Вижу сквозь полусон седины перелив,
Две глубокие складки морщинок.
Это мы, на тебя все заботы взвалив,
Забывали, что ты не мужчина.
Может, в долгую-долгую зимнюю стынь
Мне твой облик метель навевает.
Чу, послышался сдавленный стон... Ты прости!
Это вьюга за стенкой рыдает.
Плачь, хмельная метелица, плачь и кружись
Белокрылою птицей по свету.
Не жалели мы тех, кто нам дал эту жизнь,
А опомнились - их уже нету.