Любой путь праведен, которым дышит сам.
А я искал на чьём-то лёгком взмахе цельность,
как там,
как блажь и бедность.
И нет подвоха, есть сулящая безбрежность,
в которой нет надежды, но лишь дым.
И данность,
но ничей акын.
И сумерки, до нельзя в никуда, отрыв за что-то.
И просто: деревце, скамейка, кошка, человек.
Не то.
Но добр некий.
Усталость ни к чему. Сшуршалась прыть и заперто,
и где-нибудь не вторник. И крючкотворство не помеха.
Но и зато
любая смерть - от смеха.