Ночь, квартира. Грустит семиструнка и поэт, шаромыга и лох,
допивает последнюю рюмку. Притаился. А может, подох?
И ползут сквозь его междустрочья (износился, стоптался, ничей),
Седины безнадёжные клочья, валидол – вечный спутник ночей.
Всё в былом: и загулы, и очи, но для публики льётся строка.
Притворяясь, что всё ещё хочет, уверяя, что может … пока …
Возрастною подёрнуты ленью, и любовь и надежда горчат,
Лишь потенция к стихосложенью эректильна как меч палача.