Под небесным простором, что в полях голубых,
Утопая в тумане, деревенька стоит.
Вдоль околицы вьется, у заборов глухих,
Моей памяти стёжка – сонм загадок седых.
Осторожно ступаю – ноги в землю влились,
Каждый шаг прибавляет ощущений былых.
Все стираются грани. И откуда взялись
Силы легкости знанья юных лет молодых?
Непорочное племя, гоготавшая шуть,
Я тобою замешан на нетореный путь,
Чрез просторы и время, сквозь века, навсегда
Оставаться голодным для любви и добра.
Виновата тропинка, что от дома вела,
Через малую речку к роще, к лесу звала.
Пруд, ложбина, овраги, неудобья, земля –
И ритмичные звуки сильных рук косаря.
Соловьиные трели, завороженный круг…
Плазмой в горле бушуют
совесть, гордость, испуг…
Тусклый отблеск рассвета,
черный волос – седой,
В теле дрожь не смолкает…
Ужас в сердце немой…
Безучастливо громко смех бездарный звучит,
Камарилья комедий гильотиной грозит.
Важно, без возражений, стелет лезвием путь,
В безымянных курганах заставляя уснуть.
Лгать, чернить и порочить предлагает нам тварь!
Жить? А жить, если сможешь…
– Ну, кончай!
– Хватит!
– Край!
– Нет завалинки?
– Нету!
– Не присядешь, как встарь?
– Никого не осталось!
– Сгнил плетень!
– Выбирай!
Не в тюрьму, так в могилу, в лагеря, на пургу…
Сталью, злобой нас косят, а за что – не пойму!
В теле рваные раны призывают любовь!..
Мы к прощенью готовы, каждой клеточкой, вновь…
Подло-скользкое время, отвратительна – суть!
Безразличия бремя, безымянная муть.
Вот – всплыло и ликует, и не хочет тонуть
Говнодавное семя – дьяволиная жуть…
Помогите же вспомнить, где в полях голубых,
Утопая в тумане, деревенька стоит,
Чтоб стереть все печали и забыть
страшный крик,
Что уносит в могилу
сильных, умных, живых.
Нам порочное время уготовил Господь,
Соловьи приумолкли. Грифы подняли бровь.
Выйду с болью, голодный для любви и добра!
Только так остановишь смертный звук косаря.
13.01.2017