– Я – калика перехожий,
Но мой бубен не звучит.
Часто мне один прохожий
Всё об этом говорит.
Повторяет, я слухастый,
Должен лиры остриём
Разбудить, кто безучастный,
Доказать – не так живём.
Чтобы Мир не сгинул в прахе,
Переплавить на копьё
Свою лиру и с размахом
Всех уснувших – на жнивьё:
На работы в чисто поле
После стольких лет тоски,
Чтобы выйти из неволи
Всем наветам вопреки. –
Так стоял у врат церковных
Жалкий нищий и кричал,
Пальцем тыкаясь в прохожих,
В ком увидел он оскал.
Прижимая к сердцу посох,
Как копьё или скрижаль,
У толпы старик-философ
Правду горько вопрошал:
– Я – калика перехожий!
Слышите ли бубенцы?
Ваше сердце не тревожит
Что потребуют истцы?.. –
Было в нём и святость духа,
И мирской во гневе взор,
И тряслась серьга в пол-уха
Под пронзительный укор.
Тех колючих слов отрава
Разливалась на душе.
И толпе как будто рану
Он нанёс вдруг в тишине.
Молчаливо, отчуждённо
Все взирали на него.
Лишь на церкви отдалённо
Колокол звенел давно.