В День Поэзии с прозаическими строками происходят странные вещи. Они сжимаются, начинают как бы внутренне пружинить и превращаются в...
КИНОВАРЬ РУССКОЙ ИСТОРИИ (отрывок из книги стихов)
«Россия. Какое красивое слово!
И роса, и сила, и синее что-то»
Сергей Есенин
Испанская Пасха
Далеко от России тепло и светло, как в раю.
Далеко от России сладчайшая зреет лоза.
Отчего же на Пасху по русскому календарю
Я подолгу гляжу на восток, и слезятся глаза?
А в России мальчишка-звонарь, засучив кулачок,
Бьётся в привязях гулких, задиристых колоколов,
И старушка старушке в ладошку кладёт пятачок,
И толпится народ у весёлых пасхальных столов.
Кто сказал, что в России беда, окаянные дни,
Что российскому Богу назначено не уцелеть?
Кто сказал, что Россию подёнщики-поводыри,
Привязали к коням и в калмыцкую вывели степь?
Нет, звенит москов;тая трель даже здесь за бугром,
И колышется рябь горизонта под стать звонарю.
И встают ортодоксы и крестятся на горизонт
За пасхальным столом по российскому календарю!
Мои мысли летят вереницею временных лет
Над дорогами детства, где вязнут в грязи верстовой
И весёлые ангелы будущих русских побед
И печальные ангелы русской судьбы роковой.
Восторженное отторжение Макаревича
Я состою из Одессы. - М. Жванецкий
Пряные сельди Одесских пивнушек,
Екатерина en face,
Фрунт моряков, покидающих сушу
На корабле "Пегас"...
* * *
Россия,
Москва,
улица Горького,
Тверская пяти морей,
Сельдь кусковая с Одесских траулеров
К пиву вечернему.
Эй!
Что случилось? Вы, одесситы,
Мы, москвичи-бичи,
Стали (как бы кого не обидеть)
На Русской земле - ничьи!
Бард из прошлого, г. Макаревич,
Входит в концертный зал
Демократичный, весёлый, стареющий,
Русское, как украл.
Обидой заправив «Машину времени»,
Досаду вложив в слова,
Андрюша мов;ти: "Бат;ны и леди,
Россия сошла с ума!"*
Эх, Макар, бестолковую музыку
Ты гонишь на старости лет:
Второе мая, Дом Профсоюзов,
Иль это приснилось мне?
* * *
Однажды в Альпах фельдмаршал Суворов.
Восславив поникший полк,
Кликнул: "Богатыри, наш норов
Русский,
какой восторг!"
*Андрей Макаревич написал «песню»: «Моя страна сошла с ума»…
Шухова башня
Как всплеск разомкнутого духа,
Как тонкой дерзости свирель,
Поставил русский гений Шухов
Колец стальную канитель.
Изъеденная сопроматом
И русским такелажным матом,
Термехом выжженная в ноль
Она сверкает надо мной!
Эх, золотые канители,
Духов французская тщета,
Погоны, рябушки, качели,
Та канитель вам не чета!
Да, Шухов – это архитектор,
Высокой меры архитрав.
Заставить встрепенуться сплав,
И остудить его при этом!..
Как колос ржи ласкает уши
Влюблённых, выпавших из дня,
Так дерзость обжигает душу
И башню сносит у меня.
Учи, державная, ржаная,
Великорусские мозги
Выпытывать из мелюзги,
Умом в гиперболы играя!
Полуостров Шаболовка
В Московском утреннем тумане,
В морозном колком серебре,
Снежком поскрипывая ранним,
Глотая стронций фонарей,
Брожу по Шаболовке милой,
В пустые захожу дворы,
Где за оградками уныло,
К помойкам сложены дары.
Уже до Троицкого храма
Дошёл вдоль утренних прикрас,
Плутая в облаке тумана…
Вдруг в серебре морозных масс
Мне кажутся морские мили
И в Крым от Шаболовки мост.
А над мостом, расправив крылья,
В порядок русской эскадрильи
Влетает крымский альбатрос!
Крест Иоаннов над Moscow-Сити
Одиннадцать метров помножив на тысячу,
Лечу над крестом Иоанна Великого*.
Розгами б древнего зодчего высечь:
Лествица Божия так невелика!
Зодчий, ступайте на мост Бородинский,
И ужаснитесь, увидев "M-Сити".
В век двадцать первый на Русской Столице
Бесы построили новый Египет**.
Башенный кран упирается в облако
И собирает бесОв безобразие
Выше Кремлёвского царского колокола,
С ветром в бетонные пазлы играя.
* * *
Вышел тогда Иоаннов зодчий,
Вычертил что-то над Сити.
Следом
В небо два черноризца-рабочих
Крест внесли
как знамя Победы!
Дрогнули чудища!
Крест спасительный
Гнездовье языческое растревожил.
Попадали бесы из окон Сити
На белый снег под хохот прохожих!
* * *
Древний зодчий, и мастер престольный,
Бранное слово моё простите!
Бес лукавый попутал крамолой
Там, в самолёте, над колокольней,
Сверкнув пенсне из "Moscow-Сити"...
*Колокольня Ивана Великого стоит на Соборной площади Московского Кремля. В основании колокольни располагается церковь Иоанна Лествичника.
**На иконе "Бегство в Египет" земля египетская традиционно изображается в виде некоего здания. Интересная деталь: при приближении Бого-младенца с крыши и из окон здания выпрыгивают испуганные маленькие чёрные существа с хвостами - бесы.
Сахалиновые хмели
Гул моторов,
Аэробус,
ИЛ, аж - 82!
За плечом кружится глобус,
Над плечами – голова.
Мгла…
Я влип в иллюминатор,
Чую - близко Сахалин!
"Мы заходим на посадку,
Пристегнитесь, гражданин!"
***
Шаг назад – и...
Медвежья проталина,
Горб волны - и...
Касатки спина!
Дух бродяжий и...
След каторжанина
По распадку,
до самого дна.
Сахалин,
Ты - судьбы ватерлиния,
Край солёных и белых лагун.
Болтуны говорят: "Остров гибельный!"
Значит, не были там, или лгут.
Я иду, как по острову памяти,
По Москве перекатами спин.
- Шеф, свободен? –
- Свободен, куда тебе?
- В край серебряный…
- ?
- На Сахалин!
Поезд «Минск - Белорусский вокзал»
Ах, как хочется жить в Белоруссии!
Ах, как хочется жить - не тужить,
Не бродить лабиринтами тусклыми
По Российской медийной межи.
Разночтения стран - орбитальные!
Одинаковый, разве что, снег.
Мы в России живём уже в каменном,
Здесь же прежний серебряный век.
Ночь, гостиница, дума бессонная…
За окошком в сиянии рамп
Мне привиделся образ иконный
Прародитель библейский Адам.
Он шагал по белёному полю
И рукою разбрасывал хлеб.
И тот час золотистые доли
Прорастали сквозь паводок лет...
Я, припомнив тот сонник б;леный,
Рассекаю медийный гвалт
И сажусь, как в машину времени,
В поезд «Минск – Белорусский вокзал»!
Киноварь русской истории*
Как киноварь русской истории,
Как краски живой игра,
Творила истории горние
Гусиная лапка пера.
Сограждане жили в сомнениях
И прочили скорый исход.
В слезах провожая гениев,
По праздникам на эшафот.
Умы сограждан не ведали,
Как минуть сего тупика,
- А Пушкин?
- Уже отобедали
и пишут себе на века.
*киноварь – натуральный минерал ярко красного цвета