Дождь. Холодно. Пот. Горечь. Сажа.
Утренний туман по телу жестко мажет,
делая слепым Гомером с нитью Ариадны,
смеюсь и плачу - трагико-социальность
в местах с расцветкой нуара, листья оседают
трупами животных под тополем в парке,
люди опустили лица - занавес растаял
капелью, обнажив души пустые батарейки.
Чувствую себя уродом, инородным паломником,
пока на глаза спадает высший свет Бога
или квартирного бомонда, окружен рыгаловками,
пульс похуизма еще не вышел в норму,
на дно падают мысли, звука снизу не слышно,
глаза закатило от самокопаний - пинбол Виндовс,
губы в крови, но никто из нас не вампиры,
время идет сейчас, но мы когда-то были.
Трубы тянутся ввысь ветками плакучих ив,
руки вверх к неизведанному, вымаливая ЗП,
взгляд устремлен в нескончаемый ультрамарин,
звонок неизвестных и ты за порогом в ночи.
Они говорят: Чувак, так не бывает, брехня!
Кто ты такой? Кто тебя сюда звал?
Но мне не нужно разрешения как в Бухенвальд,
странник живет сам по себе, пути не исповедать.