Они жили в ожидании беды.
Они ждали бедствий – точно манны.
И любой глоток серебряной воды
Горек был, а даль – всегда туманна.
Они жили не в надежде на авось,
А с уверенностью лишь в плохое.
И впивался непременный гвоздь
В их подошвы – время-то лихое!..
Им хотелось так же, как другим,
Красоты, тепла, уюта, страсти.
Но вот этим ожиданием своим
Генерили беды и ненастья.
И беда ступала на порог
Не одна – она ж одна не ходит.
С нею – горе, слёзы, горечь, смог,
Дым от пепелищ, в том хороводе
Все они кружили, и конца
Не было проклятому круженью.
И от колыбели до венца
Беды их влекли и пораженья.
И потом – до самого погоста
Эти беды всё вгрызались в них.
Жить без бед – не то, чтобы непросто,
Невозможно, как без старых книг,
Где об этих бедах им поведал
Знающий в проклятых бедах толк.
Утверждая, что согласно бедам –
Твой сосед не друг тебе, а волк.
Так вот друг на друга ополчились,
Косо глядя, выстроив забор,
Так вот эти люди обволчились –
Не упырь, так право-слово, вор -
Тот, кто за забором. И забыли,
Как сладка вода в реке большой.
Из которой все свободно пили,
И не знали слова там "чужой" –
И не ведали, что волки рядом,
Просто жили, солнышком делясь.
Не считая беды за награды,
Не бросая нажитое в грязь –
В грязь унынья, зависти, разборок,
Не марали крылья, хоть с трудом, -
Но строили сначала новый город,
А потом – и новый космодром.
Но пришли иные времена –
Вновь – заборы, зависть и война.
И беда, и снова не одна…