Продолжение
Вслед за чередой “веселых похорон”, старых, больных маразматиков, Брежнев, Андропов, Черненко, к власти пришел М. Горбачёв. Впервые появился руководитель страны в человеческом облике, здоровый, трезвомыслящий, современный, улыбающийся. Впервые у главы страны была жена, симпатичная, ухоженная женщина с характером, как у всех людей.
Андрей Сахаров, академик, награжденный всеми возможными орденами и премиями советскими и иностранными, известный всему миру, мы впервые увидели его “живьём” в прямой телевизионной трансляции первого Съезда народных депутатов СССР. Было ужасно видеть толпу орущих, захлопывающих его квасных ура-патриотов.
Через полгода, в декабре 1989, Сахаров умер. Услышав о его смерти в новостях, я немедленно собрал всех работников в актовом зале на траурное собрание.
Я хорошо знал парня, прекрасного работника. Он «вшил торпеду», такой способ борьбы с пьянством, когда с твоего согласия тебе вводили лекарство, срок действия которого один год, и если ты выпивал водку или вино в течение этого срока, ты мог умереть. Парень делился со мной: «Я считаю месяцы, дни, часы, когда можно будет выпить водку. На работе все пьют и смеются надо мной, после работы товарищи ежедневно пьют и издеваются надо мной, домой мне не хочется возвращаться, потому что к жене приходят подружки и они пьют и насмехаются надо мной.» Когда окончился срок действия лекарства, он запил и его выгнали с работы.
Мы, друзья школьных лет, на машинах, с палатками, семьями ездили на речку Сож. Чудесные места, лес, грибы, вода, чистейший воздух. Всё это кончилось в 1986 году с Чернобыльской катастрофой. Крошечный отзвук большой, общенациональной, всемирной трагедии.
После погромов в Азербайджане в Баку в 1990 г. (до этого в Сумгаите в 1988 г.) армяне бежали куда возможно, в том числе в Москву и область. Нас, руководителей предприятий предупредили: “на работу не брать, предлог - нет прописки”. Ко мне пришел специалист, человек вызывающий симпатию: “Может возьмете на работу, денег нет на жизнь”. Я вызвал начальника отдела кадров, попросил оформить на работу под мою ответственность. Прошло без последствий.
22 августа 1991 г., сразу после разгрома ГКЧП, я был на митинге у Белого дома. Обстановка на 100% демократична, не видно ни одного милиционера, никакой, по крайней мере видимой, охраны. Непосредственно около меня шла к трибуне Елена Боннэр. Ей задали вопрос, она остановилась ответить, всё очень дружелюбно, мирно, открыто. Я сделал пару снимков с близкого расстояния.
В этот день ещё оставались не убранные “баррикады”. Пишу в кавычках, так как они были таковыми только символически, реальной преграды они не представляли. К счастью, они только такие и были нужны.
Послушав, поглядев, я отправился к своему другу, где был встречен восторженными возгласами: “Мы видели тебя в трансляции митинга у Белого дома. На тебе даже камера остановилась на некоторое время!”
Когда компартию, и верха и низы, лишили власти молодой член горкома, которого я давно знал, с глубоким чувством произнес фразу, которую я повторял как образец бессмысленности: “Кто же теперь народ накормит!”
Мне всегда была интересна большая политика. Критические события, преобразование страны я наблюдал с горячим интересом, но, каюсь, без личного участия. В то горячее, определяющее будущее страны время москвичи были читающими, слушающими, обсуждающими текущие новости, все и везде. Было что обсуждать. Телевизор, как ведущий информатор, был полон реальных новостей, то есть одна новость сменяла другую ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Отдаю должное, информация шла многоплановой, объективной. В воздухе пахло революцией: манифестации с участием сотен тысяч граждан, баррикады, участие и отказ от участия войск, танков, разные центры власти Горбачёв, Ельцин, путчисты.... Я, как и другие, поглощён всем этим процессом переустройства общества и государства.
“Связь времён” в этом, редком в истории случае, подвергнута сомнению. Революция - это разрыв, скачок. Тем не менее, день минувший вернул день нынешний “на круги своя”.
Я позволю себе роскошь пофилософствовать. Связь этого периода для истории России и сопредельных государств критична, исторична. Что ждали, на что надеялись?
Рухнула последняя в мире империя, сработал закон развития общества. Ни одна из вновь возникших стран не рвется в объятия бывшей метрополии, России. Войны с Грузией, Украиной отбили все симпатии. Кто-то ушел “под крыло НАТО”. Имперское сознание “старшего брата” порождает отчуждение.
Свержение всевластия компартии дало шанс построить демократию в стране.
Рухнувший “железный занавес” открыл путь России на равных и взаимоуважаемых влиться в число цивилизованных стран мира, выйти из изоляции и пагубной гонки вооружений.
Открылась перспектива на основе человеческого интеллектуального потенциала и неисчислимых природных и территориальных богатств создать процветающую страну без бедных людей, с лучшей доступной медициной и образованием, привлекательную в культурном, техническом, научном планах.
Оказалось, в реалиях жизни человека “мечты, мечты, где ваша сладость?” День минувший, сила инерции, привычные, вдолбленные представления не позволили осуществиться этим надеждам.
Продолжение следует.