Мой отец прошёл всю Отечественную войну. А мой дедушка (отец мамы) прошёл две войны, «Зимнюю» с Финляндией (30.11.39 – 13.03.40) и всю Отечественную. Он погиб под Кенигсбергом 15 февраля 1945 года.
Никто не может, да и не имеет на это никакого права, умалить героизм нашего народа, на плечи которого легла вся тяжесть этой войны, развязанной Германией. Конечно, с добавлением «вероломно развязанной». Я приведу здесь высказывание известного генерала П.Г.Григоренко из его книги «В подполье можно встретить только крыс…»:
«Это был удар неимоверной силы. Но что было ещё страшней, так это — моральное потрясение. Советские люди, чтобы сделать оборону своей страны неприступной, многие годы урезали свои потребности, отказывая себе даже в самом необходимом, и верили, что возможному нападению врага создана несокрушимая преграда,
«Нерушимой стеной, обороной стальной -
Разгромим, уничтожим врага», -
пели мы и верили, что так и будет. Но вот началась война, и с первых же ее часов мы увидели, что вся наша вера была миражом, что на самом деле перед лицом вооруженного до зубов врага, мы оказались совершенно беззащитны.
Кто об этом забыл или этого не знает, тот никогда не поймет величия подвига нашего народа, сумевшего перешагнуть через страшный моральный надлом и, меньше, чем за полгода, остановить и парализовать самую могущественную в мире военную машину. Тот же, кто знает всё это, но хочет это скрыть от новых поколений наших граждан, тот — предатель своего народа и враг нашей действительной обороноспособности».
Пожалуй, единственное, в чём можно несколько не согласиться с Григоренко, так это с тем, что советские люди многие годы урезали свои потребности, отказывая себе в самом необходимом. Это урезание было организовано самой властью, в большинстве случаев – даже специально, как, например, известный «Голодомор» в 30-х годах, созданный искусственно для подавления возможного народного волнения, созданием массового бесплатного труда и при ничтожных затратах со стороны государства использованием заключённых в системе ГУЛАГа.
Когда я первый раз прочитал книги Виктора Суворова (Владимира Богдановича Резуна) «Ледокол» и «День «М», всё в них показалось мне правдой, на фоне того, что творилось накануне, да и до этого «накануне», в нашей стране: сплошные посадки в ГУЛАГи, расстрельные приговоры ни за что, организованные голодовки и др. Одну из них, «Ледокол», я дал почитать и моему отцу. Его мнению я очень доверял и доверяю до сих пор. Вот и он тоже сказал, что очень это похоже на правду, тем более, что и его отец прошёл, хоть и небольшой курс, «всего» пять лет, через систему ГУЛАГа (он работал с 1932 по 1937 годы на строительстве Сибирской железной дороги в системе БАМлаг). Дедушка тоже много рассказывал о порядках в советских лагерях.
И ещё, второй мой дедушка, который погиб под Кенигсбергом, начинал Отечественную войну в Белоруссии, в городах Барановичи и Слоним, призывался Гомельским РВК. Попал он в эти края из Тамбовской области в начале 1941 года, после трёх месяцев трудовой повинности (назначено было шесть месяцев) за какой-то проступок в колхозе (он работал плотником). Из Слонима приходили его письма и посылки. Белорусские места ему очень понравились, он даже собирался перевести туда и всю свою семью (в это время у него в его раскулаченной семье было три дочери). Как рассказывала моя мама, в одном из писем он написал, что строят они по болотам гати. Слоним в то время находился, кажется, в 10 километрах от границ Германии, что определялось секретным договором 23 августа 1939 года между СССР и Германией.
Вот это меня и смутило при прочтении «Ледокола». Что-то, значит, было подобное. И отец тоже с этим согласился.
Смутило меня и количество попавших в плен наших военнослужащих в первые четыре месяца войны, практически 2,5 миллиона человек (по данным МО СССР и России всего попало в плен за период войны 4559000 военнослужащих, по немецким данным – 5160000; только в Киевском котле было пленено порядка 665 тысяч военнослужащих). Что там делали эти люди, 2,5 миллиона? Почему они не защищались? Почему был накануне войны разрушен Укрепрайон (УР) перед границей? Ведь он был в боеспособном состоянии, об этом пишет и генерал П.Г.Григоренко, который занимался вопросами обеспечения качественной работы военных укреплений, и занимался вполне успешно.
То, что Резун пишет об агрессивных намерениях Сталина, вполне можно оправдать тем, что окружение нашей страны было агрессивным, со всех сторон. СССР начал свою агрессию ещё в 1939 году, развязав войну с Финляндией. Что бы там ни говорили, но провокация на границе с Финляндией была подстроена силами НКВД. Документов, подтверждающих это, пока не найдено. А ведь это точная копия для повода Германии напасть на Польшу 1 сентября 1939 года, после, якобы, нападения поляков 31 августа того же года на немецкую радиостанцию. Оппонент Резуна, Виктор Суровов, в книге «Ледокол 2» очень грамотно и понятно объяснил нам советско-финский конфликт: что по Тартусскому договору 1920 года Советская Россия отдала Финляндии район, который никогда ей не принадлежал, а теперь Советский Союз возвращает этот район себе. (Ловко, да? Предположим, один из владельцев дачного участка отдаёт своему соседу часть принадлежавшей ему самому земли, а потом с топором в руках через некоторое время возвращает отданное.) Но всё ещё впереди, как, например, с событиями под Смоленском в Катыни. Обнародование катынских документов полностью опровергает слова В.Суровова в его книге «Ледокол 2» в главе «Ещё Польска не згинела…»: «…сварганенная Геббельсом фальсификация катынского дела». Нашлись и совершенно секретные документы тех лет, и свидетели, и исполнители, которые говорят, что дело это было «сварганено» совсем даже и не Геббельсом. И хотя сейчас говорят, что это организовано сталинской системой, ответственность-то за это всё равно лежит на нашей стране.
Резун предполагает, что найдутся в архивах и документы по подготовке агрессии со стороны СССР летом 1941 года, которую опередил Гитлер, не скрывавший своих замыслов с начала прихода к власти. Не готовиться к войне в такой ситуации было бы преступным, и ничего нет предосудительного в том, что к границам были подтянуты наши войска. Но вот как-то преступно всё началось с вторжением Германии, практически полное бездействие какое-то время со стороны нашей власти.
В книге оппонента Резуна Виктора Суровова «Ледокол 2» делается попытка анализа правдивости книг «Ледокол» и «День «М». Но, на мой взгляд, слабовато это сделано. На уровне, примерно, нашего знаменитого прокурора Вышинского: «расстрелять, как бешеных собак». На каждом шагу у В.Суровова звучат нелестные эпитеты в сторону В.Резуна: «бред сивой кобылы», «невежество автора», просто «бред», «Резун-болтун», «враньё», «наглая ложь», «лжец», ласковое «бараньи аргументы», «воспалённый мозг» и др. Ему бы поучиться у исследователей тех же произведений Резуна С.Круа-Нарвского «День «П», Владислава Макарова «Зачем Сталину нужен был Балтийский флот?», Григория Пернавского «О самом заветном», Владимира Веселова «Правда» Виктора Суворова» и др.
Кроме того, оппонент Резуна обвиняет в предательстве генерала Петра Григорьевича Григоренко, поставив его с Резуном на одну доску. А знает ли этот оппонент, что генерал Григоренко посмертно реабилитирован нашим государством, что ему возвратили всё звания и награды? А доказательств своих голословных «вышинских» определений в адрес П.Г.Григоренко автор «Ледокола 2» не приводит, поэтому на одной доске-то он стоит сам с Резуном, с его аксиомами о политике нашего государства в 30-х годах. По-человечески, можно было бы посоветовать Виктору Суровову посмертно извиниться перед генералом Григоренко, перед незаслуженным отношением к нему нашего государства времён Хрущёва, Брежнева и Горбачёва. Конечно В.Суровов не в ответе за наше государство, но он в ответе за свои слова.
Впрочем, к таким же голословным определениям можно отнести и часть доказательств несоответствий в текстах Резуна. Например, о сапогах, якобы вываленных кучей на землю на западной границе СССР, что, мол, этому непременно были бы свидетельства даже от самих немцев в виде, хотя бы, фотографий. Но это, как раз, в пользу Резуна. Представим себе, что фотографии груды сапог были, попали, конечно, в архивы НКВД. Если СССР готовился к войне, то кто же допустит публикацию этих фотографий? Кто же даже хоть намёком скажет об этом? Даже уже в настоящее время. Не было трофейных фотографий груды сапог на земле – ещё не повод для вывода, что их вообще не было. Это на уровне аксиомы, даётся без доказательства.
Несколько странный, на мой взгляд, разбор В.Сурововым воззвания Гитлера к немецким солдатам, в котором он говорит о 150 советских дивизиях на границе, а на самом деле, он был почти прав, поскольку на границе к этому времени было сосредоточено порядка 3 миллионов наших военнослужащих, входивших в состав 170 дивизий и 2-х бригад.
Я бы упрекнул В.Суровова и за то, что он не согласился с отождествлением Сталина с Советским Союзом (в книге «День «М»). Мы воевали, всё-таки, с Германией, а не лично с Гитлером, с Японией, а не с её президентом (или императором). И союзниками в этой войне у нас были Франция, Англия и США, а не их президенты и высшие руководители.
Я никак не пытаюсь оправдать или поддержать господина В.Б.Резуна в его фантазиях и измышлениях, часто построенных практически только воображением. Но и его оппоненты, если уж критикуют и исследуют эти материалы, должны быть во всеоружии, со знанием дела и документами, не скатываться к измышлениям, и уважительно, не взирая на личную неприязнь, относиться к коллеге-писателю, чем будет подчёркиваться и уважение к читателю.
В.Б.Резун построил свои произведения по классическому приёму рекламы – внедриться в мозг человека непрерывным напором, натиском. Я поясню это одним примером из речевой рекламы. В последнее время в электричках ходит много различных продавцов с наборами различных товаров. Как-то мне пришлось услышать примерно такой напористый речетатив, без пауз и знаков препинаний:
«Здравствуйте уважаемые пассажиры вашему вниманию предлагаются авторучки разных цветов по цене пятнадцать рублей в магазине такие ручки стоят двадцать рублей как видите на пять рублей дешевле а кто возьмёт три авторучки то за них придётся заплатить всего тридцать рублей то есть по десять рублей за авторучку другая авторучка за тридцать рублей одним концом пишешь а другой стороной стираешь очень удобно кто заинтересовался пожалуйста обращайтесь».
Заинтересовались, брали и по одной, и по три.
Так и у Резуна – напор непрерывной информации с большим объёмом цифровой. Первое время ещё как-то всматриваешься в эти цифры, как-то их сопоставляешь, потом появляется ощущение правдоподобия, а в дальнейшем на эти цифры уже не обращаешь внимания, а переключаешься на сам текст и выводы. При этом что-то из цифровой информации и является правдоподобным, на что можно с успехом нацепить уже и другое, пусть даже и с потолка, но в купе с первым 2х2=4 это обобщённо воспринимается правдоподобным. Это дело, несомненно, выигрышное, поскольку проверка цифровой информации для многих затруднительна, если совсем невозможна.