Они сидят на лавочке, у дома,
Или дрожащею походкою идут,
Прошедшие сквозь молнии и громы
И жизнь их называлась просто - труд.
А как они трудились, воевали!
А как они любили - до конца!
В семье любой с войны так не дождались
Любимого, иль брата, иль отца.
Или как градом вдарило по роду
То голодом, то бомбой в оюну ночь.
Какую видели трагедию народа!
Как пестовали сына или дочь!
Вокруг дома, построенные ими
Всех городов, поднятых из руин -
Нельзя предать забвенью... Молодые,
Не добавляйте горя и седин!
Для них законом было слово "надо"!
"Давай-давай" - вливало новых сил
И только дети были им наградой.
Никто себе и малость не просил.
Всё отложилось на их скорбном лике.
Морщин-борозд теперь уже не счесть.
С мала все к бедности привыкли-
"Жить хорошо,- коль хлеба вдоволь есть."
А если здесь и воздух свежий
И боль не так сжимает грудь...
В который раз совет старушки держат,
Что там они, конечно, отдохнут.
Спешите люди, им сказать сумейте,
Что не забыли мы их тяжких лет.
Пока они сидят здесь, на скамейке
Им в мире этом места уже нет.