Среди мебели, ковриков и плинтуса, в углу, где обычно стоит веник, лежит тапочек. Обычный тапочек, тёмно-зелёного - то ли от пыли, то ли от темноты угла - цвета, с золотыми узорами. Его история уходит корнями в те времена, когда тапки шили тёплыми руками, а не холодными иглами неодушевлённых станков. И так давно он лежит в углу, что в воспоминаниях не осталось смысла, левый он или правый, но точно помнил, что когда-то в прошлом была у него пара.
Время почти его не тронуло, как и люди, которые, хоть и редко, вспомнив о нём, в поисках то ли левого, то ли правого, не сумев отыскать, шли босоногие своей дорогой или откликались на другие предложения хозяина, который сам в моменты запустения дома отходил от тапочка, прихватив разве что веник...
Лежал бы тапочек ещё вечность, но одним осенним вечером, когда полы были холодны от сырости, в дом пришли люди, среди которых был маленький мальчик - обычный маленький мальчик, родители которого всё время работают, а по выходным ходят по гостям и по полам чужих домов и квартир. Он, обыскав все углы в поисках хоть какой-нибудь игрушки, нашёл лишь нашего героя, зелёного, с золотыми узорами. И решил взять его с собой. Долго игрались они, протирая пыль под всеми кроватями. Мальчику казалось, что он ищет золото и богатство в пещерах пиратских островов, а тапочку - что они вот-вот найдут второго, такого же, как и он.
Прошли года, мальчик повзрослел и скоро забыл о своём друге, при этом часто натыкаясь на недоукомплектованную пару домашней обуви - тапок болотного цвета. Несмотря на это, тапочек занимал в прихожей место на полке со старыми бесполезными ключами и бумажным календарём, из которого была вырвана половина его жизни с обратной стороны. Видимо, соответствуя странности своего положения, тапочек предлагался гостям в качестве шутки, которую всегда необходимо произносить входящим в дом, чтобы расположить их к хозяину. За долгие годы он увидел немало счастливых и не очень, искренних и не совсем лиц. Тапочку поначалу нравилось видеть улыбки, дарить радость лишь своим существованием, но спустя много лет ему стало жутко одиноко, ведь за всё это время его даже ни разу не надели, он не согрел ни одну замёрзшую стопу и не встречал себе подобных. И спустя время тапочек не раз задумывался, что люди могут смеяться над его неполноценностью, старостью и бесполезностью. Либо ещё хуже – притворяться, что им весело. Золотые нити уже стали серо-коричневыми...
Но однажды очередная шутка – то ли над гостем, то ли над тапочком – вызвала в глазах пришедшего больше смущения, чем насмешки и иронии, обычно заметных на лице. В этот раз незнакомец оценивающе осмотрел прихожую, вешалку и полку, показавшуюся ему чем-то обыкновенным, и только потом направил свой взгляд и тело в комнату, где все сидели в гостевых. Вошедший предпочёл остаться в обуви.
Проведя самый долгий в жизни нашего героя вечер с забытым в прихожей светом, тапочек был продан человеку, который был скорее левым, чем правым - другими словами, хромал на одну сторону, говорил тихо, уверенно, но боялся. Что вызывало страх – не было, кажется, понятно и ему самому. Но в отличие от его предыдущих хозяев (если их можно так назвать), он носил его и тапочек всё время с собой, показывая последнего знакомым торговцам.
Спустя несколько дней, новый хозяин сделал в тапочке три дырочки (одну в подошве, а две сверху), продел сквозь них верёвочку, пришил ремешок и стал носить его через плечо. Тут симметричность сыграла большую роль в судьбе тапочка, который стал похож на мешочек-кошелёк и в результате мог помещать в себе звенящие монеты...
Тапочку было очень тяжело быть кошельком, и он совсем не долго чувствовал себя счастливым, даже зная, что он приносит пользу.
Хозяин старился, становился всё забывчивее, а тапочек с каждым годом становился всё темнее, узоры расплелись, а швы растянулись, и он стал похож на торговца. Несколько раз его забывали в людных местах, пытались украсть, он падал с плеча на землю. Тапочек услышал бесчисленное количество гадостей, так как где бы они не были, люди думали о его содержимом...
Но однажды он нашёл себя, готового разойтись по швам от усталости и полноты, лежащем одиноко на скамье где-то в парке. Под ночным звёздным небом, которое постепенно затягивалось дождевыми тучами. Стало ясно, что тапочек потеряли, и ему стало грустно. Он думал, что за всю свою длинную жизнь так и не понял, как это - быть настоящим тапочком...
«Наверно, всё потому, что я ни левый, ни правый да ещё и один», - подумал он, и вдруг из него выпала одна монета.
Уже стали падать первый капли, тапочек почувствовал страх, что он так и не найдёт свою пару, его не будут носить, и он не будет согревать чьи-то замёрзшие лодыжки, но мимо проходил уставший бедняк, шедший домой после тяжёлой работы, и услышал какой-то звон. Долго не мог понять он в темноте, откуда донёсся этот звук, но вдруг в глазах мелькнули изумруды и золото, отразившие в один миг свет появившегося из-за тёмной тучи лунного диска. Бедняк стал приближаться к ним, но заметил тапочек, рядом с которым лежала старая бечёвка, завязанная в узел, наклонился к находке и произнес: «Какой несчастный человек мог забыть такую красивую вещицу здесь!?» Он лишь успел подумать о том, что богатства ему только кажутся от бедности, и ярко-изумрудный тапочек с золотым узором посмеялся над ним, или же это шутка. Но как только бедняк взял находку в руки, вниз посыпались монеты…
Спустя пару лет, в городе открылась фабрика по изготовлению домашней обуви, надевая которую невозможно перепутать левый и правый. Они были одинаковые и удобные.
А наш тапочек теперь был всё время на ногах (иногда - на левой, бывало - на правой) у хозяина фабрики, правильно распорядившегося находкой много лет назад. У тапочка была пара, совсем не похожая на него, сшитая руками жены бедняка в ту ночь, и он чувствовал себя настоящим, нужным и просто зелёным тапочком с золотым узором. Хоть и скоро сносился...