На полу душевой кабины
тонкой струйкой текла её кровь.
Разрывали сердце ухода обиды,
наполняла осколки любовь.
Он в сыром и грязном подвале
трое суток уже пролежал.
Звёзд на нем не вырезали,
но как бить из них каждый знал.
Крови было не много, лишь синяя,
отбитого тела лежащая масса.
Вряд ли узнала его так любимая.
Телефон его тоже не спасся.
Не нравилось ей говорить звонками.
Список сообщений в телеграме пуст.
Те пятеро работали ногами,
слышался костей лишь хруст.
И почему он ушёл, не попрощавшись?
Не хотел будить и голосом тревожить.
Станет она той самой "пострадавшей".
Их роман более невозможен.
Его нашли, как это бывает, дети.
Остекленевшие раскрытые глаза.
Но в жизни строгом паритете
он слышал уж другие голоса.