.
Г-н Абрамович находился в Москве весь период между 6 декабря и его отбытием на Чукотку 10 декабря и отчитался о всех своих передвижениях день за днём, перечисляя свои назначенные встречи, в основном с представителями власти.
Далее была сделана попытка представить дело таким образом будто г-н Абрамович мог, прилетев в Ле-Бурже и участвовав во встрече в самом аэропорту, решить в конце концов остаться с ночёвкой в Париже, а на следующий день сопровождал г-на Патаркацишвили в Кап д'Антибу, когда тот туда направлялся, что случайно совпало с арестом г-на Глушкова.
Со всем уважением, эта теория подвешена на волоске. Другая гипотеза заключается в том что г-н Абрамович мог прилететь в Москву 6 декабря, а на следующее утро полететь в Париж - когда г-н Глушков был арестован - и позавтракать с г-ном Патаркацишвили в Париже 7 декабря, а затем в полдень сопровождать его в Кап д'Антибу.
Все эти фантазии были представлены с единственной целью поддержать выдумку г-на Березовского и придать ей более правдоподобный вид.
Правда же заключается в том что встреча в Кап д'Антибе умышленное введение в заблуждение. Это никак не могло попасть в свидетельство г-на Березовского по недоразумению. Это описано в его свидетельстве с массой обстоятельных деталей. Он говорит, что это стало поворотным пунктом в его отношениях с г-ном Абрамовичем, после которого, как он говорит, он не желал с ним более общаться.
Я ещё вернусь к этому вопросу несколько позднее, но пока зафиксируем, что эта история о зловещем визите г-на Абрамовича к Кап д'Антибу в декабре 2000 года является выдумкой. Это было придумано г-ном Березовским для того чтобы у него имелись какие-либо доводы для объяснения того что он пересказал беседу г-ну Патаркацишвили в том смысле что г-н Абрамович угрожал что сам будет осуществлять направленные против них действия. Относительно основного утверждения об угрозах по поводу Сибнефти, то есть лжи г-на Березовского о них, главной задачей для него является представить потенциальную угрозу со стороны государства как угрозу г-на Абрамовича, которую тот сам обещал привести в действие, что является принципиально важным для образования деликта.
Какое бы право не рассматривало деликт запугивания, важным было то чтобы исполнение угроз заявлялось самим угрожающим, то есть г-ном Абрамовичем.
Две угрозы, как говорит г-н Березовский, были произнесены г-ном Абрамовичем, обе из них касались, в сущности, предполагаемых действий Российского государства: первая угроза состояла в том что государство экспроприирует, предполагаемую долю в Сибнефти г-на Березовского и г-на Патаркацишвили, если они раньше её не продадут; другая угроза заключалась в том что государство оставит г-на Глушкова в тюрьме на длительный срок.
Это предупреждение о неблагоприятных последствиях из уст г-на Абрамовича было трансформировано в угрозы, который тот якобы грозился осуществить. Однако тут возникает очевидная трудность, заключающаяся в том что г-н Абрамович не мог влиять на действия Российского государства.
Предполагается, я думаю, г-ном Березовским, что г-н Абрамович сделался очень влиятельным в ближнем окружении президента Путина, что он был другом прокурора и что он в целом был искусным теневым кукловодом, но г-н Березовский не может привести ни малейшего доказательства в пользу своего предположения.
Его аргумент что продажа ОРТ вполне логично создавала у него такое впечатление было бы слишком притянуто за уши даже в случае если бы встреча в Кап д'Антибе действительно состоялась таким образом, как это описал г-н Березовский. Уж кому как не г-ну Березовскому знать, что г-н Путин является его собственной креатурой.
Мы понимаем, что г-н Березовский испытывает сильные эмоции в отношении правительства президента Путина, но никак нельзя считать президента Путина марионеткой, позволяющей манипулировать собой, какой, к великому сожалению, был г-н Ельцин.
Факты таковы что окончательная выплата 1,3 млрд долларов США - или как утверждает г-н Березовский, сумма от продажи его и г-на Патаркацишвили доли в Сибнефти - была определена на переговорах г-на Абрамовича с г-ном Патаркацишвили в первые недели 2001 года, и соглашение было достигнуто в принципе очень быстро, кажется, к концу января. Однако затем последовало некоторое замедление в осуществлении этого соглашения, по той причине что, как это видно из документов, г-н Березовский и г-н Патаркацишвили хотели получить деньги за пределами России - что вполне понятно - в таком виде чтобы это не вызвало никаких претензий со стороны государственного контроля за оборотом валюты в России или со стороны контролирующего органа, направленного против отмывания денег в западных банках, куда они хотели эти деньги поместить.
По этому поводу было множество дискуссий между г-ном Березовским и его советниками с адвокатами, банковскими менеджерами и прочими компетентными лицами.
Окончательная договорённость была достигнута не ранее мая, когда состоялись три встречи г-на Абрамовича с г-ном Патаркацишвили в аэропорту Мюниха, Париже и Кельне. На последних двух встречах также присутствовали два главных финансовых администратора: г-н Фомичёв - со стороны г-на Патаркацишвили - и г-жа Панченко - со стороны г-на Абрамовича.
На заключительной встрече в Кельне 29 мая 2001 года было окончательно решено, что первые 500 миллионов долларов США из суммы 1,3 млрд будут выплачены наличными в течение месяца и что остаток будет выплачиваться поэтапно в течение года, но не календарного года, следующего года. Эти выплаты были произведены в соответствии с соглашением на счёт в Девония, который был установлен для этой цели г-ном Фомичёвым.
Г-н Березовский свидетельствует, что в ходе различных встреч с г-ном Патаркацишвили г-на Абрамович озвучил эти две угрозы. Угроза экспроприации постоянно муссировалась им в ходе этих встреч. Утверждение относительно г-на Глушкова более ограничено временными рамками: как сказано в конспекте, угроза была сделана на встрече в Мюнхене. В отношении этого заявления об угрозе существует три больших проблемы, не говоря уже о ряде малых свидетельских не состыковок, которыми я не буду вас утомлять, ваша честь, в данный момент.
Первой проблемой является тот факт что все предполагаемые угрозы, как сказано, были сделаны г-ном Абрамовичем г-ну Патаркацишвили во время встреч, на которых г-н Березовский, как он сам признаёт, не присутствовал.
Единственным свидетелем этого, кто будет давать свидетельство в суде, является г-н Абрамович и, в отношении встреч в Париже и Кельне, г-жа Панченко. Хотя извините, мне подсказывают, что не в Париже, а только в Кельне. Извините, значит, только в Кельне.
Г-н Абрамович отрицает, что произносил какие-либо угрозы, и конечно, г-жа Панченко не опровергает это.
Г-н Березовский, как я сказал, не присутствовал ни на одной из этих встреч, и он полагается, насколько можно судить, полностью на отчёт, который, как он говорит, г-н Патаркацишвили впоследствии предоставил ему. К сожалению для г-на Березовского, отказ его адвокатов от привилегии в отношении интервью с г-ном Патаркацишвили привело к раскрытию выписок, сделанных из интервью с ним и черновика свидетельств.
На более поздней стадии я расскажу об этом в общих чертах, потому что это добавляет кое-что к пониманию многих аспектов дела.
Эти записи показывают, как я признаю, что к 2005 г., когда произошли первые интервью с г-ном Патаркацишвили, он действительно утверждал, что он и г-н Березовский владели долей в Сибнефти, которую затем продали г-ну Абрамовичу. Я старался объяснить вам почему они это делали. Однако в в этих записях нет ни малейшего намёка на какие-либо угрозы со стороны г-на Абрамовича: ни угрозы осуществления экспроприации доли, ни пролонгирования заключения г-на Глушкова.
Единственное в записях интервью с г-ном Патаркацишвили что имеет слабый оттенок угрозы экспроприации это указание г-на Патаркацишвили адвокатам, что г-н Абрамович всегда жаловался, что связь г-на Березовского с Сибнефтью портила имидж компании в общественном сознании.
В отношении положения г-на Глушкова г-н Патаркацишвили сказал, что он считает, что если он и г-н Березовский продадут свою долю в Сибнефти, г-н Глушков будет освобождён, однако он ясно даёт понять, что это вовсе не связано со словами г-на Абрамовича; потому что, г-н Патаркацишвили заявляет, он получил персональное заверение г-на Волошина, главы администрации президента Путина.
Адвокаты спросили г-на Патаркацишвили было ли упоминание о г-не Глушкове на майской встрече в Мюнхене, во время которой, как заявляет г-н Березовский, была произнесена угроза задержать г-на Глушкова в тюрьме на длительный срок.
Г-н Патаркацишвили ответил, что о г-не Глушкове прямо не говорилось; разве что косвенным образом его упомянули, не называя его по имени, причём при полном отсутствии каких либо слабых намёков на угрозу в отношении него. Г-н Патаркацишвили очень ясно выражается относительно своего желания продать долю в Сибнефти. Дело в том что он и г-н Березовский сильно опасались, что компания Сибнефть может быть атакована Российским правительством, как позднее был атакован Юкос, г-ну Березовскому и г-ну Патаркацишвили, ставшими изгнанниками, требовались большие деньги для того чтобы поддерживать привычный для них образ жизни.
Следующей проблемой в отношении угроз для продажи доли Сибнефти является чрезвычайная спутанность в показаниях г-на Березовского.
В своих ранних заявлениях прессе Metropolitan Police, которой он сделал заявления в отношении расследования убийства г-на Литвиненко, а до этого моему клиенту в своём письме и ещё в ряде случаев, г-н Березовский сказал, что угроза заключается в том что государство предпримет действия чтобы не только экспроприировать долю г-на Березовского в Сибнефти, но и уничтожить компанию полностью.
Именно это, по свидетельству г-на Патаркацишвили, и являлось главной заботой г-на Абрамовича.
Это заявление никак не могло быть угрозой, которую г-н Абрамович грозился осуществить сам.
Нельзя серьёзно рассматривать предположение о том что г-н Абрамович угрожал побудить государство уничтожить его собственную компанию лишь для того чтобы навредить г-ну Березовскому, как Самсон, разрушающий храм над своей головой.
Ранее г-н Березовский говорил об угрозе относительно г-на Глушкова, сказанной г-ном Абрамовичем, очевидно, на встрече с г-ном Патаркацишвили в Мюнхене в мае 2001 года, что если они продадут долю в Сибнефти, г-н Глушков будет освобождён.
Это также имеет некоторое отношение к тому что сказал г-н Патаркацишвили во время интервью, но это явно не было угрозой г-на Абрамовича, направленной против г-на Глушкова; как указал Апелляционный Суд в оглашении своего решения, это скорее было побуждение к действию, нежели угроза.
Заявление об угрозе приняло свою настоящую форму, предполагающую угрозы путём намёков г-на Абрамовича использовать своё влияние в России для того чтобы экспроприировать их долю и держать г-на Глушкова в тюрьме только после того как Апелляционный Суд указал, что доводы г-на Березовского, как они представлены на данный момент, не содержат достаточно элементов, образующих состав деликта.
Дух измышлений человеком, чьей главной заботой является создавать всё большее и большее нагромождение неуклюжих фактов и неуклюжих положений закона своим постоянным изменением своего свидетельства всякий раз как его предыдущая версия оказывается несостоятельной.
Третье, что следует отметить а отношении этой версии угрозы, это то что даже в её нынешнем виде она выглядит противоречивой.
Как государство приступает к экспроприации того, что сейчас называется персональным иском против г-на Абрамовича в рамках Российского права относительно совместной деятельности или sui generis (своеобразного, лат.) соглашения, как нам сказано классифицировать соглашение 1995 года?
Что оно делает для того чтобы захватить долю, подобную этой? Наверное, всё что оно может сделать это законодательно закрепить предполагаемые договорные права г-на Березовского и г-на Патаркацишвили в государстве а затем направить их против г-на Абрамовича.
Можно ли в здравом уме говорить, что г-н Абрамович сам способствовал такой экспроприации? И как бы это на самом деле происходило, учитывая что права были бы не признаны в Российском суде, поскольку отсутствуют документы о праве собственности?
Опять же, если г-н Абрамович пытался запугать г-н Березовского и г-на Патаркацишвили для того чтобы уклониться от своих обязательств по выплате за их долю в Сибнефти, поистине непостижимо что он согласился, согласно их свидетельству, выплатить им огромную сумму денег, без попытки получить от них письменное заверение от отказа всех претензий на долю, потому что именно это, как было сказано, г-н Абрамович хотел от них получить. Он запугивал их, согласно их версии, с тем чтобы они освободили его от его персональных обязанностей по отношению к ним по опеке над этими долями. Без получения письменного отказа от всяческих претензий с их стороны как мог г-н Абрамович быть уверенным в том что его запугивание возымело действие?
Г-н Абрамович свидетельствует, что он никогда не просил предоставления ему подобного документа, который он наверняка мог бы получить, если бы у него была цель, которую ему приписывает г-н Березовский, и который сам утверждает что такой документ был вручён.
Всё это могло быть так только потому что г-н Абрамович не считал, что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили от чего-либо отказываются или освобождают его от каких-либо обязанностей. А если они ни от чего не отказывались, то какой смысл было их запугивать?
Конечно, существует ряд юридических трудностей в отношении этих аргументов даже если принять то довольно искусственное основание, которое мы полностью отвергаем, что фактические утверждения верны.
Самым существенным из них является то что этот иск обречён, если только он не будет рассматриваться в Английском или каком-либо ином суде, отличном от Российского; или ещё если при рассмотрении в Российском суде трёхлетний срок исковой давности мог бы быть продлён посредством применения какого-либо особого положения Российского законодательства.
Мы изложили в нашем письменном вступительном обращении основания, которые дают нам право считать Российское право соответствующим правом для рассмотрения для данного процесса. Я не собираюсь спорить об этом сейчас. На первый взгляд, решающий факт заключается в том, что предполагаемая угроза заключалась в совершении вещи в России, которые являются незаконными, как говорят, или незаконным в России, с целью нанесения ущерба в России - активам Сибнефти - или лицу - г-ну Глушкову - который находится в России.
Так что Российское право вполне определённо являлось бы соответствующим правом для иска о запугивании.
Обращаясь к вопросу о расширении Российского законодательства, в чём г-н Березовский скорее всего преуспел бы, если бы деликт рассматривался в рамках Российского законодательства, исключение, на которое можно опереться, представлено в первую очередь в статье 205 Гражданского Кодекса Российской Федерации, в которой говорится, что для продления срока давности требуется показать, что само ограничение не позволило г-ну Березовскому подать в суд раньше, чем он это сделал фактически. Существует альтернативный аргумент, который основывается на тех же самых фактах, но опора на срок исковой давности, при обстоятельствах данного дела, является по сути нарушением прав.
Оба этих пункта зависят фактически от утверждения, что г-н Березовский не мог произвести это действие раньше, потому что он не мог решиться подать иск в то время как г-н Глушков находился ещё в России в тюрьме или, будучи освобождённым, снова заключённым в тюрьму.
Г-н Глушков фактически не покидал Россию до июля 2006 г.
Вполне ясно, что это обстоятельство нисколько не влияло на поведение г-на Березовского.
Весь период пребывания г-на Глушкова в России г-н Березовский очень жёстко и нелицеприятным оюразом отзывался о Российском правительстве в своих речах и интервью и делал это неумолимо и последовательно, что вовсе не вяжется с его заявленной щепетильной заботой о положении г-на Глушкова.
Если проблема заключалась в том что предъявление иска г-ну Абрамовичу предположительно может огорчить Российское правительство до такой степени, что это неблагоприятно повлияет на судьбу г-на Глушкова, что же, трудно представить себе что ещё более огорчительного для Российского правительства мог сделать г-н Березовский, чем то что он с постоянным упорством делал.
И не только это, но он публично заявил о своих намерениях начать процесс за четыре года до того как реально приступил к выполнению своего намерения; и этого он наверняка не стал бы делать, если бы он действительно считал, что открытие процесса против г-на Абрамовича может сильно ухудшить положение г-на Глушкова.
Прежде чем оставить тему иска о запугивании и перейду к иску относительно Русал, я хотел бы сказать несколько слов о соглашении с Девония, о котором я упоминал в другом контексте несколько минут назад.
Оставив в стороне пару неоспоримых пунктов процессуального отвода, в отношении которых мой учёный друг похвально сдержан в своём письменном вступительном обращении, соглашение с Девония представляет собой единственное основание на котором г-н Березовский строит иск о нанесении ущерба.
Соглашения с Девония нам представляют как соглашение о продаже г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили своих активов в Сибнефти компании Девония, принадлежавшей Шейху Султану.
Аргумент заключается в том что законные права г-на Березовского и г-на Патаркацишвили были проданы компании Девония с расчётом что они будут перепроданы г-ну Абрамовичу, и что продажа его активов компании Девония составила ущерб.
Одной из проблем этого аргумента - хотя я собираюсь рассмотреть не только одну - является тот факт что г-н Березовский не имел законного интереса в Сибнефти, который мог бы продать Девонии, как он сейчас нам представляет, и вместе с тем, именно это представлено в контракте транзакции Девонии.
Но это весьма незначительная проблема в сравнении с более основательной проблемой в отношении соглашения с Девония, которая заключается в том что всё соглашение являлось фиктивным.
Это одна из частей этого процесса, которая относительно хорошо представлена документами.
Достаточно ясно, что это была не подлинная продажа, но фиктивная транзакция, придуманная для того чтобы удовлетворить требованиям Клейдесдаль Банка, направленным против отмывания денег, банка, в который должны были быть переведены их деньги.
Без сомнения какой-нибудь документ, относящийся к танзакции Девония попался на глаза г-ну Березовскому и что некоторая дискуссия по этом поводу произошла, и вполне возможно, что он не видел всех этих документов, но г-н Фомичёв, конечно, видел.
Главное свидетельство относительно этого вопроса будет дано единственным выжившим партнёром Кертис и Ко, который был наёмным партнёром в то время, г-н Якобсон.
Я сразу должен отметить, что участие г-на Якобсона в некоторых чрезвычайно удивительных предприятиях г-на Кертиса, выходит за рамки целей этого процесса и поэтому не является моей заботой.
Он принимал участие в сделке, но в основном занимался вспомогательной чисто технической работой. Его попросили составить документ, содержащий то, предусматривающий это, и он составил требуемый документ.
Сущностные решения принимались, как нам известно, г-ном Стивеном Кертисом на пару с г-ном Фомичёвым.
Основной целью сделки с Девонией являлось создание документального свидетельства происхождения денег от продажи идентифицируемых активов, которыми продавцы владели на законных основаниях для того чтобы удовлетворить должную бдительность Клейдесдаль Банка.
Так что они заявили Клейдесдаль Банку, что деньги представляли собой доход от продажи действительной в акционерном капитале, в отличие от закона, доли в Сибнефти, законное право на которую принадлежало г-ну Абрамовичу. Для того чтобы представить дело в таком виде им, конечно, нужен был документ о продаже. При обычных обстоятельствах можно было ожидать что они составят письменный договор с г-ном Абрамовичем, но конечно, этого они сделать не могли.
Г-н Абрамович определённо не собирался подписывать документ, свидетельствующий о продаже ему интереса в доли в Сибнефти; это не соответствовало характеру соглашения, которое было заключено между ним и г-ном Патаркацишвили. Впрочем, они и не просили его подписать подобный документ. Такие документы составлялись г-ном Кертисом, но г-ну Абрамовичу их никогда не давали подписывать, потому что хорошо знали каков будет его ответ.
Поэтому им пришлось придумать схему продажи своего интереса в Сибнефти не г-ну Абрамовичу, а компании Девония, которая перепродала их г-ну Абрамовичу.
Это позволило им получить договор купли-продажи с компанией Девония, который стал свидетельством о чистом происхождении их денег.
Эти деньги, пройдя через банк Девония, поступят на счёт Клейдесдаль Банка.
Разумеется, шейх не остался обойдённым в этой замысловатой схеме; ему обещали и выплатили огромные комиссионные за прохождение денег через банк его компании; точнее было бы сказать, что он сам удержал свои комиссионные 200 миллионов долларов во время прохождения основной суммы через счёт в его банке.
Г-н Кертис также получил, с чётко выраженного согласия г-на Березовского, который подписал формальное согласие, персональные комиссионные 18,3 миллиона долларов США за проведение этой транзакции, помимо своих комиссионных, полученных от его фирмы и составляющих 461000 евро.
Есстественно что банк выразил законное удивление что шейх согласился купить у г-на Березовского и г-на Патаркацишвили за 1,3 млрд долларов США не задокументированное право на интерес в Российской компании, который сам адвокат г-на Березовского г-н Кертис охарактеризовал как весьма туманное право.
Клейдесдаль Банку было дано разъяснение что не имеется возможности получить какой-либо документ, подтверждающий, что г-н Абрамович являлся держателем правомерного интереса г-на Березовского и г-на Патаркацишвили.
Это, конечно, не было особенно большой проблемой, по крайней мере, для относительно доверчивого европейского сотрудника по вопросам соблюдения Клейдесдаль Банка.
В материнской компании в Австралии сильно разозлились, когда это дошло до них.
Однако придумывались различные небылицы для того чтобы убедить банк в чистоте сделки.
В сущности г-н Кертис сказал им следующее: туманный характер интереса, проданного шейху, не должен их беспокоить, потому что г-н Абрамович будет выкупать этот интерес у шейха посредством зеркальной сделки. Кроме того, г-н Кертис сказал, что г-н Абрамович будет депонировать полную сумму расчётов с Девония на счёт обеспечения раньше чем Девония будет выполнять обязательство перед г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили.
Таким образом было объяснено следующее: компания Девония полностью защищена от неопределённого характера приобретаемого интереса, потому что депозит г-на Абрамовича в Девония банке, покрывающий на сто процентов сумму сделки Девония с г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили, является своего рода страховой суммой этой сделки.
Тогда Клейдесдаль банк отказался принять сумму со счёта обеспечения, открытого г-ном Абрамовичем в Девония банке, потому что это фактически означало движение денег по кругу, и на это г-н Кертис ответил что хотя г-н Абрамович поместил сумму денег на счёт обеспечения, но шейх будет переводить деньги в Клейдесдаль Банк со своего счёта.
Всё это было полной выдумкой. Г-н Абрамович не имел никаких дел с Девония и с шейхом.
Он ничего не знал об этих операциях до 2002 года, когда г-н Патаркацишвили сообщил ему об огромных затратах, которые они понесли чтобы суметь перевести деньги на счёт западного банка, и поднял вопрос о компенсации. Г-н Абрамович согласился компенсировать их расходы. О деталях этих транзакций г-н Абрамович не знал вплоть до этого процесса. Фактически не было никаких контактов между г-ном Абрамовичем и Девония или шейхом; не было ни продажного, ни авансового депозита; деньги просто обошли полукругом от г-на Абрамовича до Девонии и далее к Клейдесдаль Банку именно таким образом, каким, как г-н Кертис уверял, транзакция проводиться не будет.
Никто из тех, кто участвовал в Девония транзакции, не заслуживает доверия, но при этом она выступает основанием - кроме альтернативных случаев эстоппеля - по которым заявляется ущерб в результате этого запугивания.
Г-н Рабинович потратил большую часть времени, отпущенную на его вчерашнюю вступительную речь, распространяясь относительно иска по Русал, хотя больше чем пять шестых суммы ущерба приходится на иск о запугивании. У нас имеется 727 страниц его письменного представления и его четырёх часовая речь и вместе с тем нам совершенно не ясно каким образом он хочет доказать нам, что огромные выплаты, полученные его клиентом, имеют отношение к активам Сибнефти; или что г-н Абрамович запугивал его в Кап д'Антибе или во время более поздней встречи с г-ном Патаркацишвили; также нам не ясно как он собирается доказать, что соглашение с Девония было не фиктивным, реальным, соглашение, которое представлено фактором причинённого ущерба.
Я говорю это не из страсти к критицизму, но хотя мой учёный друг услаждает слух вашей чести своими лучшими мелодиями, он не в состоянии заглушить тот скрежещущий шум, который производят за кулисами его клиенты.
У нас остаются эмоциональные заявления моего учёного друга, произнесённые в его вчерашней вступительной речи, относительно того что,мол, в результате того как неправедно обошлись с г-ном Березовским в отношении его доли в Сибнефти, два близких друга публично объявили себя врагами.
Чем ещё, патетически вопрошает г-н Рабинович, можно объяснить этот драматичный разрыв если не предательским поведением г-на Абрамовича по отношению к своему другу и наставнику г-ну Березовскому?
Я думаю, ваша честь, вы можете принять как само собой разумеющееся то что г-н Абрамович не является другом г-на Березовского на данный момент.
Однако попытки установить причинно-следственную связь между изменением в отношениях и тем что случилось в декабре 2000 г., представляется несколько причудливым подходом.
В этом случае слишком сильно преувеличивается как их близость до этого времени, так и их отчуждение после.
Г-н Абрамович свидетельствует, что, окидывая взглядом прошлое, он поостережётся утверждать, что г-н Березовский был его близким другом в 1990х годах, хотя он испытывал к нему сильную эмоциональную привязанность.
Свидетельства показывают, что внезапного разрыва отношений в декабре 2000 года не было.
Во всяком случае, с самого начала 2000 года г-н Абрамович всё реже и реже виделся с г-ном Березовским.
В январе 2001 года в Межеве у них состоялась очень милая встреча, как раз почти месяц спустя после того как г-н Абрамович якобы запугивал г-на Березовского на предмет продажи доли в ОРТ. Хотя сам г-н Березовский отрицает факт этой встречи, но по счастью, у нас имеется свидетель этой встречи г-н Спонринг.
Да и публичные заявления г-на Березовского относительно г-на Абрамовича представляются довольно доброжелательными до 2002 года.
Впервые г-н Абрамович понял, что г-н Березовский не очень доволен им и его отношением, когда в декабре 2002 года прочитал статью, в которой г-н Березовский заявил, что знать его не желает.
Он обсуждал это, согласно его свидетельству, с г-ном Патаркацишвили, который посоветовал ему не обращать на это внимания.
Это свидетельствует о том, что, по крайней мере, с 2002 по 2008 годы г-н Абрамович был в хороших отношениях с г-ном Патаркацишвили, хотя г-н Березовский утверждает, что г-н Патаркацишвили, как и он сам, был жертвой недобросовестного поведения г-на Абрамовича.
Конечно, к декабрю 2000 года г-н Березовский находился в изгнании.
Со временем он всё более и более ожесточался и делал всё более и более серьёзные заявления против Путина и Российского правительства. Поэтому г-ну Абрамовичу всё менее и менее было желательно открыто демонстрировать свою дружбу с г-ном Березовским, даже если допустить что таковая была.
В сущности всё это свидетельствует о том что разрыв отношений произошёл из-за раздирающего душу г-на Березовского ощущения, что в начале 2000х годов его каким-то образом полностью вытеснили из эпицентра Российской политики на дальние задворки.
Ваша честь, далее я хочу приступить к рассмотрению ситуации с Русал, и я думаю, что прежде чем начать эту тему вам было бы неплохо немного передохнуть и подкрепиться.
Судья Глостер: Да, это было бы весьма уместно, так что вы все можете отдохнуть пред следующей атакой г-на Сампшна. Очень хорошо, итак мы продолжим в 14.05.
(13.57)
(короткий перерыв)
(14.05)
Судья Глостер: Итак, г-н Сампшн.
Г-н Сампшн: Ваша честь, первое, что следует отметить в отношении иска по Русал это то что это дело нельзя рассматривать изолированно от дела по иску в отношении Сибнефти.
Это не только потому что фундаментальные вопросы доверия, влияющие на свидетельства обеих сторон, будут формироваться на основе анализа свидетельств в отношении иска по Сибнефти и будут влиять на ваше суждение относительно свидетельств сторон по иску Русал, но также ещё и потому что вопрос имел ли г-н Березовский или г-н Патаркацишвили интерес в Русале тесно связан с вопросом имели ли они интерес в Сибнефти.
Судья Глостер: Да.
Г-н Сампшн: Для этого имеется две причины. Первая заключается в том что г-н Березовский говорит, что по условиям соглашения 1995 года если какая-либо из сторон начнёт свой новый бизнес, не связанный с Сибнефтью, остальные стороны будут получать с него доходы в той же пропорции что и в Сибнефти.
Это утверждение оспаривается вместе с с большей частью других условий предполагаемого соглашения 1995 года, но Березовский утверждает, что в 1999 году стороны решили совместно участвовать в первоначальном приобретении алюминиевых активов, которые в следующем году подверглись слиянию с активами г-на Дерипаски. Таким образом, это очень важный момент их доводов что всё это произошло в соответствии с тем, как они говорят, что было решено в 1995 году.
Второй причиной, по которой мы считаем эти два иска взаимосвязанными, является то что как и в случае с Сибнефтью, г-н Березовский не вложил ни цента в приобретение активов Русал.
Я не думаю, что на этот раз он будет утверждать, что получил право на активы за просто так, потому что это было бы абсурдом.
Он говорит, что его доля стоимости алюминиевых активов должна была оплачиваться из доходов его доли в Сибнефти.
Однако это имеет силу только при условии, что соглашение 1995 года давала ему право на получение доходов от доли в Сибнефти и что у Сибнефти были доходы, доля г-на Березовского из которых могла покрыть его часть стоимости активов Русал.
Я уже объяснил, почему на самом деле г-н Березовский не имел право на получение доходов от активов Сибнефти и почему те суммы, которые он получал, не являлись доходами от активов Сибнефти.
Имеет смысл указать на...
Судья Глостер: Потому что даже в наиболее прибыльные года получаемая им сумма превышала причитающуюся ему долю доходов?
Г-н Сампшн: Да, именно так. Они не имели отношения к доходам. Они сильно превышали их и выплачивались ещё раньше чем была приобретена компания и раньше чем она начала давать какие-либо доходы, и они не имели никакого отношения к дивидендам.
И, наверное, имеет смысл в этом контексте указать на тот факт, что г-н Березовский и г-н Патаркацишвили получили 490 миллионов долларов США на двоих от компаний г-на Абрамовича в 2000 году; то есть в том году, в котором, как утверждается, доля г-на Березовского стоимости активов Русал должна была быть оплачена из доходов доли г-на Березовского в Сибнефти.
Из этого следует, что доход, полученный от доли г-на Березовского и г-на Патаркацишвили в Сибнефти значительно превышает 490 миллионов долларов США, поскольку надо прибавить к этой сумме значительное количество денег, вычтенное, как утверждает г-н Березовский, в счёт уплаты за покупку активов Русала.
Говоря более просто, их доводы можно принять лишь в том случае, если допустить, что доходы Сибнефти представляли собой сказочный бездонный рог изобилия.
Итак, первый и фундаментальный вопрос, который, ваша честь, вам предстоит разрешить представляет собой вопрос о соответствующем праве, которое должно рассматривать предполагаемое Английское правовое доверие, установленное, как говорят, между г-ном Абрамовичем, г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили.
Обеими сторонами признано, как сказал вам, ваша честь, мой учёный друг, что иск относительно Русал может иметь перспективу только в случае если он будет рассматриваться не в Российском суде, потому что Российское право не признаёт понятие доверия и не примет иск к рассмотрению ещё и по причине истёкшего срока исковой давности.
Это редкий случай, когда выбор соответствующего закона, который сам по себе является вопросом английского международного частного права, является абсолютно решающим для судьбы этого иска независимо от фактов.
Нет оснований полагать относительно срока исковой давности, который применим к иску по Русал, что существует какой-либо Российский закон, на основании которого данный срок исковой давности можно было бы не применять или можно было бы увеличить. Наше представление о соответствующем законе представлено достаточно широко...
Судья Глостер: У меня это есть на странице...
Г-Сампшн: ... в нашем вступительном обращении, начиная с параграфа 465 B(C)/220, и я только кратко коснусь этого на данном этапе в основном с целью определить какие факты делают данное право соответствующим данному иску.
Существует два пункта в доводах моего учёного друга, для которых Английское право является соответствующим правом: первое, что делает его соответствующим правом, это специальное соглашение, заключённое на встрече в Долчестер Отель; второе, что делает его соответствующим правом, является следствием того факта что в отношении ряда других соглашений, вылившихся в соглашение о слиянии активов с г-ном Дерипаской, было специально определено, что урегулирование спорных вопросов по ним будет подлежать Английскому праву и то что г-н Березовский имел достаточно веские причины для того чтобы не желать рассмотрения их в Российском суде.
Относительно первого из этих пунктов, специального выбора соответствующего права, вам, ваша честь, придётся определять является ли это фактом.
Судья Коулман и Апелляционный суд при вынесении решения сделали несколько довольно критичных замечаний относительно этого утверждения и обстоятельств, при которых было решено утверждаемое.
Я не пытаюсь внушить вашей чести, что принятие Английского права для рассмотрения спора, возникшего между Российскими гражданами относительно Российских активов, является чем-то абсолютно неприемлемым и абсурдным.
Я только лишь хочу сказать, что, на мой взгляд, чрезвычайно странным является выбор Английского или иного права для рассмотрения спора относительно устной договорённости.
Мне ещё не доводилось слышать о таком деле, в котором бы стороны решили следующим образом: "Мы не будем никоим образом оформлять или записывать наш договор, но то о чём мы тут втайне договорились будет в случае спора решаться в Английском или ином суде."
Если вы хотите чётко определить правовой формат обеспечения соблюдения вашего договора, то вы, конечно, составляете письменный документ.
Как указал судья Лорд Бернтон в Апелляционном суде - в ответ на заявление г-на Березовского о том что в ходе встречи в Долчестер Отель было единогласно решено, что урегулирование спора, в случае его возникновения, будет подлежать правильному Английскому праву, кажется так выразился г-н Березовский - согласно правильному Английскому праву, правильно было бы документально оформить своё соглашение.
Однако это сделано не было.
Впервые о специальном выборе Английского права было сказано как непосредственный ответ на заявление г-на Абрамовича для вынесения судьёй суммарного решения в отношении иска г-на Березовского.
Подача этого заявления в Английский апелляционный суд была обусловлена тем фактом что Российское право не признаёт концепцию доверия. Доктор Рачков, эксперт г-на Березовского относительно Российского права, согласен с этим утверждением, делая его таким образом существенным, если г-ну Березовскому понадобится некоторое основание для заявления о неприменимости Российского законодательства.
Проблема со свидетельством г-на Березовского заключается в том что, если, как он сейчас говорит, что он отлично помнит о специальном соглашении в Долчестер Отель в отношении регулирования их договорённостей Английским правом, то он не выдвигает никакого внятного объяснения почему он не представил этот аргумент на ранних стадиях процесса.
Утверждения что кто-то поменял его подход в ходе процесса не всегда очень убедительны в коммерческих процессах, и они могут иногда становиться довольно утомительной темой запутанного дела, но это зависит от особенности природы заявления и от обстоятельств, в которых оно было сделано. Это утверждение об экспресс-обмене, о котором сторона заявляет, что четко помнила, что имело значительное влияние на основную часть дела.
Вопрос о соответствующем праве был предостаточно обсуждён в ходе процесса, что вполне есстественно, учитывая важность его для исхода процесса.
В параграфе 480 мы резюмировали существенные стадии этой истории.
Ваша честь, вы наверняка читали это, и я поэтому не буду разбирать всё это в деталях.
Возможно единственный наиболее важный момент в этой истории, как ваша честь, вы сами увидите, это то что в начале не предъявлялось в качестве аргумента специально выбранное для регулирования соглашения Английское право, а также и то что потенциальное применение Английского права хотя бы подразумевалось.
Сказано было что намерение г-на Березовского состояло в том что это должно быть какое-либо иное право, только не Российское, и поэтому суд должен предполагать, что это было Английское право или, возможно, БВО право или, возможно, Французское право. Возможно, самым значительным эпизодом в промежуточной истории, имеющим отношение к этому аспекту, является обращение г-жи Доуман КьюСИ, тогда выступавшей на стороне г-на Березовского, представленное его чести судье Мэкки в апреле 2008, которое ваша честь найдёт в параграфе 480 нашего письменного вступительного обращения.
Судья Глостер: Подпараграф 4, не так ли?
Г-н Сампшн: На самом деле подпараграф 8.
Судья Глостер: Да, вижу.
Г-н Сампшн: На это слушание она представила переработанную версию, и она сказала, что эта версия представляет собой плод огромной работы команды г-на Березовского, которая была направлена на то чтобы убедительно показать, что соответствующим правом является не Российское, но либо Английское, либо БВО право. Это повлекло за собой, как вы увидите, ваша честь, на следующей странице в подпараграфе 9 запрос на дальнейшую информацию и ответ от юридической фирмы "Кэдваладер", который мы цитируем полностью.
Этот ответ представляет собой объяснение не того почему стороны выразили единодушное желание чтобы регулирующим для их договорённостей было Английское право; это просто объяснение того почему стороны, в представлении г-на Березовского, единодушно решили, что соответствующим правом будет любое право, кроме Российского.
Таки образом, здесь нет указание на специальное соглашение.
В своём ответе г-н Березовский полагался на вывод в отношении намерений сторон, записанный в состязательных бумагах и данный абзац цитируется в нашем письменном вступительном обращении в подпараграфе 11, и я предлагаю вашей чести прочитать этот абзац.
(Пауза)
Судья Глостер: Да, я прочитала.
Г-н Сампшн: Это было заверено и подписано г-ном Березовским как достоверные сведения.
Если г-н Березовский отчётливо помнил, что было специальное соглашение об Английском праве как о соответствующем праве на встрече в Долчестере, тогда ответ должен бы быть простым и убедительным. Команде г-на Березовского не было бы нужды выдвигать в качестве основания подразумеваемый выбор какого-либо права - возможно, одного из нескольких - отличного от Российского. Г-же Доуманн и её команде не было бы необходимости кряхтеть и напрягаться в разрешении вопроса относительно того каким считать соответствующее право, таким образом как они представляли этот вопрос его чести судье Мэкки.
Ответ был абсолютно простой: внезапное озарение г-на Березовского по истечении нескольких месяцев со времени составления состязательных бумаг, в результате которого он вдруг вспомнил то что, по его словам, очень крепко врезалось ему в память, но почему то не упомянул ни одному из своих адвокатов - представляется неправдоподобным.
Вопрос, поэтому, в нашем представлении, зависит от того был ли подразумеваемый выбор Английского права в том смысле что это было подразумеваемое намерение сторон или вменённый выбор Английского права в силу английского закона как закона наиболее близко связанному с транзакцией.
Как г-жа Доуманн правильно заметила, совсем непростое дело привлечь Английское право путём подразумевания или вменением.
Доводы относительно подразумеваемого выбора английского права в сущности основывается на специальном выборе английского права для регулирования других соглашений.
Те соглашения, которые вам, ваша честь, вчера представил мой учёный друг, ничего общего не имеют с вопросом о соответствующем частном международном праве. Во всех из них предметом является приобретение г-ном Абрамовичем алюминиевых активов и слияние этих активов с активами г-на Дерипаски.
В них нет никакого упоминания о конкретных договорённостях, которые, как нам пытаются представить, были между ними достигнуты относительно того как будут распределены активы и каким образом их будут держать.
Английское право на самом деле даже не регулировало решающие соглашения, заключенные г-ном Абрамовичем.
Соглашение от 10 февраля, имеющее отношение к продаже КрАз и БрАз Алюминиум, которое представлено во вкладке 2 в подборке, которую вам предлагали к рассмотрению вчера - это в разделе H(A)17/33 -- не регулировалось Английским правом.
Точно также предварительное соглашение между г-ном Дерипаска и г-ном Абрамовичем во вкладке 1, раздел H(A)16/47T в английском переводе, не регулируется Английским правом, хотя оно предусматривало, как можно заметить в конце, что окончательное соглашение, которое должно было затем последовать за предварительным, должно было регулироваться Английским правом.
Г-н Березовский не являлся стороной...
Судья Глостер: Это не указатель?
Г-н Сампшн: Это может быть указателем, но, наверное, не в случае когда имеется огромное количество взаимосвязанных соглашений, одни из которых регулируются Английским правом, а другие - нет. Хотя я вполне допускаю, что это может быть и указатель.
Г-н Березовский сам не являлся стороной в соглашении, регулируемым Английским правом, если только, конечно, такие определения в соглашениях как "партнёр" или "другая представленная сторона", встречающиеся в представленных документах, не подразумевают его.
Г-н Березовский оказывается был, так сказать, анонимным принципалом, стоящим за г-ном Абрамовичем, в предварительном соглашении, но он даже не утверждает, что знал об этом предварительном соглашении в соответствующее время и что знал об этих документах. Он свидетельствует о том что он не принимал участие в разработке или осуществлении различных структур, которые использовались для приобретения а затем и слияния этих активов, и похоже, что он их даже не видел. Он просто пристроился к этим документам десятилетие спустя.
Из этого следует, что эти документы нельзя воспринимать как часть фактической матрицы, исходя из которой следует интерпретировать конкретный траст, который, как утверждается, был создан соглашением в Долчестер Отель.
Они помогают моему учёному другу утверждать, как я понимаю, что это вовсе не невероятно что могло быть специальное решение о выборе Английского права, но они не смогли найти ни одного документа, идущего дальше чем с содержанием лишь подразумеваемого выбора Английского права.
В решении вопроса относительно того существовал ли подразумеваемый выбор Английского права, в нашем представлении, особое значение следует придать факту что это было соглашение, составленное на Русском языке относительно Российских активов Россиянами, которые на тот момент все являлись резидентами России.
Нормальный вывод, конечно, как вопрос Английского частного международного права, заключается в том, что траст регулируется правом места резиденции учредителя траста или правом места резиденции доверительного собственника, где надлежит принимать меры в целях обеспечения траста, и этим местом была Россия.
Это упрощенное резюме того, что неизбежно представляет собой довольно сложную позицию, поскольку эти вопросы определены Гаагской конвенцией, но они не полностью определяются Гаагской конвенцией. Другими словами, во время изучения последовательного ряда вопросов, рассматриваемых Гаагской Конвенцией, вы приходите к такой стадии, когда вы уже не получаете ответов в рамках Гаагской Конвенции, и вам приходится прибегать к общему праву.
Очень похоже что здесь мы имеем такую же ситуацию.
Но что, однако, представляется абсолютно ясным так это то что в соответствии с Английским правом, тот факт что подразумеваемый выбор права приведёт к праву, которое не признаёт принцип доверия, ещё не является основанием для того чтобы избегать регулирования этим правом.
Этот принцип является абсолютно фундаментальным, потому что в соответствии с Английским частным международным правом, чётко установлено, что стороны могут подразумевать выбор права, которое будет регулировать их транзакцию, при котором она считается недействительной.
Если рассматривать иск по Русал в рамках Российского права, то он без сомнения будет обречён, и это признаёт мой учёный друг. Поэтому этот вопрос является чрезвычайно важным. Если для рассмотрения данного иска считать соответствующим Английское, БВО или какое-либо другое право - а стороны согласились, что принципиальных различий между Английским, Французским и БВО правом нет - то вам, ваша честь, придётся определить: 1) Действительно ли было заключено соглашение в Долчестер Отель, как об этом свидетельствует одна из сторон; 2) И если оно действительно было заключено, включало ли оно условие, о котором утверждает г-н Березовский, заключающееся в том что никто из них троих, то есть г-н Абрамович, г-н Березовский, г-на Патаркацишвили, не могут продать свою долю без предварительного согласия остальных.
С нашей стороны г-н Абрамович, г-н Швидлер и г-н Дерипаска свидетельствуют, что подобного соглашения в Долчестер Отель заключено не было. Было лишь обсуждение в общих терминах соглашения о слиянии активов, которое уже было заключено без участия г-на Березовского.
Сам г-н Березовский прибыл на это обсуждение часом позже. Никаких соглашений относительно деловых отношений между г-ном Абрамовичем, г-ном Березовским и г-ном Патаркацишвили в Долчестер Отеле заключено не было.
Все три свидетеля, присутствовавшие на этой встрече в Долчестер Отель, которых я предъявлю на этом процессе, отрицают то что было заключено соглашение о том что ни г-н Абрамович, ни г-н Березовский, ни г-н Патаркацишвили не имеют права продать свою долю в Русал без предварительного согласия остальных владельцев активов в Русал.
Также свидетельство г-на Березовского о существовании такого положения достаточно странно не согласуется с записями из свидетельства г-на Патаркацишвили.
В этих записях нет упоминаний ни о каком соглашении об учреждении доверительной собственности с дополнительным соглашением о регулировании его Английским правом.
Судя по записям, г-н Патаркацишвили полагал, что г-ну Абрамовичу не следовало продавать свои активы, не обсудив прежде это с ним, но ссылки на то что было специальное соглашение о недопустимости единоличной продажи без предварительного уведомления в записях г-на Патаркацишвили отсутствуют; его претензия заключалась просто в том что продавать свою долю без ведома других владельцев активов было не принято в Российском бизнес сообществе. Если бы существовало специальное соглашение на этот счёт, то скорее всего г-н Патаркацишвили выразился бы в отношении такой единоличной продажи более категорично.
Не думаю, что было бы целесообразно слишком распространяться об этих пунктах в моей вступительной речи. Ваша честь, вы получите возможность оценить свидетельства, представленные двумя сторонами.
На этом этапе, наверное, я могу только прокомментировать относительно кратко эпизоды вступительной речи, ярко представленной вам, ваша честь, на вчерашнем заседании моим учёным другом, в которых он упоминает обозначения "партнёры" в предварительном соглашении и различные документы, составленные после соглашения, о существовании которого, заметьте, заявляет другая сторона, не г-н Абрамович, соглашения, в котором якобы говорится о наличии у г-на Березовского и г-на Патаркацишвили интересов в Русал. Относительно обозначения "партнёры" в предварительном соглашении мы имеем некоторые указания в свидетельстве, предоставленном г-ном Булыгиным.
Мы не знаем сможем ли мы услышать его свидетельства на этом процессе, потому что он был очень болен. Мы попробуем его вызывать, по крайней мере, но если он не придёт, то у нас будет только его свидетельство без кросс-опроса. Во всяком случае он свидетельствует о том что вопрос о партнёрстве г-на Абрамовича, г-на Березовского и г-на Патаркацишвили не поднимался. Что касается самого г-на Булыгина, то он считал что партнёром г-на Абрамовича является г-н Швидлер.
Эта клаузула - пункт 4.1, который относится к "партнерам" - была вставлена, как он объясняет, в основном для того чтобы обойтись без упоминания компании Транс-Уорлд- Групп через запятую с г-ном Абрамовичем. Дело в том что г-н Дерипаска рассорился с этой компанией, в особенности с братьями Черными и не был склонен иметь с ними какое-либо дело. Это представляет собой один из критических факторов относительно подоплёки, отталкиваясь от которой следует рассматривать эти документы: все они должны рассматриваться в контексте, в котором действовали эти личности. Соглашение было заключено на фоне так называемых алюминиевых войн в которых - и это признаётся обеими сторонами - доходность алюминиевой промышленности была сокращена почти до нуля рэкетом и беспределом в районах расположения алюминиевых заводов.
Никто никому не доверял. Практика сделок посредством туманных структур номинальных холдингов и тому подобных означала то что никто не мог знать достоверно с кем он имеет дело.
Как отмечает г-н Булыгин, никто фактически на знал собирается ли г-н Абрамович платить за активы, и если собирался, то собирался ли он платить своими собственными деньгами. Г-н Дерипаска не знал действительно ли г-н Абрамович покупает активы и стояли ли за ним братья Черные с компанией Транс-Уорлд-Групп.
Г-н Швидлер, подписавший предварительные соглашения, будет свидетельствовать в этом суде об обстоятельствах, в которых заключались данные соглашения, почему они формулировались подобным образом, а также другие свидетели граждане России, которые участвовали в переговорах.
Различные меморандумы, которые появились после заключения этого соглашения, это уже совсем другая история. Те документы, появившиеся после 2000 года в лагере г-на Патаркацишвили или г-на Березовского, или г-на Дерипаски, в нашем понимании, по большей части не стоят того времени, которое мой учёный друг потратил на их рассмотрение.
Самые значительные документы включены в список во вкладке под значком 8 в разделе, который мой учёный друг представил, то есть раздел H(A)18/221.001T в котором они числятся под номерами 5-8. Эти документы представляют собой контракты между г-ном Патаркацишвили и приобретающими компаниями, в которых оговаривались суммы комиссионных, которые должен был получить г-н Патаркацишвили за переговоры и организацию сделки, то есть фактически за посреднические услуги, что вряд ли согласуется с ролью принципала.
Г-н Патаркацишвили должно быть считал эти акты, так называемые протоколы, свидетельствами, отражающими истинный характер его участия в этих транзакциях.
Это следует из того что г-н Патаркацишвили принёс эти четыре протокола в Московскую нотариальную контору 16 марта 2000 г. для того чтобы их нотариально заверить и сохранить в качестве свидетельства.
16 марта означает что прошло лишь три дня с момента встречи в Долчестер Отель, на которой, как утверждает г-н Березовский, было заключено абсолютно другое соглашение в котором г-н Патаркацишвили выступал как принципал, а не посредник.
Следует отметить, что г-н Абрамович, как и г-н Патаркацишвили, считал эти протоколы истинными свидетельствами о посредничестве г-на Патаркацишвили; однако, как вам вчера сказал мой учёный друг в ответ на ваш вопрос, оговоренные в протоколе суммы так и не были выплачены, да и сами протоколы не предъявлялись в качестве обеспечения исполнения обязательств по ним. Причина этого была объяснена г-ном Абрамовичем в его свидетельстве, которая, как он говорит, заключалась в том, что он и г-н Патаркацишвили договорились подождать и посмотреть как пойдут дела. Вполне логично предположить что г-н Патаркацишвили надеялся, в случае если дела с алюминием пойдут в гору, получить комиссионные гораздо более вкусные, нежели те что были оговорены в протоколах. И оказалось, что чутьё его не подвело. Во всяком случае он ничего не терял, потому что г-н Абрамович гарантировал ему оплату оговоренного номинала.
Другие документы, которые были, ваша честь, вам представлены вчера, представляют собой документы, составленные для решения этой проблемы, а именно, для того чтобы замаскировать денежный поток и придать ему вид капитального актива с тем чтобы деньги были приняты в западный банк, не вызывая подозрений об их мутном происхождении.
Это очень убедительно изложено в объяснительной записке, которую можно найти во вкладке под значком 9 в разделе H(A)18/221.003T и которую я представил вам, ваша честь, сегодня утром; этот документ составлен г-ном Кэй, хотя по причине отсутствия устного свидетельства относительно происхождения этого документа, нам остаётся признать это в качестве логического допущения. Особенное сомнение вызывают все документы, составленные г-ном Кэй и могущие быть представленными на этом процессе.
Г-н Рабинович: Извините, что прерываю. Мой учёный друг продолжает настойчиво повторять, что это документ, составленный г-ном Кэй, как будто бы это признано обеими сторонами как установленный факт. Я только хочу уточнить для вашей чести и моего учёного друга, что это вовсе не так.
Судья Глостер: Насколько я помню, вы сказали "наиболее вероятный составитель", или это сказал г-н Сампшн?
Г-н Рабинович: Эту версию предложил г-н Сампшн, это он сказал "наиболее вероятный составитель", аргументируя это тем что его клиент заявил, что документ был составлен на не очень хорошем русском языке, а поскольку, как говорят, г-н Кэй знал русский, но не в совершенстве, то и было предположено, что он, то есть г-н Кэй, и был составителем документа. Но я должен заявить, что я с этим не согласен.
Судья Глостер: Хорошо. Однако вы не оспариваете, что этот документ был найден в офисе г-на Кэй?
Г-н Рабинович: Нет, ваша честь, это я оспаривать не буду.
Г-н Сампшн: Да, я согласен с тем что, видимо, было бы уместно использовать слово "вероятно" в моём последнем предложении, но я думаю, что для вас, ваша честь, и "вероятно" имеет большое значение. Если этот документ был составлен г-ном Кэй, то его нельзя принять безоговорочно как надёжное свидетельство. Как я уже говорил вам, ваша честь, в другом контексте в деле Валмор было установлено, что г-н Кэй подделал один из документов Спектрума. В самом деле, согласно свидетельству г-на Березовского на процессе Суда Канцелярии, г-н Кей также подделал акт назначения и письмо с выражением воли, назначая себя исполнителем активов г-на Патаркацишвили.
Г-н Кэй является ответчиком на процессе Суда Канцелярии, но, как я понимаю, его долгое время никто не видел. Той же заботой о процедуре отмывания денег объясняется довольно специфичная форма, в которой прошла продажа второго транша активов Русал г-ну Дерипаске в июле 2004 года.
В 2004 году проблемы, возникшие из-за мер, принятых против отмывания денег, стали абсолютно невыносимы для г-на Патаркацишвили.
Клейдесдаль Банк, чей европейский сотрудник по вопросам соблюдения, ловко обведённый вокруг пальца, дал согласие на приём денежных сумм от сделки с Девония в мае 2000 года, отказался принимать дальнейшие суммы в августе, так как получил нагоняй от головного офиса, расположенного в Австралии, за приём предыдущего транша. Более того, они также потребовали от г-на Березовского и г-на Патаркацишвили закрыть свои счета как можно скорее. К их несчастью, им понадобилось три года для того чтобы найти другой банк, желающий принять балансы, которые уже образовались на счетах в Клейдесдаль Банке к тому моменту, когда Клейдесдаль Банк потребовал их закрыть свои счета.
Таким образом, деньги были напрочь заморожены, потому что они не могли перевести их куда-либо; в большом количестве машин для снятия наличных, возможно.
Так что подобная ситуация вполне способна объяснить то почему г-н Патаркацишвили согласился принять комиссионные за посредничество в Русал транзакции в такой странной форме.
Г-н Патаркацишвили сильно поспособствовал успеху алюминиевой сделки. У него имелись персональные контакты с большинством участников транзакции, которых не было у г-на Абрамовича. Он вёл успешные переговоры, приведшие ко многим соглашениям.
После приобретения и слияния активов г-н Патаркацишвили играл очень важную роль в прекращении бандитских разборок и рэкета, которые угрожали уничтожить эту индустрию, и таким образом сумел возобновить их доходность к значительной выгоде её собственников.
Г-н Абрамович свидетельствует, что он полностью согласился заплатить г-ну Патаркацишвили комиссионные в размере 585 миллионов, это соглашение было заключено в августе 2003 года.
Вследствие этого возникла привычная проблема: как перевести эти деньги на счёт в европейском банке, хотя г-н Патаркацишвили в это время находился уже в изгнании и жил в Европе. Поэтому г-н Абрамович позже согласился удовлетворить просьбу г-на Патаркацишвили перевести второй транш активов Русал ему, вместо комиссионных, с тем чтобы он мог продать их г-ну Дерипаске от своего имени и получить "чистые" деньги. Такая продажа открывала ему прямую дорогу в западный банк, в котором он мог представить эту сумму как стоимость проданных им активов.
Из меморандума Брайна Кэйва, который был вчера вам представлен, ваша честь, и из других свидетельств становится ясно, что г-н Дерипаска проявлял озабоченность вопросом: нет ли у г-на Березовского интереса в активах, которые были приобретены г-ном Дерипаской у г-на Патаркацишвили.
Хотя фактически г-н Дерипаска приобретал активы у г-на Патаркацишвили, он проявлял, тем не менее, вполне понятное беспокойство относительно этого, потому что г-н Березовский периодически заявлял в прессе, что имеет интересы в этих активах. Поэтому г-н Дерипаска и его советники опасались, что, поскольку он совершал сделку только с г-ном Патаркацишвили, то г-н Березовский может предъявить иск через некоторое время. Эта проблема была улажена тем что г-н Патаркацишвили дал гарантию, что он являлся единоличным фактическим владельцем акций Русал, которые он продавал; а со стороны г-на Абрамовича - тем что он подписал документ для г-на Дерипаски, в котором заверял, что он, г-н Абрамович, не вступал ни с кем ни в какие сделки относительно акций Русал, таким образом, г-н Дерипаска убедился, что бенефициарными интересами владел только сам продавец, то есть г-н Патаркацишвили.
Г-н Патаркацишвили вполне законно продавал эти активы г-ну Дерипаске, но он только был их временным владельцем лишь для того чтобы получить деньги от продажи активов, а не просто не классифицируемую денежную выплату.
Так что у г-на Патаркацищвили не было никаких интересов в Русал, кроме того, из второго транша, который был специально создан для него в то время, когда транш продавался.
В нашем представлении, г-н Березовский никогда не имел никакого интереса в Русал, если только он не получил таковой посредством утверждаемого им партнёрского соглашения с г-ном Патаркацишвили.
Мы не знаем истинное положение вещей в данной ситуации. Мой учёный друг не имеет права полагаться на это как на путь к имущественному интересу из-за вашего постановления, запрещающего ему обосновывать на этом иск.
У нас просто нет документов - основная часть их раскрыта в процессе Суда Канцелярии, на котором мы не присутствовали - которые дали бы нам возможность рассмотреть этот вопрос должным образом.
Но если г-н Березовский имел интерес в этих активах, то это могло быть получено им только таким образом. Если он имел интерес, каким бы путём он ни возник, ясно из свидетельства г-на Березовского, что он будет утверждать на суде, что уполномочил г-на Патаркацишвили вести переговоры с г-ном Дерипаской и г-ном Абрамовичем о продаже этого интереса г-ну Дерипаске от имени их обоих; это именно то что он говорит.
Более того, тот способ каким обозначены стороны, могли включать г-на Березовского.
Судья Глостер: Да.
Г-н Сампшн: Транзакция, соглашение о проведении которой было достигнуто, была проведена вместе с оформленным г-ном Патаркацишвили от имени всех, кто подразумевался под обозначениями в соглашении, а стало быть и г-на Березовского, документом об освобождении г-на Абрамовича по отношению к ним от каких-либо обязанностей, включая те на которые претендует сейчас г-н Березовский.
Итак, то что г-н Березовский потерял на этой основе, он компенсировал за счёт сделки по продаже последнего транша г-ну Дерипаске в июле 2004 года.
Теперь я собираюсь, вопреки своему опасению полностью их разделять, рассматривать отдельно две части этого иска, то есть иск по Сибнефти и Русал, потому что с точки зрения объективности это представляется вполне целесообразным.
По ходу развития данного дела заявления г-на Березовского о наличии его интересов как в Сибнефти, так и Русал стали в сильную зависимость от двух свидетельств, а именно Ле Бурже транскрипт и записки Куртиса.
Я вам кратко расскажу о каждом их этих документов, включая записи интервью г-на Патаркацишвили.
Я не буду особенно распространяться относительно Ле Бурже транскрипта, потому что, во-первых, это большая тема, а во-вторых, как г-н Березовский, так и г-н Абрамович будут свидетельствовать перед вами по этому вопросу.
Трудность в отношении транскрипта заключается в том что он во многих местах очень туманен и спор можно понять только в контексте прошлой деятельности участников, о которой шёл разговор. Они обсуждали огромное количество недавних транзакций, которые демонстрировали то один путь решения, то другой, и в случае если вы не имели представления об этих транзакциях, то вряд ли могли что-либо понять из их дискуссии.
В деле имеется подробный построчный комментарий как г-на Абрамовича, так и г-на Березовского, который вы, ваша честь, можете изучить в параллельных колонках в приложении в разделе E6 E6/01/1. Трудность для г-на Березовского в комментировании дискуссии в Ле Бурже заключается в том, как он сам признаёт, что ему самому не были известны подробности предыдущих транзакций, которые обсуждались в Ле-Бурже, потому что в основном они касались технических приёмов вывода денег из России и путей обхода мер, принимаемых банками против отмывания денег.
Его комментарии, поэтому в основном носят предположительный характер в попытке преодолеть ту же трудность, с которой столкнулись бы мы, комментируя эту дискуссию. Речь шла о технической финансовой операции, заниматься которыми он обычно доверял частью г-ну Патаркацишвили, частью - своему финансовому менеджеру г-ну Фомичёв, никто из которых не сможет свидетельствовать перед вами, ваша честь. Хотя г-н Фомичёв мог бы, но его не собираются вызывать в суд. Мы выделили абзацы, релевантные для рассматриваемых нами пунктов, в нашем письменном вступительном обращении в параграфе 269 и обобщили все свидетельства относительно их. Теперь о записях Куртиса, которые мы рассмотрели в нашем письменном вступительном обращении в параграфах 504-505 B(C)/245. Мы не утверждаем, что г-н Кертис сфабриковал эти записи. Этого мы сказать не можем. Но мы говорим, что то о чём говорится в записях не является надёжным свидетельством. Мы вряд ли захотим перекрестно опросить г-жу Флинн, хотя мы не торопились на самом деле заявить об этом, потому что остаются...
Судья Глостер: Это та леди, которая прикрепила стикер на записях?
Г-н Сампшн: Да, именно та леди, которая прикрепила стикер. Единственная причина почему мы официально не заявили, что не будем подвергать мисс Флинн перекрёстному опросу заключается в том что нам известно о том что имеется ещё одна группа документов Кертис и Ко, которая была идентифицирована и которая сейчас исследуется, насколько мне известно, юридической фирмой "Эддлшо Готтард" , юристами по недвижимости, ДЛА, и мы считаем, что можем получить ещё больше документов. И если мы их получим, то нам бы не хотелось, так сказать, прошляпить свидетеля, который может на них пролить свет. Но мы, конечно, не отрицаем, основываясь на фактах, нам на данный момент известных, что г-н Кертис, возвратившись в какое-то время из Грузии, вручил этот документ г-же Флинн и приказал ей тщательно хранить его, сказав что это чрезвычайно важный документ.
Предыстория записки Кертиса такова - и надо сказать, что относительно этой записки существует много вопросов, на которые нельзя дать однозначный ответ - что г-н Кертис в 2003 году составил датированный апрелем, предположительно в соответствии с инструкциями г-на Патаркацишвили, проект соглашения между г-ном Патаркацишвили и г-ном Абрамовичем; соглашение о том что г-н Абрамович обязуется перевести 25 процентов акций Русал г-ну Патаркацишвили.
Это соглашение, похоже, не обсуждалось с г-ном Абрамовичем; это просто документ, который всплыл из файлов г-на Кертиса Насколько мы понимаем, это был проект. Он мог быть составлен по той причине что г-н Патаркацишвили хотел документально оформить свой интерес, которым, как он утверждал, он уже владел, но который являлся действительным только в акционерном капитале, в отличие от закона, и который он хотел трансформировать в легальный интерес или во всяком случае интерес, который мог быть подтверждён документально; или, возможно, это был прототип того о чём фактически было достигнуто соглашение г-ном Патаркацишвили и г-ном Абрамовичем в октябре, когда г-н Абрамович согласился перевести часть акций Русал г-ну Патаркацишвили вместо выплаты комиссионных.
Мы не знаем это достоверно. Так или иначе, однако, этот документ был составлен для г-на Патаркацишвили чтобы дать ему задокументированное право на что-то, как мы предполагаем, для целей отмывания денег. Похоже что на встрече в Грузии г-н Кертис намеревался найти некоторые свидетельства о том что г-н Патаркацишвили уже имел некий интерес в акциях Русал.
Кажется он пришёл к заключению, что вряд ли г-н Абрамович будет фигурировать в его апрельском проекте соглашения и поэтому искал какое-нибудь другое свидетельство интереса. Записка, похоже, являлась попыткой г-на Кертиса создать свидетельство, основываясь на разговоре, который он фактически, возможно, не мог понять, потому что разговор был на русском языке, как говорит г-н Тененбаум и как каждый бы предположил, язык, который г-н Кертис не понимал. Со своей стороны, г-н Тененбаум будет свидетельствовать перед вами о том что, насколько он помнит, никто не вёл никаких записей. Учитывая это и потому что г-н Кертис не владел русским языком кто-то должно быть подсказал ему что он должен написать когда закончится встреча, предположительно в отсутствие г-на Тененбаума. Нам неизвестно кто это был: возможно, это был г-н Патаркацишвили, или, может быть, г-н Фомичёв, который присутствовал на встрече; я полагаю, что, что возможно это был таинственный Игорь, который, как говорят, тоже был там.
Г-н Тененбаум был единственным из присутствовавших на этом интервью кто будет свидетельствовать на этом процессе.
Г-на Фомичёва вызывать не будут. Г-н Тененбаум говорит, что перебранка, описанная в записи, произошла в его отсутствие. Ваша честь, вам вчера сказали, что некоторые подробности могли быть известны только г-ну Тененбауму.
Это, в нашем понимании, неверно. Подробности, которые он имел в виду, по различным причинам были бы известны также и г-ну Фомичёву потому что они стали бы ему известны в процессе организации выплат, которая являлась одной обязанностей г-на Фомичёва.
Ещё имеется материал, полученный от г-на Патаркацишвили до его смерти адвокатами г-на Березовского.
В своём письменном вступительном обращении я признал, как и мой учёный друг г-н Рабинович, что этот материал содержит информацию в пользу обеих сторон.
В частности я признаю, что записи интервью с г-ном Патаркацишвили согласуются с его утверждении о наличии у него интереса как в Сибнефти, так и в Русал, и я уже объяснил почему ему чрезвычайно важно было утверждать это вплоть до 2005 года.
Этот материал, однако, не согласуется со всеми другими аспектами доводов г-на Березовского, хотя и несколько менее в материале интервью от 2007 года, чем в материале интервью 2005 года.
Поэтому вашей чести определиться относительно надёжности свидетельств на этих двух стадиях процесса интервьюирования г-на Патаркацишвили.
Г-н Рабинович признаёт, что материалы интервью 2007 года являются более надёжными, но если задуматься об этом хоть на мгновение, то станет ясно что это не так. В частности черновик свидетельства г-на Патаркацишвили от 14 декабря 2007 года, который вам, ваша честь, был представлен вчера, является документом, к которому следует относиться с известной степенью недоверия. Сам г-н Патаркацишвили никогда его не видел и не комментировал, что вполне ясно следует из свидетельств г-на МакКима и г-жи Дункан.
Также ясно что предшествующий черновик заявления не был показан г-ну Патаркацишвили. Вопреки представлению моего учёного друга вчера, он фактически не был подготовлен юристами, которые имели более подробное или продуманное понимание дела, чем это было в отношении их предшественников в 2005 году.
На самом деле адвокаты, готовившие это свидетельство, г-н МакКим и г-жа Дункан, относительно недавно были привлечены к этому делу: впервые их посвятили в обстоятельства этого дела в октябре 2007 года.
Свидетельство содержит противоречивые параграфы, которые были, похоже, взяты целиком либо из свидетельства г-на Березовского, либо из подробного описания претензий, который был составлен в сентябре 2007 года.
Они просто отталкивались от предыдущего черновика свидетельства г-на Патаркацишвили и из этого выводили что, как надеялись адвокаты, г-н Патаркацишвили мог сказать.
На двух встречах в ноябре 2007 года в Тель-Авиве, которые предшествовали составлению этого черновика свидетельства, присутствовали как г-н Березовский, так и г-н Патаркацишвили, вероятно, с явным преобладанием в дискуссии г-на Березовского и его переводом.
За годы проживания в Вирджиния-Уотер английский г-на Патаркацишвили значительно улучшился, но нельзя сказать, чтобы он достиг в нём совершенства.
Адвокат, составивший этот черновик свидетельства признаёт, что он фактически вставил информацию, почерпнутую на встрече, предоставленную в равной степени как г-ном Березовским, так и г-ном Патаркацишвили. Г-н МакКим указывает на это в параграфе 34 своего свидетельства.
По всем этим причинам гораздо более вероятно, что надежным является более раннее свидетельство, которое составили два опытных юриста после встречи, состоявшейся в июне 2005 года. Это значительно ближе по времени к наиболее релевантным событиям.
Г-на Березовского там не было, так что нет нужды прилагать усилия чтобы отделить его взгляды от того что говорил г-н Патаркацишвили и можно сразу исключить возможность г-на Березовского влиять на г-на Патаркацишвили. Более того, это было до составления и представления описания претензий, так что следует исключить возможность того что адвокаты выискивали материал, поддерживающий их определённые доводы, касающиеся дела. Поэтому это представляет собой настолько близкий к объективному изложению свидетельств г-на Патаркацишвили какой только возможно получить.
Рассматривая материал 2005 года в целом - и фактически, несмотря на то что я говорил, материал 2007 года не столь уж сильно отличается - материал 2005 года прежде всего указывает, что встреча была не в Кап д'Антибе относительно продажи ОРТ и что г-н Абрамович действовал в отношении ОРТ как, по выражению г-на Патаркацишвили, "доверенный посредник." Г-н Патаркацишвили признал как очевидный факт, что сам г-н Абрамович не имел никаких возможностей добиться освобождения г-на Глушкова, которое было обещано напрямую г-ном Волошиным г-ну Патаркацишвили
Таким образом, свидетельства г-на Патаркацишвили противоречат утверждению о запугивании в ходе сделки о продаже ОРТ.
Во-вторых, записи и черновики 2005 года показывают, что транзакция 1,3 млрд долларов США в отношении Сибнефти была фактически инициирована г-ном Патаркацишвили, который изыскивал деньги для обеспечения привычной комфортной жизни в изгнании как для себя, так и для г-на Березовского. Из записок также видно, что он был обеспокоен тем что его интересы были не задокументированы и что он не обладал достаточным управленческим контролем над Сибнефтью: факторы, которые, конечно, способствовали понижению стоимости, которую его интерес мог иметь. Это абсолютно не согласуется с версией о запугивании в отношении сделки по продаже активов Сибнефти.
Единственное что сказал относительно этого г-н Патаркацишвили это то что г-н Абрамович неоднократно в своих дискуссиях с г-ном Березовским упоминал, что Российское правительство скорее всего разрушит Сибнефть как компанию, если имя г-на Березовского будет продолжать с ней ассоциироваться.
В третьих, в этих записках указано, что интерес в Русал должен был, как г-н Патаркацишвили выразился, "держаться таким же образом, каким держат наши акции Сибнефти, то есть скорее всего предположить - под регулированием Российского права.
Причина, почему г-н Патаркацишвили считал предосудительным поступком со стороны г-на Абрамовича, продавшего свои акции Русал в единоличном порядке, заключалась не в том что это являлось нарушением английского правового доверия или потому что существовало специальное соглашение о том чтобы не делать этого, а потому что, как он выразился, в России, если вы затеваете какой-то проект вместе, вы не можете продать свои акции без согласия партнёра, нарушая устные договорённости и принятые принципы ведения бизнеса.
Ясно, что г-н Патаркацишвили руководствовался, как он сам представлял, не специальным соглашением, а Российской практикой ведения бизнеса
Возможно самым красноречивым фактом является то что если г-н Березовский имел доводы или доказательства в отношении как иска по Сибнефти, так и в отношении Русал в этом споре, тогда и г-н Патаркацишвили имел точно такие же доводы или доказательтва, не лучше и не хуже чем у г-на Березовского; тем не менее, г-н Патаркацишвили никогда не выдвигал иска против г-на Абрамовича; на самом деле, наоборот, в отношении Сибнефти в записях его интервью, сказано, что он чувствует себя вполне довольным исходом дела с Сибнефтью.
Есть некоторое свидетельство, что г-н Березовский пытался склонить г-на Патаркацишвили присоединиться к его иску, но безуспешно.
В нашем представлении, нежелание г-на Патаркацишвили начинать процесс или присоединиться к процессу, для обоснования которого он ничего не мог найти в своей памяти, представляет собой весьма красноречивый факт в пользу моего клиента.
Ваша честь, если у вас нет вопросов, которые вы хотели бы чтобы я прокомментировал, то я сказал всё, что на данный момент хотел сказать в своей вступительной речи. И если вы позволите мне перейти к следующим пунктам вашей повестки дня.
Судья Глостер: Я бы, пожалуй, послушала, что скажут другие.
Г-н Сампшн: Да, конечно. Я рассмотрю эти вопросы позднее.
Судья Глостер: Но сначала я сделаю перерыв на десять минут. Спасибо за ваше выступление, г-н Сампшн.
(15.02)
(короткий перерыв)
(15.12)
Судья Глостер: Итак, г-н Малек.
Вступительное обращение г-на Малека
Г-н Малек: Ваша честь, вы читали конспект, так что я предполагал коснуться двух тем: прежде всего почему здесь присутствуют ответчики г-на Анисимова; и ещё объяснить как мы представляем себе наше участие в процессе, и это связано с каждым вопросом, имеющим отношение к этому процессу.
Итак, почему мы здесь? Пять коротких пунктов.
Прежде всего, я хотел бы прояснить вопрос относительно того каким образом нас касаются различные действия, предпринятые г-ном Березовским.
Как известно вашей чести мы выступаем за ответчиков Анисимовых: это г-н Василий Анисимов и относящиеся к нему компании. Они описаны в параграфе 15 нашего конспекта B(G)/01/6: это Коалко Интернэшнл и Коалко Металс. Как известно вашей чести, действие, которое вызывает наше беспокойство, это Металлоинвест акт, и он является одним из трёх актов инициированных г-ном Березовским. Как известно вашей чести, в октябре в Отделении Канцелярии должны состояться совместные процессы. В этих процессах есть два этапа, и этап 2 касается проблем отслеживания и зависит от того насколько г-н Березовский преуспеет в этапе 2. Мой учёный друг г-н Адкин собирается рассказать кое-что об этих актах, так что я могу двинуться к моему следующему пункту, но только подчёркивая, что мы являемся стороной ответчиков только относительно Металлинвест акта, и нас волнуют только вопросы, связанные с Русал. Второй пункт включает в себя вопрос о цели и/или масштаба процесса. Одним из ключевых вопросов, конечно, является имел ли г-н Березовский какой-либо интерес в Русал, или, выражаясь точнее, приобрёл ли он то что он обозначает как доля владения в Русал, и это как раз тот самый вопрос, который нас волнует.
Процесс определит количество вопросов, относящихся к Русал и различные способы, которыми г-н Березовский создал исковое требование.
Как суд указал в своём июльском решении 2010 года в параграфе 28, судебное разбирательство вопросов Русал будет разумно, достижимо и желательно и справедливо - и это общее мнение - если иск по совместному рисковому предприятию, основанный на утверждаемом двустороннем совместном рискованном предприятии г-на Березовского и г-на Патаркацишвили будет перенаправлено и решено в Суде Отдела Канцелярии.
Мне хотелось бы ещё сделать одно замечание на этом этапе относительно того уместно ли нам упоминать г-на Патаркацишвили просто как "Бадри", как вы ваша честь уже сделали в совместном решении.
Судья Глостер: Да. Я не думаю, что кто-то может воспринять это как неуважение к нему и я не думаю, что кто-то будет возражать против того чтобы называть человека по его имени.
Г-н Малек: Судья лорд Лонгмор упоминал его как АП, но да бог с ним. По крайней мере, давайте сейчас продолжать на этой договорённости.
Судья Глостер: Хорошо, давайте.
Г-н Малек: Итак, вопросы, связанные с Русал, будут определены здесь как подчинённые этому пункту о совместном предприятии г-н Березовского и Бадри. Мы полагаем, что у г-на Березовского нет намерения поднимать дополнительные вопросы в суде Отдела Канцелярии, в том смысле что это должно быть определено раз и навсегда и именно здесь.
Третий пункт относится к перекрывающимся вопросам. Мы коснулись этих вопросов в нашем конспекте в параграфе 28 B(G)/01/15, и использовали соединённое предписание от 16 августа.
Как мы указали в параграфе 29, есть ещё два вопроса, которые вытекают из действия только г-на Абрамовича, но которые имеют отношение к иску г-на Березовского в отношении Металлоинвест акта. Позвольте ещё одну ссылку на совместное решение в параграфе 35, где это сказано, и я цитирую: "Например, возможно, что свидетельства данные в таких утверждениях могут указывать на желательность дополнительных вопросов или решения фактических вопросов как перекрывающихся вопросов в действии г-на Абрамовича в некотором смысле связанными с ответчиками в процессе Отдела Канцелярии." Всё что мы могли бы тут сказать это то что перекрывающиеся вопросы теперь закрыты, подверженные любому изменению в вопросах перекрытия, возникающему в связи с заявлением о внесении поправок, это вопрос, который затем возникает. Четвёртый пункт, обосновывающий наше присутствие здесь, заключается в том, что наше участие направлено на ряд вопросов, которые можно разбить на несколько этапов.
Рассматривая их очень кратко, очень существенно, этап 1 покрывает период с конца 1999 до 2000 года. Вы узнаете, что с 1997 по 2000 годы алюминиевая промышленность являлась основным бизнесом г-на Анисимова, и вопрос, который нас беспокоит, заключается в том приобрёл ли г-н Березовский интерес в алюминиевых активах, которые в конце концов перешли в компанию Русал.
Как вам известно, ваша честь, компании, относящиеся к г-ну Анисимову продали свои активы КрАз, и я не вижу особой необходимости вдаваться в подробности в отношении этого.
Мы предоставим свидетельство того каким образом, в нашем понимании,г-н Абрамович и его компании вовлеклись в алюминиевый бизнес. Г-н Анисимов объяснит, что он никогда не встречался с г-ном Березовским, и он также объяснит вашей чести, что ему и словом никто и никогда не обмолвился что г-н Березовский принимал участие в приобретении активов КрАз или приобрёл какой-либо интерес в активах КрАз.
Есть ещё два свидетеля, которых мы будем вызывать, которые будут свидетельствовать о том же: это г-н Бусук, бывший в то время исполнительным директором компании Коалко Интернэшнл, и г-н Стрешинский, бывший в то время казначеем Коалко.
Итак, это первый период, а второй период - это встреча в Долчестере в 2000 году. Г-н Анисимов скажет вам, что вслед за продажей его доли активов в КрАз он ушёл из алюминиевого бизнеса.
Он скажет, что ничего не знал о встрече в Долчестере. Я полагаю, что никто не свидетельствовал, что он участвовал в этой встрече. Он и сам скажет, что даже не слышал ничего об этой встрече до начала этого процесса.
Ответчики Анисимовы отрицают, что г-н Березовский приобрёл какой-либо интерес в Русал на встрече в Долчестере, и фактически эта встреча в Долчестере имеет решающее значение для всех сторон, потому что основанием иска г-на Березовского против ответчиков Анисимовых является именно эта самая встреча, которая, по утверждению г-на Березовского, состоялась в Долчестере.
Позвольте мне сделать краткий обзор относительно этой встречи.
Во- первых, это подтверждает тот факт что совершенно правильным является рассматривать этот вопрос в Коммерческом Суде. На первом этапе нам пришлось рассматривать вопрос об этой встрече в Отделе Канцелярии, где мы не могли представить никаких свидетельств по этому вопросу; но в данном процессе, ваша честь, у вас имеется то преимущество что все участника той встречи, из тех что остались живы, будут свидетельствовать перед вами в этом суде.
Второй пункт относительно этой встречи, который покрывается свидетельством г-на Анисимова, заключается в том что г-н Березовский утверждает, что во время продажи активов КрАз и образования Русал в начале 2000 года г-н Анисимов посоветовал Бадри а, возможно, также г-ну Березовскому чтобы все договорённости между ним, то есть г-ном Анисимовым, Бадри и г-ном Березовским были заключены в точном соответствии с принятой в Британии правовой практикой.
Г-н Анисимов отрицает, что говорил такое.
Этот спор вполне очевидно имеет отношение к вопросу о соответствующем праве и к вопросу о том было ли создано какое-либо обязательство относительно Английского права на этой встрече.
Третий пункт - продажа первого транша"Русал" в 2003 году. Г-н Анисимов не участвовал в этом. Однако это является важным для него, потому что, как мы понимаем ситуацию, первоначальные доводы г-на Абрамовича на заявление г-на Абрамовича заключаются в том что его утверждаемый им интерес в Русал был продан в первом транше и, вместе с тем, однако г-н Березовский пытается выискать в Металлоинвест акте прохождение второго этапа продажи активов Русал.
Мы утверждаем, что два иска должны быть выдвинуты в альтернативе, и поэтому, если г-н Березовский преуспеет в своем основном деле против г-на Абрамовича, он не будет предъявлять иск против ответчиков Анисимовых.
Последним пунктом является второй транш...
Судья Глостер: Я бы хотела чтобы вы прояснили свою позицию. Вы поддерживаете первоначальные доводы г-на Березовского против г-на Абрамовича? Я хотела бы понять из чего вы исходите.
Г-н Малек: Мы исходим из того что г-н Березовский никогда не приобретал какой-либо интерес в Русале. Эта наша позиция и таковой она была всё время.
Судья Глостер: Стало быть вы не стоите, так сказать, на одной платформе вместе с г-ном Березовским в этом вопросе?
Г-н Малек: Нет. Мы просто подчёркиваем что существует альтернативный довод и что он имеет сильное влияние на нас, когда дело доходит до вопроса о продаже первого транша активов Русал. Теперь, что касается последнего этапа, который я собираюсь рассматривать, второй транш в 2004 году, то "Металлоинвест" акт касается этого второго транша.
Г-н Березовский утверждает, что этот второй транш заключал в себе его и Бадри долю в Русал и он пытается отследить доходы от этих активов, которые, по его мнению, оказались в руках ответчиков Анисимовых.
Эти претензии не являются предметом рассмотрения на этом процессе, и подлежат урегулированию в совместном процессе Канцелярии. Мы изложили анализ Металлоинвет акта в разделе С нашего конспекта просто для того чтобы суд был осведомлён о том что будет решено там.
Существует ряд соперничающих доводов относительно того в чём вообще заключался этот второй транш; я не буду излагать доводы г-на Березовского или г-на Абрамовича, потому что они уже сделали это.
Наши доводы вкратце таковы:
К г-ну Анисимову обратились с предложением в 2004 году, во время второго транша продажи активов Русал, по предложению Бадри, который был другом г-на Анисимова.
Во время продажи г-н Дерипаска спросил г-на Анисимова имеет ли г-н Березовский какое-либо отношение к транзакции. Г-н Анисимов подтвердил позицию Бадри, который уверял, что г-н Березовский ни малейшего отношения к этой сделке не имеет. Точно так же Бадри подтвердил г-ну Стрешинскому как в устной, так и в письменной форме, что он является единоличным фактическим владельцем 25 процентов, подлежащих продаже, и окончательные документы по этой сделке ясно обозначили это положение, и это стало основой, на которой был оформлен договор.
Дело вовсе не в том, что, как вчера пытался внушить вам, ваша честь, мой учёный друг г-н Рабинович, г-на Березовского каким-то образом стёрли с картины.
В начале обсуждения транзакции сразу был поднят вопрос имеется ли второй фактический владелец и не является ли им г-н Березовский, и было решительно подтверждено, что он не являлся таковым, и это было закреплено документально.
Это не выглядит как "стирание с картины"; свидетельство тех кто участвовал в переговорах, и документация, сопутствующая транзакции, подтверждают, что г-н Березовский не являлся фактическим владельцем.
Хотя материалы, относящиеся ко второму траншу, достаточно велики, и они описаны подробно подборках H(A), ваше внимание на этом процессе сфокусировано, как мы понимаем, проливают ли эти материалы на вопрос имел ли г-н Березовский интерес в доходах Русал. В отношении этих доходов больше не возникает никаких вопросов.
Последний пункт, объясняющий наше присутствие на этом процессе, имеет отношение к Сибнефти.
Ответчики Анисимовы не имеют прямого отношения к вопросу о Сибнефти, но имеется одна особенность в этом процессе, которая сильно мешает нам полностью абстрагироваться от него.
Дело в том что не существует чёткой границы между вопросами по Сибнефти и вопросами Русал, и как сказал мой учёный друг г-н Сампшн, здесь нет автономных областей и абсолютной ясности прохождения границы.
Существует ряд свидетелей относительно обоих вопросов. Также имеются кроссоверы: например, один из вопросов о том каким образом г-н Березовский приобрёл, как он утверждает, интерес в алюминиевых активах; согласно одной версии его свидетельства, это было сделано за счёт средств, полученных от доходов от его доли в Сибнефти. Контекст Сибнефти имеет значение для Русал: например, предполагаемое трехстороннее совместное предприятие и утверждения, ссылающиеся на Сибнефть, являются частью контекста Дорчестерского соглашения...
Судья Глостер: Вы хотите сказать, что будете присутствовать на всём процессе?
Г-н Малек: Не на всём. Относительно степени нашего участия я хотел объяснить позднее. Но последний пункт касается вероятности. Теперь мы подошли ко второй теме, которую я хотел изложить вашей чести, и это вопрос о нашем участии в данном процессе. Суд уже сделал предписание о том чтобы мы участвовали полностью в рассмотрения вопросах перекрытия. Это часть пятая предписания от 16 августа.
Судья Глостер: Я думаю, что это оставлено на ваше усмотрение. Я имею в виду, что вы не обязаны участвовать.
Г-н Малек: Не обязаны, согласен. Было бы точнее сказать, что мы можем участвовать.
Этот вопрос был затронут в решении, в котором говорится, что надлежащая организация судебного предотвратит отклонение обвиняемых за пределы того, что необходимо для того, чтобы обеспечить это участие. Я собираюсь сейчас просто определить три момента, как мы собираемся решать эту задачу.
Во-первых, мы рассматриваем только вопросы перекрытия; мы не будем комментировать не перекрывающиеся вопросы.
Если таковые и будут рассматриваться вообще, то это будет оставлено на усмотрение суда насколько глубоко проводить перекрёстный опрос по не перекрывающимся вопросам. Ясно, что выводы суда по вопросам с перекрытием не являются обязательными на последующем процессе в Канцлерском Отделении. Но, как я сказал, у нас нет намерения рассматривать не перекрывающиеся вопросы.
Второй пункт заключается в том что существует общее мнение между г-ном Абрамовичем и ответчиками Анисимовы в отношении положения, ставшего отправной точкой, а именно то что г-н Березовский не приобрёл интерес в доходах от Русал. Как показано в нашем письменном вступительном обращении, это означает что нам следует принять многие утверждения, сделанные г-ном Абрамовичем, который является ведущим ответчиком; и забегая вперёд, это также означает, что в нашем перекрёстном допросе мы не будем затрагивать вопросы, которые уже рассматривались в перекрёстном допросе, осуществлявшемся командой г-на Сампшна.
Мы представили двух фактических свидетелей. Мы не представили экспертных свидетельств. Фактические свидетели, как я указал ранее, это г-н Анисимов, г-н Стрешинский и г-н Бусук, и на это указано в файле F1.
Судья Глостер: Да.
Г-н Малек: Последний пункт, о котором вы, ваша честь, только что упомянули: порядок нашего присутствия на этом процессе.
Возможно что присутствие всей нашей команды юристы на всём процессе не требуется и всё что мы собирались делать это просто наблюдать как будет развиваться ситуация. И в самом деле, по некоторым вопросам нам совершенно нечего сказать: например о том что произошло в декабре 2000 года и состоялись ли встречи в Кап д'Aнтибе; мы не можем ничего сказать по этому поводу.
Если во время заседания окажется свободное место, то я не думаю, что это будет неуважением к вам, если я займу его, точно также не будет неуважением к вам, если без предварительного уведомления я буду отсутствовать на заседании.
Еще несколько моментов относительно подготовки к перекрёстным допросам моих клиентов, но я бы сказал, что это относится и ко всем клиентам всех адвокатов, участвующих в процессе, и на это я указывал вам, ваша честь, на предварительном слушании, и это касается нашей обязанности представить и разъяснить все пункты свидетелям.
В моём почтительном представлении, в деле такой огромной сложности с громадным количеством документов не представляется возможным разъяснить все пункты этого дела свидетелям, выступающим на этом процессе.
Я хотел бы предложить некоторое усовершенствование в нашем процессе, то есть не загромождать внимание свидетелей техническими деталями, а фокусировать внимание свидетелей только на вопросах, определяющих наличие или отсутствие обмана, нечестности и элементов мошенничества.
Я бы предложил всем адвокатам проявить разумную осмотрительность и проводить перекрёстные опросы с учётом непомерной тяжести для свидетелей того громадного материала, который составляет данное дело.
Судья Глостер: Хорошо. Однако если в конце концов я посчитаю какую-либо деталь важной, а вы не разъяснили её вашему свидетелю, то, очевидно, это уже будет вашей проблемой, не так ли?
Г-н Малек: Конечно. Такой подход нас абсолютно устраивает. Относительно заседаний, могу сказать, что мой учёный друг г-н Рабинович говорит, что не имеет возражений против моего присутствия на всём процессе.
Судья Глостер: Вы договорились между собой. Если команда г-на Рабиновича довольна тем что вы будете присутствовать, то и я возражать не буду.
Г-н Рабинович: На данный момент нас всех всё устраивает как нельзя лучше, ваша честь.
Судья Глостер: Хорошо. Если появятся какие-либо трудности, вы без сомнения, решите их вместе со мной.
Г-н Малек: Это всё что я хотел сказать, ваша честь.
Судья Глостер: Спасибо вам большое. Спасибо также вашей команде за ваше письменное представление. Г-н Адкин, ваша очередь, не так ли?
Вступительная речь г-на Адкина
Г-н Адкин: Да, ваша честь, мы предлагали принять бейсбольный порядок, с вашего, ваша честь, позволения на период процесса.
Ваша честь, я не собираюсь повторять сказанное г-ном Сампшном и г-ном Малеком ни сейчас, ни в далее по ходу процесса. Вряд ли вашей чести поможет если мы будем повторять одно и то же по нескольку раз.
Но что мне действительно требуется сделать так это кратко объяснить позицию семьи ответчиков, там где это касается их, и кратко высказаться относительно атак, которым они подверглись как в письменных, так и устных представлениях, сделанных представителями г-на Березовского.
Судья Глостер: Вам также придется позаботиться о подаче ваших экспертных доказательств.
Г-н Адкин: Да, ваша честь.
Судья Глостер: Но я не предлагаю вам делать это немедленно.
Г-н Адкин: Я хотел упомянуть об этом вкратце в конце, потому что в некотором смысле это словно река, текущая под мостом, потому что дело, как мы понимаем, сейчас дополняется поправками с тем чтобы составить результативный и конструктивный иск о доверительной собственности, и это вполне может иметь...
Судья Глостер: Против этого выступают...
Г-н Адкин: Нам это известно, как и то что больше против этого не выступают. Я полагаю, что это как раз то о чём собирался сказать г-н Сампшн в конце своей вступительной речи.
Судья Глостер: Хорошо. Вопрос о заявке о представлении экспертного свидетельства мы отложим до подходящего случая по ходу развития ситуации на процессе.
Г-н Адкин: Спасибо, ваша честь. Итак, я хотел бы рассмотреть четыре пункта: 1) где семья ответчик располагается на всей этой картине 2) где расположены перекрывающиеся вопросы 3) резюмировать позицию семьи ответчика по этим вопросам и рассмотреть жёсткую критику этой позиции со стороны команды г-на Березовского и, наконец, 4) изложить вкратце как мы собираемся присутствовать, с вашего позволения, на этом процессе для решения некоторых практических вопросов, поднятых г-ном Малеком.
Как известно вашей чести, семья ответчик включает в себя вдову Бадри, дочерей и мать, сам же Бадри умер в феврале 2008 года. Его смерть была, как вы, ваша честь, сами поймёте, внезапной и неожиданной. У него не было времени для того чтобы привести в порядок его обширные и сложные коммерческие дела, и думаю, будет справедливо сказать, что его семье с момента его смерти приходится иметь дело с последствиями этого.
Один или более членов его семьи являются в настоящее время ответчиками одновременно в трёх процессах в Канцлерском Отделении Высокого Суда, и они включают основных бенефициаров имущества Бадри. Хотя это имущество формально представлено в Англии назначенным Судом временными управляющими или временными администраторами, которые являются первыми ответчиками в каждом из этих трех процессов Канцлерского Отделения, и для основных бенефициаров имущества было разумно и удобно поддержать г-на Березовского в его иске с одобрением временных управляющих и остальных бенефициаров, и это именно то что сделала семья ответчик.
Судья Глостер: Управляющие это Хайн и Гибсон, не так ли?
Г-н Адкин: Да, ваша честь. Семья ответчик присутствует потому что решение перекрывающихся вопросов, установленных вами и судьёй Мэнн и которые рассматриваются как на процессах в Канцлерском Отделении, так и на процессе в Коммерческом, имеют решающее значение судьбы имущества Бадри, а следовательно и для семьи как бенефициаров этого имущества.
Но в конце концов это никоим образом не является главным спором, как вы, ваша честь, сами определите, между семьёй ответчиком и г-ном Березовским, который будет происходить в течение следующего года. Это вступительная стычка, хотя и важная, и беспощадная критика, которой подверглась семья ответчик, не апеллирует к их свидетельству, которое должно быть рассмотрено на данной стадии в данном контексте.
Судья Глостер: Да.
Г-н Адкин: Ваша честь, относительно вопросов перекрытия.
Хотя разграничение не слишком отчётливое, иск г-на Березовского против г-на Абрамовича был весьма удобно разбит на две части: Сибнефть и Русал.
Как вашей чести известно, из перекрывающихся вопросов имеют значение те, которые относятся ко второй части иска г-на Березовского против г-на Абрамовича, а именно иска относительно Русал. Поэтому там где видно достаточно четкое разделение между сферами, затрагивающими интересы семьи ответчика в этом процессе и сферами, не затрагивающими их интересы, и должна проходить разграничительная линия. Причиной тому что семья ответчик вообще здесь присутствует является наличие перекрывающихся вопросов, имеющих отношение к процессам в Канцлерском Отделении. Было бы уместно объяснить каким образом они имеют отношение. Они имеют отношение к двум пунктам. Первым является процесс Металлоинвест по иску г-на Березовского, в соответствии с которым он требует 5 процентов акций компании "Металлоинвест", чрезвычайно ценной рудной и горнодобывающей компании России, которая является собственностью, по крайней мере частично, компаний, контролируемых г-ном Анисимовым.
Г-н Березовский утверждает свой иск на трёх альтернативных основаниях. Во-первых, он ссылается на то о чём здесь уже упоминалось, ваша честь, как двустороннее совместное предприятие; то есть имеется в виду соглашение о совместном предприятии, заключённое, как говорят, между г-ном Березовским и Бадри в 1995 году.
Во-вторых, он говорит, что он, Бадри и г-н Анисимов заключили контракт в 2004 году, в соответствии с которым была приобретена доля.
Очень уместно для данных обстоятельств г-н Березовский заявляет, что доля была куплена на доходы от продажи акций Русал, которая состоялась в июле 2004 года, акций, в которых, как он говорит, он имел интерес по причине, с которой вы, ваша честь, ознакомлены, в результате соглашения, заключённого на встрече в Долчестер Отель.
Поэтому он утверждает, что может доказать путь прохождения его интереса от соглашения в Долчестере через доходы от Русал в долю в Металлоинвесте.
Таким образом, перекрывающиеся вопросы имеют значение для процесса в отношении Металлоинвест в двух, по крайней мере, пунктах: во-первых, потому что соглашение, якобы заключённое в Долчестер Отель, формирует основание для утверждения г-на Березовского о приобретении им интереса в доходах от продажи акций Русал, и это были те доходы, которые были использованы для приобретения, опять же как только говорят, доли в Металлоинвест; и во-вторых, потому что определение перекрывающихся вопросов сформирует фактический базис, на котором другое основание для утверждений г-на Березовского, а именно, соглашение, заключённое, как он говорит, в 2004 году, будет подлежать строгому рассмотрению. Для г-на Березовского было бы, вероятно, значительно более трудным делом доказывать существование такого соглашения если, при определении перекрывающихся вопросов суд обнаружит, что г-н Березовский не может доказать наличие интереса в Русал и его доходах, которые лежат в основании его доводов.
Это то что касается процесса относительно Металлоинвест. Другой процесс, к которому имеют отношение вопросы перекрытия, это основной процесс в Канцлерском Отделении, в котором семья ответчик также участвует.
Этим действием г-н Березовский утверждает...
Судья Глостер: Вы представили это в своём конспекте...
Г-н Адкин: Да, ваша честь. Я буду...
Судья Глостер: ... который я читала.
Г-н Адкин: Поэтому ваша честь будет знать, что в сердцевине этого иска лежит двухстороннее совместное предприятие, но г-н Березовский опирается на утверждаемый им пункт о ряде самостоятельных соглашений, включающих, по его словам, один, заключённый в Долчестер Отель в марте 2000 года.
На основе этого, он говорит, он приобрёл интерес не только в доле компании "Металлоинвест", но также и в ряде других очень ценных и значимых активах.
Определение перекрывающихся вопросов поэтому является важным для обоих этих процессов и является важным для семьи ответчика, по крайней мере, по двум причинам: во-первых, потому что он утверждает о наличии его интереса в активах, которые по всей видимости должны принадлежать им; и во-вторых, потому что в обоих из них он старается обвинить Бадри в том что он не сумел должным образом обезопасить и оформить его интерес в этих активах, которые, как он говорит, купил на доходы от второго транша продажи акций Русал.
Этот иск может показаться в некотором смысле поразительным в свете позиции, занятой г-ном Березовским в этом процессе в отношении его подхода к документированию его интереса в активах, но учитывая что г-н Березовский оценивает стоимость доли в одной только компании "Металлоинвест" в 1,4 миллиарда долларов США, то это надо считать очень серьёзным иском в отношении собственности.
Ваша честь, вы слышали что различные стороны имели сказать относительно каждого из вопросов перекрытия, и это полностью изложено как в моём конспекте, так и в конспекте г-на Малека, и я не буду повторять всё это снова.
Вашей чести также станет известно после прочтения конспекта аргументов, выработанных в связи с поправками, что этим вопросам перекрытия может понадобиться пересмотр в свете того что пытаются достичь путём реализации иска, и надеемся, что это можно сделать как можно скорее и согласованная позиция будет представлена вашей чести должным образом.
Вашей чести известо также, что семья ответчик не предоставляет свидетельства относительно вопросов перекрытия самостоятельно и, хотя в его свидетельствах он не указывает на это, г-н Березовский делает заявления, как письменные, так и устные, создающие негативный контекст в отношении того факта что они не представляют свидетельства. О них говорится, что семья ответчик воспринимает весь этот процесс как некую странную авантюру, что их позиция подверглась влиянию г-на Абрамовича, возможно даже финансовому.
Судья Глостер: Он говорит, что вы резко поменяли свою позицию.
Г-н Адкин: Он говорит, что поменяли свою позицию. Он говорит, что наши доводы претерпели ряд конвульсивных движений.
Судья Глостер: И что суд может сделать из этого вывод, что вы были подкуплены.
Г-н Адкин: Именно такое заявление и было сделано. Это очень серьёзное заявление, которое я не могу оставить без внимания. Впрочем, это такое заявление, которое мне следует представить в соответствующем ему контексте. Далеко не ясно что, если вообще есть что-то, вернёт доверие к семье ответчику. Если добраться до самой сути, то ясно что атаки на семью ответчика - ни одну из которой мы не считаем сколько либо обоснованной - являются вспомогательным материалом, на основании которого, как предполагается, вам, ваша честь, придётся принимать решение относительно судьбы иска.
Но тем не менее, мне приходится рассматривать эти заявления, потому что дело пытаются представить таким образом будто семья ответчик не предоставляет свидетельства по каким-то предосудительным причинам и что, дескать, если они бы они предоставили свидетельства, то они оказались бы в пользу г-на Березовского.
Мы говорим, что это совсем не тот вывод, к которому может придти суд. Прежде чем рассматривать основания, дающие возможность выдвигать такие заявления от лица г-на Березовского, на три важных пункта, мы считаем, нужно обратить внимание.
Судтя Глостер: Я думаю, что вопрос относительно того должна ли я или не должна делать подобный вывод я могу рассматривать на самом деле только после того как я выслушаю свидетельство, в противном случае мне приходится делать выводы из вакуума.
Г-н Адкин: Да, вы совершенно правы, ваша честь.
Судья Глостер: Я, возможно, захочу выслушать ваше мнение относительно этого вопроса, но не думаю, что это уместно делать в вступительном обращении.
Г-н Адкин: Нет, конечно. Я и заговорил об этом лишь потому что этот вопрос был поднят моим учёным другом в приложении к его конспекту, а также в некотором объёме в его вступительном обращении.
Судья Глостер: Да, это верно.
Г-н Адкин: Я конечно не хочу чтобы мне категорично сказали принят этот пункт или отвергнут.
Судья Глостер: Нет, я предполагаю выслушать вас на эту тему должным образом, но я бы предпочла сделать это сперва выслушав свидетельства.
Г-н Адкин: Ваша честь, меня это вполне устраивает. Итак, ваша честь, у меня остаются только практические вопросы нашего участия в процессе.
Судья Глостер: Да.
Г-н Адкин: Три пункта. Во-первых, порядок участия. Конечно, это вам решать, ваша честь, но тот порядок, который мы приняли сейчас, мы предлагаем утвердить в отношении как представлений, так и перекрёстных допросов, за исключением экспертов, потому что у меня есть свидетели эксперты - при условии, конечно, аргументов, которые были подтверждены - а у г-на Малека их нет.
Так что мы договорились, что я должен пойти первым в отношении экспертов, но в отношении всего остального он будет первым.
Второй пункт практики перекрёстного допроса включает две вещи. Г-н Малек уже указал на это, и это касается как готовить свидетелей к перекрёстному допросу, и в отношении этого существует также два пункта.
Первый заключается в том что здесь присутствуют трое человек, которым предстоит перекрёстный допрос, я не считаю что мы должны просто обозначать вопросы для свидетелей те же которые уже были на предыдущем перекрёстном допросе. Не хотелось бы, чтобы кто-то упрекал кого-то, что был лишен представления по тем вопросам, потому что их не ставили, но я бы не предлагал просто повторять перекрестный допрос, который уже был.
Судья Глостер: Нет, в этом не будет необходимости, но вам, возможно, придётся прояснить принимаете вы или нет конкретную линию перекрёстного допроса.
Г-н Адкин: Да, ваша честь. Второй пункт практичности на перекрёстном допросе заключается в том что имеется огромное количество материала в свидетельствах и свидетельских заявлениях, с которыми мы не согласны, но которые не имеют никакого отношения к вопросам перекрытия, и относительно которых я не хотел бы проводить перекрёстного допроса.
Судья Глостер: Это полностью на ваше усмотрение.
Г-н Адкин: Спасибо, ваша честь.
Третий пункт касается экспертов, но, ваша честь, вы уже сказали, что предпочитаете иметь с этим дело в другое время, конечно же после...
Судья Глостер: Если нам предстоит иметь спор относительно того следует или не следует позволить вам представить ваши экспертные свидетельства, то, во всяком случае, я бы хотела чтобы это происходило в контексте дискуссии относительно того какие выводы можно сделать из этих экспертных свидетельств, и я думаю, что ситуация ещё для этого не созрела.
Г-н Адкин: Ваша честь, я благодарен вам за это. Это и в самом деле что-то такое к чему следует обращаться после того как мы узнаем объём вопросов.
Последний пункт, о котором меня попросили. относится к различным предложениям. которые были сделаны в отношении Бадри и его роли в приобретении алюминиевых активов.
В документах присутствовали указания - хотя, кажется, никто не упоминает об этом в своих доводах - что Бадри был склонен к силовому или гангстерскому подходу к решению вопросов
Мои клиенты просили меня абсолютно чётко заявить, что они ни на мгновение не допускают истинность такой характеристики. Поскольку, ваша честь, это не предлагается вам на рассмотрение, мы оставим это как есть.
Ваша честь, если у вам ко мне больше нет вопросов.
Судья Глостер: Спасибо большое вам и вашей команде за ваше очень полезное письменное представление.
Итак, г-н Мамфорд.
Вступительная речь г-на Мамфорда.
Г-н Мамфорд: Ваша честь, спасибо. Как ваша честь, вы знаете, я выступаю за ответчиков Солфорда, которые являются основными ответчиками на третьем из трёх процессов в Канцлерском Отделении.
Ваша честь, вы увидите из аргументов моего конспекта вступительного обращения что ответчики Солфорда не имеют отношения к вопросам перекрытия, которые подлежат определению на этом процессе, а также и к другим вопросам, которыми мы будем связаны и которые обозначены в параграфе 5 предписания, изданного на СМС прошлым летом.
Учитывая тот факт, что мы нейтральны к этим вопросам, мы воздержимся от представления каких-либо свидетельств относительно этих вопросов, и мы, конечно, будем решительно отвергать любую критику за нашу не активность в этом.
В свете нашего нейтралитета мы предполагаем принимать очень незначительное участие в этом процессе, и я думаю, что это никого не должно удивить. Однако, ваша честь, мы бы хотели присутствовать при заслушивании некоторых свидетелей, в особенности тех, которые будут вызваны со стороны г-на Березовского. Очень маловероятно, что мы будем устраивать кому-либо из них перекрёстный допрос и ещё более маловероятно что мы будем присутствовать при заслушивании свидетелей, вызванных ответчиками, и тем более при заслушивании экспертных свидетельств.
Я полагаю, что мы появимся вновь к завершению процесса и то лишь для того чтобы помогать суду в решении вопросов, которые, возможно, возникнут в ходе свидетельств, которые влияют на моих клиентов и на процесс, предстоящий им в суде в качестве ответчиков в следующем году.
Судья Глостер: Г-н Мамфорд вы можете присутствовать или не присутствовать на заседаниях процесса по своему собственному усмотрению.
Г-Мамфорд: Большое спасибо вам за это, ваша честь.
Судья Глостер: Спасибо и вам, г-н Мамфорд, за ваше выступление.
Теперь относительно порядка расположения присутствующих, г-н Сампшн, вас устраивает данное расположение представителей семьи ответчиков или вы желали бы чтобы они переместились на задний ряд? Или вы предпочитаете посмотреть как пойдёт дело?
Г-н Сампшн: Ваша честь, я надеялся немного продвинуться вправо, где разместились бы члены моей команды, которых я рад приветствовать. Я думал, что это уже вами решено и оправдано, когда мы начнём представлять реальные свидетельства.
Судья Глостер: Да, это было моим изначальным указанием. Верно. Г-н Адкин, я полагаю, что вашей команде придётся переместиться на задний ряд до тех пор пока вы не приступите к перекрёстному допросу. Благодарю.
Судья Глостер: Г-н Рабинович, что у вас?
Г-н Рабинович: Ваша честь, у нас имеется несколько организационных вопросов, если их можно так назвать. Я не уверен, что имею полную информацию относительно их, но я обозначу их, а мой учёный друг сможет их дополнить.
Я считаю первым вопросом: когда мы возобновим свидетельства, когда мы приступим к свидетельствам?
Судья Глостер: Вы говорите мне о том что осталось не упомянутым в списке рабочих вопросов?
Г-н Рабинович: Конечно. Вы, ваша честь, спрашивали о списке вопросов, над которым ещё работали, и я думаю, что мы закончим к завтрашнему утру.
Итак о хронологии, которая, как я понимаю, находится в процессе обсуждения в попытке достигнуть согласия. Существует поправка, с которой придётся иметь дело г-ну Джиллису. Похоже что различия между сторонами в этом пункте уменьшились.
Судья Глостер: Уменьшились в отношении того что... возможно г-н Джиллис прояснит это.
Г-н Рабинович: Позвольте мне закончить? Я только обозначаю эти вопросы.
Я хочу сказать кое-что относительно перекрёстного опроса, проблеме дружеского перекрёстного опроса. Я говорил г-ну Малеку об этом потому что в то время как меня совсем не беспокоит кто проводит перекрёстный допрос моих свидетелей, имеется проблема дружеского перекрёстного опроса других свидетелей.
Я не думаю, что мой учёный друг будет предаваться этому, но мне хотелось бы расставить маркеры...
Судья Глостер: Это никогда особенно не помогает.
Г-н Рабинович: Верно, но будет всё-таки лучше если маркер будет установлен с тем чтобы люди знали меру и не злоупотребляли. Я не думаю, что должен ещё об этом говорить.
Судья Глосте: Это имеет некоторое отношение к особенным свидетелям, не так ли?
Г-н Рабинович: Да, имеет. И вот поэтому нельзя сказать заранее: " Вы не можете подвергать этого человека перекрёстному опросу." Но я думаю, что людям следует знать, что это не будет одобрено.
В самом деле, как мне напоминает г-н Джиллис, ответчики в процессе Канлерского Отделения нуждаются в перекрёстном опросе, если они намерены провести перекрёстный опрос, прежде чем мы. Не думаю, что г-н Малек наверняка согласится с этим; у меня ещё не было возможности обсудить это с другими
Судья Глостер: Вы решите это между собой в отношении того как это будет происходить и выясните имеются ли у вас спорные моменты.
Г-н Рабинович: Хорошо. Мы так и сделаем.
Судья Глостер: Вы хотите сказать, что они должны провести перекрёстный опрос свидетелей г-на Сампшна прежде чем вы, не так ли?
Г-н Рабинович: Именно.
Судья Глостер: Если вас это не устраивает, то я изменю это.
Г-н Рабинович: Нет, меня всё устраивает.
Существует, как я понимаю, надвигающаяся проблема относительно переводчиков. Я хотел бы обозначить в чём она заключается. Существовала надежда, что в этом не возникнет затруднений, но оказалось, что это весьма вероятно.
Г-н Березовский, хотя английский не является его родным языком, согласился свидетельствовать на английском. Для того чтобы подстраховаться г-н Березовский просил чтобы в этот момент рядом с ним находился переводчик.
У г-на Березовского имеется огромный опыт общения с переводчиками и в результате этого у него имеется переводчик, с которым он чувствует себя комфортно; он не хочет чтобы переводчик переводил за него всё, но только некоторые трудные слова и выражения, значение которых он не понимает. Имя этого переводчика Виктор Прокофьев. Он один из переводчиков, который...
Судья Глостер: Простите, вы сказали один из переводчиков?
Г-н Рабинович: Г-н Прокофьев также осуществлял спонтанный перевод, насколько мне известно, сначала для стороны г-на Абрамовича.
Это понятно, и если г-н Абрамович хочет спонтанный перевод каких-либо других свидетельств, то ради бога.
Трудность в этой ситуации имеется следующая: представители фирмы "Скадден" сказали нам, что у них имеется проблема с одновременным переводом когда свидетельствует г-н Березовский, если переводчиком не является г-н Прокофьев.
Г-н Сампшн: Это вовсе не является нашей позицией.
Г-н Рабинович: Ну это я уже понял.
Судья Глостер: Вы можете постараться и как то уладить это?
Г-н Самшн: Ваша честь, я хотел бы изложить вам это кратко. Боюсь что мы не смогли уладить это.
Фактически позиция такова, что г-н Березовский хочет чтобы рядом с ним находился не просто его давнишний переводчик, а конкретный переводчик и только он. Проблема здесь заключается в том что если у нас, например, имеется только два переводчика - как у нас будет на следующей неделе - это означает...
Судья Глостер: Сколько мы имеем на данный момент?
Г-н Сампшн: На данный момент у нас имеется три переводчика; иногда у нас будет четыре.
Но поистине профессиональных спонтанных переводчиков с Русского не так уж много. Так вот проблема здесь в том что если у нас будет только два - или даже три - переводчика, мы окажемся в ситуации когда один из них будет постоянно находиться с г-ном Березовским: это означает что у нас будет только один в зале и фактически это означает, что нам придётся через каждые сорок пять минут, или по крайней мере через час работы, делать перерыв почти такой же длительности. Установившаяся практика при наличии только двух переводчиков такова: один осуществляет спонтанный перевод в течение часа, а другой в это время отдыхает, и они поочерёдно сменяются и мы таким образом имеем постоянный спонтанный перевод. Однако г-н Березовский заявляет, что он желает чтобы переводчик, г-н Прокофьев, всё время сидел рядом с ним для его персонального обслуживания, даже учитывая, что в зале остаётся только один переводчик, которому через каждый час требуется делать перерыв и наше заседание поэтому будет продвигаться вперёд в час по чайной ложке, но г-ну Березовскому нет до этого дела, он настаивает на своём требовании. В нашем представлении, это просто нелепая позиция.
В принципе нам бы хотелось чтобы один из переводчиков, даже при наличии только двух, сидел рядом с г-ном Березовским.
Единственным реальным решением этой проблемы, на наш взгляд - и мы уже обсудили это с переводчиками, которые одобрили наше предложение - является наше удовлетворение требования г-на Березовского: пусть один из переводчиков сидит рядом с ним всё время.
Судья Глостер: Вы имеете в виду во время своего перерыва?
Г-н Сампшн: Именно. Они вполне согласились со следующей схемой работы: один из переводчиков осуществляет спонтанный перевод в зале, в то время как другой находится рядом с г-ном Березовским, через час они меняются местами. Эта схема вполне возможна, потому что г-ну Березовскому не требуется переводить всё полностью, а только время от времени разъяснять ему некоторые непонятные выражения. Переводчики могут меняться во время перерыва стенографов. Такая схема обеспечит нам постоянный синхронный перевод и постоянное присутствие переводчика при г-не Березовском. Единственное что мы не можем удовлетворить в требовании г-на Березовского это присутствие при нём одного и того же переводчика, но это просто невозможно осуществить при наличии только двух переводчиков.
Г-н Абрамович, получив иск на семь миллиардов долларов США, очевидно, имеет право получать перевод того что происходит на процессе, относительно чего ему придётся давать ответы и комментировать в процессе своего свидетельства.
Г-н Березовский, в отличие от ответчика, достаточно хорошо знает английский. Вам, ваша честь, может быть будет интересно узнать, что на процессе Северного Побережья в Канцлерском Отделении г-н Березовский был подвергнут перекрёстному допросу г-ном Свэйнстоном в течение целого заседания. И в течение всего дня, как говорят мои коллеги, г-н Березовский только несколько раз прибег к помощи переводчика в отношении нескольких непонятных ему слов, в остальном же он спонтанно отвечал на вопросы, которые все записаны в стенограмме.
К тому же г-н Березовский требует, чтобы переводчик, прикреплённый к нему был г-н Прокофьев.
В нашем представлении, свидетель не вправе требовать себе персонального переводчика, который здесь для того чтобы делать перевод в первую очередь для суда, а не для отдельной персоны, и г-ну Березовскому придётся примириться с тем что у него будет сменяемый переводчик и не г-н Прокофьев, а другой, причём не следует забывать о том что все наши четыре переводчика очень высокой квалификации, что они уже доказали своим мгновенным, чётким и плавным без затруднений и задержек переводом, который они уже успели продемонстрировать на предыдущих заседаниях процесса.
Г-н Рабинович: Я благодарю г-на Сампшна. Это именно тот вопрос, который я намеревался обозначить, хотя наверное другим языком, для г-на Сампшна, но он решил рассмотреть это с определённой точки зрения. Позвольте теперь мне представить это с другой точки зрения.
Г-н Сампшн говорит, что это является невыполнимым требованием для г-на Березовского, который не является носителем языка, но он может говорить по английски, в отличие г-на Абрамовича, у которого есть с этим проблема, и он готов постараться не утруждать излишне переводчика.
Но, поскольку решается чрезвычайно важный для него вопрос, ему требуется переводчик, чтобы исключить возможность неверного толкования. На основании предыдущего опыта у него имеется предпочтение к г-ну Прокофьеву. Если бы это и в самом деле было бы невыполнимо, то можно было бы понять основание для такого заявления.
Г-н Сампшн говорит о трёх или четырёх переводчиках, осуществляющих синхронный перевод...
Г-н Сампшн: На следующей неделе у нас будет только двое.
Г-н Рабинович: В таком случае, г-н Сампшн, вы можете привлечь третьего.
Г-н Сампшн: Нет, не могу.
Г-н Рабинович: Ну вы можете постараться что-то сделать для этого.
Судья Глостер: Пожалуйста прекратите препираться между собой, и обращайтесь к суду.
Г-н Рабинович: Простите, ваша честь. Позвольте мне вернуться к сказанному.
Г-н Абрамович желает синхронного перевода, потому что он желает слышать, что говорит г-н Березовский, и это совершенно справедливо. Г-н Сампшн говорит, что ему предъявлен иск на 7 млрд долларов США, и он поэтому должен иметь возможность не только слышать, но и понимать, что происходит на заседании, и это вполне понятно.
Г-н Березовский также будет здесь выступать свидетелем.
Поскольку должен существовать баланс интересов г-на Березовского в том чтобы правильно понимать задаваемые ему вопросы и давать на них ясные ответы и интересов г-на Абрамовича в том чтобы понимать о чём говорится, то, в моём почтительном представлении, баланс, несомненно, снижается в пользу г-на Березовского в том смысле что ему предоставляется именно то в чём он нуждается для того чтобы давать показания так точно, как он хотел бы. Теперь нам говорят, что у нас имеется только два переводчика; в моём почтительном представлении это чрезвычайно сомнительно. Наверняка найдутся другие переводчики, которые смогут нам помочь. И если они не попытались найти ещё переводчиков, то, в моём почтительном представлении, им следует этим заняться.
Но поскольку требуется чтобы кто-то заботился о балансе интересов, то, в моём почтительном представлении, как я только что сказал, соблюдение баланса несомненно требует чтобы г-н Березовский имел при себе того переводчика, с которым ему будет более всего удобней иметь дело.
Позвольте мне сделать ещё одно замечание относительно свидетельства.
Г-н Березовский может говорить по английски; но не всегда у него это получается гладко; ему гораздо легче понимать английский в письменном виде, чем устную речь.
И вот ещё о чём меня просил г-н Березовский - у меня ещё не было возможности обсудить это с моим учёным другом, но раз уж мы заговорили о предоставлении свидетельств и каким образом это лучше делать - так вот г-н Березовский спросил меня нельзя ли обеспечить ему на время заседания ЛивНоут, так чтобы он мог читать синхронный текст задаваемых ему вопросов. Просто для того чтобы ему было легче понять о чём конкретно его спрашивают.
Судья Глостер: Я думаю, это вам следует обсудить с адвокатом со стороны ответчика. Лично я не возражаю. У меня имеется некоторый опыт ведения криминальных процессов, в которых свидетелям очень помогало наличие ЛивНоут транскрипт, с другой стороны и нам было очень удобно видеть транскрипт вопросов.
Иногда возникает вопрос, так сказать, не будет ли свидетель использовать транскрипт для того чтобы уточнить о чём его спрашивали и что он на это ответил, потому что если человек солгал, то такая подсказка ему была бы очень удобна, и поэтому на некоторых процессах это запрещается, но что касается меня то я не против. Г-н Сампшн, вы как на это смотрите?
Г-н Сампшн: Я нисколько не возражаю.
Судья Глостер: А вы, г-н Малек?
Г-н Малек: Не возражаю.
Г-н Адкин: Не возражаю.
Судья Глостер: Итак, единогласно принято: при наличии технической возможности ЛивНоут будет предоставлен.
Есть ещё какие-либо вопросы, связанные с организацией перевода, которые вы хотели бы обсудить?
Г-н Рабинович: Ну, мне, пожалуй, больше нечего сказать.
Судья Глостер: В отношении переводчика, конечно, очень важно чтобы у г-на Березовского имелся высоко квалифицированный профессиональный переводчик. Однако, я думаю, что это не совсем правильное положение когда какой-нибудь свидетель или сторона сама выбирает себе переводчика, с которым им будет удобно; поэтому я не принимаю предложение г-на Рабиновича о том чтобы г-н Березовский пользовался услугами переводчика, которого он выберет сам.
Так, что у нас на повестке дня?
Г-н Джиллис: Ваша честь, позвольте объяснить относительно поправок и дел на завтра.
Судья Глостер: Конечно. Слушаю вас.
Г-н Джиллис: Главной темой завтрашнего заседания у вас будет рассмотрение заявление г-н Березовского о внесении поправок в C64, подразделы 2 и 3, включающих добавления требования о...
Судья Глостер: Я читала об этом.
Г-н Джиллис: Я рад сказать, что этот вопрос был улажен и г-н Абрамович дал согласие на то чтобы поправки в C64(2) and (3) были внесены.
Судья Глостер: Подождите, я смотрю в ваш конспект. Итак, C63 согласован?
Г-н Джиллис: C64(2) and (3), ваша честь.
Судья Глостер: C64(2) and (3)?
Г-н Джиллис: Да, это были ходатайство о конечном трасте и конструктивном трасте.
Судья Глостер: Что, вы говорите, является чем-то вроде результатом правовой защиты?
Г-н Джиллис: Да, верно. Возражения были относительно того что эти требования превысили пределы срока исковой давности и что они вытекают из различных последствий. Мы сказали: не так, это подпадает в раздел 21.1(b) Закона об ..............но я надеюсь, что вы ваша честь, будете лишены удовольствия слушать все эти бесконечные препирательства.
Судья Глостер: Какая жалость.
Г-н Джиллис: Я уверен, что вы на самом деле так думаете, потому что было принято, что мы можем иметь разрешение внести эти поправки а также логически вытекающие из них меньшие поправки к C59B.
Я не думаю, что мне нужно беспокоить вашу честь этим вопросом в данный момент, потому что мы будем придерживаться предписанного плана.
Со своей стороны г-н Березовский согласился на внесение г-ном Абрамовичем поправки к D63, которая представляла собой требование о признании иска по экспресс трасту недействительным по причине отсутствия его соответствующего оформления.
Судья Глостер: Да.
Г-н Джиллис: Так что, ваша честь, на таком базисе все вопросы относительно внесения поправок в процессе г-на Абрамовича были решены.
Судья Глостер: Даже C64(1)?
Г-н Джиллис: Да, ваша честь.
Судья Глостер: Хорошо. Значит, все три подпараграфа стали не актуальными?
Г-н Джиллис: Да.
Судья Глостер: Хорошо.
Г-н Джиллис: Ваша честь, вы увидите из предписания, когда вы его составите, что эти поправки были согласованы на таких условиях что последующие вытекающие логически из них вопросы будут подлежать рассмотрению на последующем слушании.
Судья Глостер: Да. Это предписание я уже составила.
Г-н Джиллис: Это предписание, которое уже было составлено в отношении различных пунктов защиты, которые были подняты г-ном Абрамовичем относительно споров о налогах и требования заплатить деньги вне своей страны. Такое же решение было принято в отношении всех логически вытекающих требований...
Судья Глостер: К каждой из этих новых претензий?
Г-н Джиллис: К каждой из этих новых претензий.
Судья Глостер: Да, я поняла. Хорошо, дайте мне потом на подпись.
Г-н Джиллис: Само собой, ваша честь. Потенциально эти поправки сильно влияют на позицию ответчиков по процессу в Канцлерском Отделении, но никто из них в принципе не против поправок.
Судья Глостер: Они только хотят переопределения вопросов перекрытия?
Г-н Джиллис: Именно. Они просто хотят чтобы вопросы перекрытия были достаточно чётко определены с тем чтобы все стороны ясно поняли свою диспозицию. Так что это находится в процессе выработки, и мы не ожидаем особых препятствий к осуществлению этого. И мы надеемся, это будет положено перед вами в согласованном виде завтра утром.
Судья Глостер: Это согласовано, г-жа Дэвис, не так ли?
Г-жа Дэвис: Да, ваша честь, но только при следующем условии: нами был сделан запрос на предоставление определённых дальнейших разъяснений относительно новых доводов моего учёного друга, который устно заверял нас что он с удовольствием их нам предоставит. Мы всё еще не видели согласительную бумагу, но, при условии, что мы сумеем уладить эти шероховатости между нами, то да, это согласовано.
Судья Глостер: Г-жа Толани?
Г-жа Толани: Да, ваша честь, со стороны ответчиков Анисимовых также всё согласовано. Единственное что нас беспокоит это то что требование было выражено на процессе точно в такой же форме, так что здесь возникает перекрытие, и это находится в стадии решения.
Судья Глостер: Спасибо. Г-н Адкин?
Г-н Адкин: Моя позиция схожа с позицией г-жи Толани.
Судья Глостер: Г-н Мамфорд?
Г-н Мамфорд: При условии уточнения перекрывающихся вопросов, мы вполне довольны.
Судья Глостер: Да, хорошо. Я предоставлю вам, г-н Джиллис, обсудить с другими переформулирование вопросов перекрытия.
Г-н Джиллис: Да, ваша честь. На этом основании я не предлагаю вам перечитывать конспект аргументов этим вечером.
Ваша честь, завтра утром нам предстоит рассмотреть в суде ещё заявление г-на Березовского CPR 33.4 ...
Судья Глостер: О разрешении провести перекрёстный допрос.
Г-н Джиллис: ... о разрешении провести перекрёстный допрос двух пограничников. В отношении этого, ваша честь, у вас имеется конспекты аргументов как г-на Березовского, так и г-на Абрамовича, и я думаю, что это единственная существенная тема, которую нам предстоит рассматривать завтра в суде.
Судья Глостер: Итак, мы можем начать принимать свидетельства завтра?
Г-н Джиллис: Я думаю, что у г-на Сампшна имеется тема, которую он хочет рассмотреть, но этот вопрос из CPR 33.4 вряд ли займёт больше часа. Быть может, остались ещё некоторые вопросы перекрытия, требующие разъяснения, но, надеюсь, что нет.
Судья Глостер: Позвольте мне обсудить с вами, г-н Рабинович, прежде всего расписание. Я не уверена, но кажется, что в пятницу Йом Кипур, верно? Поэтому мы не заседаем пополудни?
Г-н Рабинович: Мы не заседаем пополудни.
Судья Глостер: Не хотите ли вы начать в пятницу рано утром?
Г-н Рабинович: Не особенно...
Судья Глостер: Позвольте мне сразу сказать, что вам придётся перепланировать 25 и 26 октября, к моему сожалению. Дело в том что мне придётся заседать в криминальном отделении Апеляционного суда в течение двух дней. Я с радостью готова провести заседание раньше этих двух дней или позже для того чтобы компенсировать потерянные 25 и 26 октября за счёт других дней.
Г-н Рабинович: Опять же, ваша честь, я полностью в вашей воле. Наверное, стоит послушать г-на Сампшна что он думает в отношении расписания.
Г-н Сампшн: Ваша честь, если вы сможете провести заседание до или после обозначенных вами дней, то это было бы здорово, но если с нашей стороны возникнут какие-либо затруднения, то мы вместе с вами обсудим ситуацию.
Могу ли я только разъяснить вопрос относительно того когда г-н Березовский начнёт давать свидетельства. Я упомянул об этом моему учёному другу, которому этому в принципе безразлично, и он не возражает.
Одной из проблем в отношении подготовки этого дела, на которую вы, ваша честь, не обратили внимания, за что я не могу кого-либо осуждать, так как материал стал доступен слишком поздно, потому что его загрузка на Магнум заняла слишком много времени, а раньше никак нельзя было сделать ссылки. Ещё мы ждём документы из Клейдесдайл Банка - мы надеемся, что получим их быстро; я со своей стороны приложил все усилия чтобы получить их к открытию процесса, но всё оказалось не так просто.
Если вы, ваша честь, желаете чтобы я завтра приступил к перекрёстному допросу г-на Березовского, то я готов. Я бы на самом деле больше бы предпочёл если бы вы могли начать перекрёстный допрос г-на Березовского в начале разбирательства в четверг, как это предусмотрено изначально, чтобы я мог разобраться в материале, который получил слишком поздно чтобы я мог его изучить должным образом.
Судья Глостер: Г-н Рабинович?
Г-н Рабинович: Ваша честь, как указал мой учёный друг, я нейтрален в этом вопросе. Я разделяю позицию моего учёного друга в отношении...
Судья Глостер: Все мы знаем по опыту, что при отсутствии ссылок очень трудно работать. Это верно. Завтра я заслушаю заявление в отношении перекрёстного допроса Российских пограничных служащих или кем они там являются, и это всё что я намерена сделать, если конечно не появятся ещё какие-либо вопросы.
Тогда г-н Березовский начнёт давать свидетельства в четверг 6 октября. Пусть сами стороны решают начать ли нам заседание, которое состоится в пятницу, в 9.00 или в 9.30 но с удлинением заседания.
Г-н Рабинович: Может быть, г-н Сампшн может представить к этому какие-либо возражения...
Г-н Сампшн: Я бы приветствовал это, но если мой учёный друг не...
Судья Глостер: Учитывая, что я не смогу вести этот процесс 25 и 26, то я скорее всего начну в 9.00 или 9.15.
Г-н Сампшн: Мы очень благодарны вам, ваша честь, за это.
Судья Глостер: Я могу открыть заседание в 9.00 или в 9.15 Какое время вам удобней?
Г-н Сампшн: 9 часов подойдёт.
Судья Глостер: Хорошо. 9 часов 7 октября.
Г-н Рабинович, мы уложимся к часу дня?
Г-н Рабинович: Ваша честь, я был бы просто счастлив, если мы сможем закончить в час дня.
Судья Глостер: Хорошо. Завтрашнее заседание мы можем начать в 10.30. Я не вижу никаких причин чтобы начинать раньше. На сегодня заседание закончено.
16ч.10м.
(Слушания переносятся на среду 5 октября 2011 10.30)
INDEX
Opening submissions by MR SUMPTION ...................1
Opening submissions by MR MALEK ....................123
Opening submissions by MR ADKIN ....................136
Opening submissions by MR MUMFORD ..................148
Discussion re housekeeping .........................149