Только осенью
Он проявляется -
Невыразимый силуэт тревоги.
Принимает очертания девушки
Идущей не оглядываясь
По какой-то темной дороге.
Виктория,
Вы девушка необычная,
Я Вас вижу во сне.
Но... Я мужчина женатый, приличный.
Зачем Вы являетесь мне?
Неужто я зритель достойный?
Cон в осеннюю ночь
Беспокойный.
Плачут плакучие ивы,
На лунной дорожке чьи-то следы,
Дождь в окна роняет частицы воды,
Ветер в окна стучит веткой сливы,
Птица ночная зовёт криком,
Предрассветная мгла разит тишиной.
Виктория,
Вы... нет, Ты ... Ты не одна,
За тобою стада
Божьих тварей, суровых ликом.
Их пережил человек,
Они пришли
На ночную прогулку с тобой.
Обестварены и забыты,
Всё идут и идут неприметны,
Невидимы и укрыты
Тишиной, пустотой, лунным светом.
То, что в Книге назвали Раем,
Очевидно лишь в некой мере -
Только Господь, Виктория, Я во сне
Знаем,
Что ныне
Живут они на Венере.
Под слоем густых облаков.
И местом родным называют чужбину.
Виктория,
Недалек тот день,
Когда за собой поведешь
На Венеру
Женщину и мужчину
По лунной тропе от Земли.
А следом за ними пойдут
Слоны, бегемоты, собаки,
Взлетят пеликаны и журавли.
По узким лучам до утра
Плывет кашалот, камбала
И, следом, пескарь за тунцом...
И вот, после. Потом,
За исходом. Осенней порой
В одну из ночей на Земле уже спит кто-то другой
Под холодным дождем,
Под предутренней тишиной.
А на Венере тем временем вечная осень,
Другие края.
Время сбора яблок, время жнивья.
И в одном из снов
За тобой
Ночью стада вновь идут на прогулку
В гости домой.
Впереди Виктория,
За ней мужчина и женщина, их ребенок,
Мамонт, птица дронт, тасманский волк,
Слоновая черепаха, морская корова,
Странствующий голубь,
Черный носорог.