Городской Алькатрас, в тюрьме комнат,
людоед с Конго - сжираю себя костром,
выгрызая панцирь, теряясь в лампы спирали,
ища мотылька в грудине, полной темноты.
Через боль рожден, значит помечен клеймом,
не прикинуться немым, слепым, глухим,
выжигать совесть спиртом уже не пойдет,
ты или Рики Тики Тави или Вендиго.
Ублюдков полно, ребра треснули под Зверем,
хорошо, плохо - голод жгет, горя Карфагеном,.
Герой лишь путь низин, нет на это времени
за брошенный взгляд нет смысла трястись неуверенно.
гранд финал, Фатум есть выбор,
не индульгеция, месть как Джейсон Вурхис,
только Бог простит, Дьявол сна явление,
не дай мне взлететь с расплавленными крыльями.
Закрыло, каждый вздох - Железная Дева,
потолок навесной небес иглами звезд
сверху вниз расчленяет на холщевые нитки,
время сплетет из них свой магнум опус.
да, они говорят, что худо бедно живы,
живы, крутясь одной ногой в могиле,
пока за окнами площадки озаряют фениксом,
жильцы обернулись гарью в банке Нескафе.
Склизкая дорога, серая пороша,
гофрированные листы антиутопий,
с фоном из говна и льда, мысль - не спать
по дороге из деревьев трансформаторов,
мама, роди меня обратно в Вальгаллу,
пока я не стал маньяком на бале,
где старики ученые в вопросах ****ься,
они бракованный некроз с браком за плечами,
как же заебали, лирика священных текстов,
эти веруны лечат своей речью желчной,
их опыт - минута в вечности, скоротечен,
протухший сыр не обросший голубой плесенью.
Белая ворона, каркаю на этих ублюдков,
ищут блестяшки, потухнув в своей полости,
сгнил их стиль как старый монастырь,
света нет в квадрате чистой темноты.