1я публикация части 39й («Камни»)
на Стихи ру 2018 03 31
*Если вы читаете текст повторно,
он может быть уже немного другим -
т.е. точечно или фрагментарно
изменён, дополнен, сокращён,
найденные ошибки исправлены и т.д.
См. выше дату "ближайшей редакции".
**2018 03 31 Прошу прощения за возможные «ляпы».
Бывают и по незнанию…
Чаще – по невниманию.
Например, в результате многократных правок:
меняя слово, забываю тут же изменить согласование. Вот сегодня опять (случайно) –
обнаружила такой обидный факт,
в этом вступлении заменила.
А почти во всех предшествующих ошибка эта висит – надо найти время и устранить.
Буду исправлять по мере обнаружения.
Если вы заметите ошибки
и сочтёте возможным о них сообщить –
заранее благодарю.
*******ВАЖНО
Говорила об этом,
но есть необходимость повторить:
не всех авторов (и произведения),
упомянутые ниже,
могу назвать любимыми.
Не всегда разделяю мысли и чувства авторов и персонажей.
Иногда – лишь предлагаю «ознакомиться». Чтобы помнить: и так бывает. *******
Лидия Кузьмина-Сапогова
СИЛА СЛОВА ВО БЛАГО И НА ГИБЕЛЬ –
часть 39я
(«КАМНИ»)
«Да здравствует право читать,
Да здравствует право писать.
Правдивой страницы
Лишь тот и боится,
Кто вынужден правду скрывать».
Роберт Бёрнс
"За тех, кто далеко"
))))))) Повторю
(немного изменив)
"предварение"
из предыдущих частей –
для тех, кто их не видел.
_____Начало:
вступление, объяснения –
в трёх публикациях:
*«Автор Галина Гостева - тема Тотальный диктант-2017
(1я публикация на Проза и Стихи ру 2017 03 17)
и
**«О тотальном диктанте 2018 – и не только – 1»
***… и «… - 2»
(1я публикация частей 1й и 2й на Проза и Стихи ру 2017 12 09)
_____ Название:
из моего прошлогоднего
рифмованного опуса
«Пейто – богиня убеждения».
Текст с комментариями есть на страницах.
На Стихи ру – отдельно,
на Проза ру – совместно с «Апостериори».
(Для меня там главное –
шедевр Ивана Андреевича Крылова
«СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБОЙНИК»)
_____Содержание:
произвольная подборка
«о языке»,
его возможностях -
в широком смысле.
Не только миницитат –
но фрагментов, отрывков,
а коротких произведений и целиком),
интересных и
являющих собой «великолепные образцы» (по мне).
Плюс факты, рассказы, мнения, комментарии, «умозлоключения» (не только мои).
От анекдотов и прочих забавностей – до…
Планирую энное количество частей – как получится.
Иногда «общего плана», иногда сужая тему.
.
_____Решила не ждать новых писем от организаторов ТД - как повода:
материал есть, мариновать его незачем.
_______________Ничего разособенного:
многое вы знаете, конечно –
но кое-что, возможно, забыли,
а то и прочтёте впервые.
_____Подбирать стараюсь не из «самых известных».
Но делаю исключения.
И даже повторы: кое-что приводила в прежних публикациях по разным поводам –
но там вы можете не увидеть.
Если в этом цикле уместно – то (даже для читавших прежнее) повторение, думаю, оправдано.
_____Ключевые слова:
интерес,
знание,
раздумья.
* NB
Мнение «говорящего» (т.е. цитируемого)
с моим совпадает не всегда.
Иногда просто представляет интерес - разного рода.
______ На страницах помещу всё «наэтотемное» в отдельную папку.
_____ Сейчас публикую подборки «на скорую руку», поддавшись порыву - увлекло, захватило.
Не претендую на «полное раскрытие темы» - лишь затрагиваю.
План:
вернуться и «улучшить» по возможности
(в нынешнем варианте выбирала из вспомнившегося по теме сразу) –
добавлю, поменяю.
Так хотелось бы… время покажет.
** NB
ещё раз:
вынуждена подчеркнуть
ввиду несладкого опыта. ___________ Материал в предлагаемой форме –
на любителя, да.
И по объёму тоже – велик, согласна.
____Но пишу для тех,
кому всё равно будет интересно,
не вижу смысла «усреднять для удобочитания» –
потому что сама такое читала бы.
Портал позволяет вольность изложения, без оглядки на формат –
для меня это бесценно.
))))))) Пожалуйста,
если такая «подача»
вам не по вкусу –
просто не читайте. )))))))
Часть 39я_______«КАМНИ»________№№ 451 - 460
___________Из воспоминаний:
впервые – в раннем детстве - моё внимание
на К А М Н И
обратил удивительный Павел Петрович Бажов.
А какие иллюстрации
были в той «большеформатной», толстенной книге! Каждая на отдельном листе. В рамках качественного, плотного картона. Прикрыты папиросной бумагой.
Не картинки – картины…
Забудешь ли такое?
Но тогда я была дошкольницей – восприятие соответствующее. Сказки!
Настоящий интерес
пробудил Куприн –
своей «Суламифью».
В школе-то уже не воспринималось, как сказка.
Красота и
(так ли?) – невероятные свойства,
возможности
представителей этого царства пленили навек.
Здесь – малость (совсем чуть-чуть)
о камнях простых,
и непростых - в разных смыслах.
Кое-что ещё – сопутствующее, к слову.
… Может быть, они всё-таки… живые?
____________________________________ № 451 Павел Бажов – два отрывка.
_______________ Из «Серебряного копытца»
(о, это – просто первая любовь…)
«Только после всякой сказки Дарёнка напомнит:
— Дедо, про козла-то скажи. Какой он?
Кокованя отговаривался сперва, потом и рассказал:
— Тот козёл особенный. У него на правой передней ноге серебряное копытце. В каком месте топнет этим копытцем, там и появится дорогой камень. Раз топнет — один камень, два топнет — два камня, а где ножкой бить станет — там груда дорогих камней.
^…^
«Мурёнка головой покачивает, и козёл тоже. Будто разговаривают. Потом стали по покосным ложкам бегать.
Бежит-бежит козёл, остановится и давай копытцем бить. Мурёнка подбежит, козёл дальше отскочит и опять копытцем бьёт. Долго они так-то по покосным ложкам бегали. Не видно их стало. Потом опять к самому балагану воротились.
Тут вспрыгнул козёл на крышу и давай по ней серебряным копытцем бить. Как искры, из-под ножки-то камешки посыпались. Красные, голубые, зелёные, бирюзовые — всякие.
К этой поре как раз Кокованя и вернулся. Узнать своего балагана не может. Весь он как ворох дорогих камней стал. Так и горит-переливается разными огнями. Наверху козёл стоит — и всё бьёт да бьёт серебряным копытцем, а камни сыплются да сыплются.
Вдруг Мурёнка скок туда же! Встала рядом с козлом, громко мяукнула, и ни Мурёнки, ни Серебряного Копытца не стало.
Кокованя сразу полшапки камней нагрёб, да Дарёнка запросила:
— Не тронь, дедо! Завтра днём ещё на это поглядим.
Кокованя и послушался. Только к утру-то снег большой выпал. Все камни и засыпало. Перегребали потом снег-то, да ничего не нашли. Ну, им и того хватило, сколько Кокованя в шапку нагрёб.
Всё бы хорошо, да Мурёнки жалко. Больше её так и не видали, да и Серебряное Копытце тоже не показался. Потешил раз — и будет.
А по тем покосным ложкам, где козёл скакал, люди камешки находить стали. Зелёненькие больше. Хризолитами называются. Видали»?
__________________ Из «Малахитовой шкатулки»
«У Настасьи, Степановой-то вдовы, шкатулка малахитова осталась. Со всяким женским прибором. Кольца там, серьги и протча по женскому обряду. Сама Хозяйка Медной горы одарила Степана этой шкатулкой, как он еще жениться собирался.
Настасья в сиротстве росла, не привыкла к экому-то богатству, да и не шибко любительница была моду выводить. С первых годов, как жили со Степаном, надевывала, конечно, из этой шкатулки. Только не к душе ей пришлось. Наденет кольцо... Ровно как раз впору, не жмет, не скатывается, а пойдет в церкву или в гости куда – замается. Как закованный палец-то, в конце нали посинеет. Серьги навесит – хуже того. Уши так оттянет, что мочки распухнут. А на руку взять – не тяжелее тех, какие Настасья всегда носила. Буски в шесть ли семь рядов только раз и примерила. Как лед кругом шеи-то, и не согреваются нисколько. На люди те буски вовсе не показывала. Стыдно было.
– Ишь, скажут, какая царица в Полевой выискалась!
Степан тоже не понуждал жену носить из этой шкатулки. Раз даже как-то сказал:
– Убери-ко куда от греха подальше.
Настасья и поставила шкатулку в самый нижний сундук, где холсты и протча про запас держат.
Как Степан умер да камешки у него в мертвой руке оказались, Настасье и причтелось* ту шкатулку чужим людям показать. А тот знающий, который про Степановы камешки обсказал, и говорит Настасье потом, как народ схлынул:
– Ты гляди, не мотни эту шкатулку за пустяк. Больших тысяч она стоит.
Он, этот человек-от, ученой был, тоже из вольных. Ране-то в щегарях* ходил, да его отстранили; ослабу-де народу дает. Ну, и винцом не брезговал. Тоже добра кабацка затычка был, не тем будь помянут, покойна головушка. А так во всем правильный. Прошенье написать, пробу смыть, знаки оглядеть – все по совести делал, не как иные протчие, абы на полштофа сорвать. Кому-кому, а ему всяк поднесет стаканушку праздничным делом. Так он на нашем заводе и до смерти дожил. Около народа питался.
Настасья от мужа слыхала, что этот щегарь правильный и в делах смышленый, даром что к винишку пристрастье поимел. Ну, и послушалась его.
– Ладно,– говорит,– поберегу на черный день.– И поставила шкатулку на старо место».
^…^
Мать и придумала дать Танюшке ту шкатулку малахитову — пущай-де позабавится. Хоть маленькая, а девчоночка, — с малых лет им лестно на себя-то навздевать. Танюшка и занялась разбирать эти штучки. И вот диво — которую примеряет, та и по ней. Мать-то иное и не знала к чему, а эта все знает. Да еще говорит:
— Мамонька, сколь хорошо тятино-то подаренье! Тепло от него, будто на пригревинке сидишь, да еще кто тебя мягким гладит.
Настасья сама нашивала, помнит, как у нее пальцы затекали, уши болели, шея не могла согреться. Вот и думает: «Неспроста это. Ой, неспроста!» — да поскорее шкатулку-то опять в сундук. Только Танюшка с той поры нет-нет и запросит:
— Мамонька, дай поиграть тятиным подареньем!
Настасья когда и пристрожит, ну, материнско сердце — пожалеет, достанет шкатулку, только накажет:
— Не изломай чего!
Потом, когда подросла Танюшка, она и сама стала шкатулку доставать. Уедет мать со старшими парнишечками на покос или еще куда, Танюшка останется домовничать. Сперва, конечно, управит, что мать наказывала. Ну, чашки-ложки перемыть, скатерку стряхнуть, в избе-сенях веничком подмахнуть, куричешкам корму дать, в печке поглядеть. Справит все поскорее, да и за шкатулку. Из верхних-то сундуков к тому времени один остался, да и тот легонький стал. Танюшка сдвинет его на табуреточку, достанет шкатулку и перебирает камешки, любуется, на себя примеряет».
___________________________ № 453 Иван Крылов «Булыжник и алмаз»
«Потерянный Алмаз валялся на пути;
Случилось, наконец, купцу его найти.
Он от купца
Царю представлен,
Им куплен, в золоте оправлен,
И украшением стал царского венца.
Узнав про то, Булыжник развозился,
Блестящею судьбой Алмаза он прельстился
И, видя мужика, его он просит так:
«Пожалуйста, земляк,
Возьми меня в столицу ты с собою!
За что; здесь под дождем и в слякоти я ною?
А наш Алмаз в чести, как говорят.
Не понимаю я, за что; он в знать попался?
Со мною сколько лет здесь рядом он валялся;
Такой же камень он, и мне набитый брат.
Возьми ж меня. Как знать? Коль там я покажуся,
То также, может быть, на дело пригожуся».
Взял камень мужичок на свой тяжелый воз,
И в город он его привез.
Ввалился камень мой и думает, что разом
Засядет рядом он с Алмазом;
Но вышел для него случа;й совсем иной:
Он точно в дело взят, но взят для мостовой».
_______________________ № 454 Александр Куприн «Суламифь»
«Суламифь заслушивалась его, когда он рассказывал ей о внутренней природе камней, о их волшебных свойствах и таинственных значениях.— Вот анфракс, священный камень земли Офир, — говорил царь. — Он горяч и влажен. Погляди, он красен, как кровь, как вечерняя заря, как распустившийся цвет граната, как густое вино из виноградников энгедских, как твои губы, моя Суламифь, как твои губы утром, после ночи любви. Это камень любви, гнева и крови. На руке человека, томящегося в лихорадке или опьяненного желанием, он становится теплее и горит красным пламенем. Надень его на руку, моя возлюбленная, и ты увидишь, как он загорится. Если его растолочь в порошок и принимать с водой, он дает румянец лицу, успокаивает желудок и веселит душу. Носящий его приобретает власть над людьми. Он врачует сердце, мозг и память. Но при детях не следует его носить, потому что он будит вокруг себя любовные страсти.Вот прозрачный камень цвета медной яри. В стране эфиопов, где он добывается, его называют Мгнадис-Фза. Мне подарил его отец моей жены, царицы Астис, египетский фараон Суссаким, которому этот камень достался от пленного царя. Ты видишь — он некрасив, но цепа его неисчислима, потому что только четыре человека на земле владеют камнем Мгнадис-Фза. Он обладает необыкновенным качеством притягивать к себе серебро, точно жадный и сребролюбивый человек. Я тебе его дарю, моя возлюбленная, потому что ты бескорыстна.Посмотри, Суламифь, на эти сапфиры. Одни из них похожи цветом на васильки в пшенице, другие на осеннее небо, иные на море в ясную погоду. Это камень девственности — холодный и чистый. Во время далеких и тяжелых путешествий его кладут в рот для утоления жажды. Он также излечивает проказу и всякие злые наросты. Он дает ясность мыслям. Жрецы Юпитера в Риме носят его на указательном пальце.Царь всех камней — камень Шамир. Греки называют его Адамас, что значит — неодолимый. Он крепче всех веществ на свете и остается невредимым в самом сильном огне. Это свет солнца, сгустившийся в земле и охлажденный временем. Полюбуйся, Суламифь, он играет всеми цветами, но сам остается прозрачным, точно капля воды. Он сияет в темноте ночи, но даже днем теряет свой свет на руке убийцы. Шамир привязывают к руке женщины, которая мучится тяжелыми родами, и его также надевают воины на левую руку, отправляясь в бой. Тот, кто носит Шамир, — угоден царям и не боится злых духов. Шамир сгоняет пестрый цвет с лица, очищает дыхание, дает спокойный сон лунатикам и отпотевает от близкого соседства с ядом. Камни Шамир бывают мужские и женские; зарытые глубоко в землю, они способны размножаться.Лунный камень, бледный и кроткий, как сияние луны, — это камень магов халдейских и вавилонских. Перед прорицаниями они кладут его под язык, и он сообщает им дар видеть будущее. Он имеет странную связь с луною, потому что в новолуние холодеет и сияет ярче. Он благоприятен для женщины в тот год, когда она из ребенка становится девушкой.Это кольцо с смарагдом ты носи постоянно, возлюбленная, потому что смарагд — любимый камень Соломона, царя Израильского. Он зелен, чист, весел и нежен, как трава весенняя, и когда смотришь на него долго, то светлеет сердце; если поглядеть на него с утра, то весь день будет для тебя легким. У тебя над ночным ложем я повешу смарагд, прекрасная моя: пусть он отгоняет от тебя дурные сны, утешает биение сердца и отводит черные мысли. Кто носит смарагд, к тому не приближаются змеи и скорпионы; если же держать смарагд перед глазами змеи, то польется из них вода и будет литься до тех пор, пока она не ослепнет. Толченый смарагд дают отравленному ядом человеку вместе с горячим верблюжьим молоком, чтобы вышел яд испариной; смешанный с розовым маслом, смарагд врачует укусы ядовитых гадов, а растертый с шафраном и приложенный к больным глазам, исцеляет куриную слепоту. Помогает он еще от кровавого поноса и при черном кашле, который не излечим никакими средствами человеческими.Дарил также царь своей возлюбленной ливийские аметисты, похожие цветом на ранние фиалки, распускающиеся в лесах у подножия Ливийских гор, — аметисты, обладавшие чудесной способностью обуздывать ветер, смягчать злобу, предохранять от опьянения и помогать при ловле диких зверей; персепольскую бирюзу, которая приносит счастье в любви, прекращает, ссору супругов, отводит царский гнев и благоприятствует при укрощении и продаже лошадей; и кошачий глаз — оберегающий имущество, разум и здоровье своего владельца; и бледный, сине-зеленый, как морская вода у берега, вериллий — средство от бельма и проказы, добрый спутник странников; и разноцветный агат — носящий его не боится козней врагов и избегает опасности быть раздавленным во время землетрясения; и нефрит, почечный камень, отстраняющий удары молнии; и яблочно-зеленый, мутно-прозрачный опихий — сторож хозяина от огня и сумасшествия; и яспис, заставляющий дрожать зверей; и черный ласточкин камень, дающий красноречие; и уважаемый беременными женщинами орлиный камень, который орлы кладут в свои гнезда, когда приходит пора вылупляться их птенцам; и заберзат из Офира, сияющий, как маленькие солнца; и желто-золотистый хрисолит — друг торговцев и воров; и сардоникс, любимый царями и царицами; и малиновый лигирий: его находят, как известно, в желудке рыси, зрение которой так остро, что она видит сквозь стены, — поэтому и носящие лигирий отличаются зоркостью глаз, — кроме того, он останавливает кровотечение из носу и заживляет всякие раны, исключая ран, нанесенных камнем и железом.Надевал царь на шею Суламифи многоценные ожерелья из жемчуга, который ловили его подданные в Персидском море, и жемчуг от теплоты ее тела приобретал живой блеск и нежный цвет. И кораллы становились краснее на ее смуглой груди, и оживала бирюза на ее пальцах, и издавали в ее руках трескучие искры те желтые янтарные безделушки, которые привозили в дар царю Соломону с берегов далеких северных морей отважные корабельщики царя Хирама Тирского.
_______________________ № 455 Константин Бальмонт - четыре стихотворения.
К слову:
не столь давно узнала ,
что он стал номинантом премии Нобеля в
1923 году (будучи – уже вторично – в эмиграции… увы).
__________________«Амулеты из агата»
«Амулеты из агата,
И других цветных камней,
Ты дала мне в час заката,
В час заката красных дней.
Я с самим собой прощался,
О, Колдунья, и с тобой,
Обещал я, обещался
Быть в пещере голубой.
Да, к полдневной позолоте
Позабывши путь и след,
Подбирать в лазурном гроте
К амулету амулет.
Я свершил обет заклятья,
Я забыл, сдержав свой нрав,
Розы губ, восторг объятья,
Изумруды нежных трав.
Камни, камни заклинаний
Ты дала мне — вот они.
В их узорах — мир стенаний,
Чуть один пошевельни.
В них напевность так богата,
В их мерцаньях — смерть врагу.
Но враждою сердце смято,
Больше быть здесь не могу.
Стоны грома в миг раската,
Вот они — бери, скорей.
О, заклята жизнь агата,
Сколько воли в снах камней»!
_________________ «Драконит»
«Темный камень драконит
Уж не так хорош на вид.
Изумруд его нежней,
В бриллианте свет сильней.
И нежней его опал,
И рубин пред ним так ал.
И однако драконит
Тем хорош, что верно мстит.
Чтоб достать его, дождись,
Как ущербный Месяц вниз,
Над пещерой колдовской,
Желтой выгнется дугой.
Там Дракон в пещере спит,
В мозге зверя драконит.
Гибок Змей, но мозг его
Неуклоннее всего.
Мозг Дракона — весь в узлах,
Желтый в них и белый страх.
Красный камень и металл
В них не раз захохотал.
Темный в этом мозге сон,
Черной цепью скован он.
Желтый Месяц вниз глядит.
Вот он камень драконит.
Тише, тише подходи,
В сне Дракона не щади.
Замер в грезе он своей.
Метко целься, прямо бей.
Поразив его меж глаз,
Мозг исторгни, и сейчас
Пред тобою заблестит
Страшный камень драконит.
С этим камнем — на врага.
Реки бросят берега,
И хоть будь твой враг велик,
Он в воде потонет вмиг.
Этот камень-амулет
Много даст тебе побед.
Вещий камень драконит,
Зеленея, метко мстит.
Этим камнем под Луной
Поиграй во тьме ночной.
Дальний враг твой ощутит,
Мстит ли камень драконит».
__________________ «Ворожба»
«Заговор от металлов и стрел
За горами за дольними
Там Небо беззвездное,
За горами за дольними
Есть Море железное
Путь в Море бесследный,
Есть в Море столб медный,
На столбе том чугунный Пастух,
От всех он живых вдали,
До Неба тот столб от Земли,
На Восток и на Запад чугунный Пастух
Говорит, размышляя вслух.
У того Пастуха убедителен вид,
Он, заповедуя, детям своим говорит: —
Железу, булату, синему, красному,
Меди и стали,
Свинцу,
Серебру, золоту, ценному камню прекрасному,
Стрелам и пищали,
Борцам заурядным, кулачным, и чудо-борцу,
Великий дает им завет
Вы все, увидавшие свет,
Железо, каменья, свинец,
Другие металлы, узнайте теперь свой конец,
В мать свою Землю сокройтесь, в глубины Молчанья
великого,
В безгласную Ночь,
От лица светлоликого
Прочь!
Пищалям, кинжалу, ножу, топору —
Кровавую кончить игру,
Пусть на луке застынет навек тетива.
Крепче кольчуги и тверже булата
Воля, что сжата
В эти слова,
Я их замыкаю замками, и ключ
Бросаю под Камень горюч,
На дно,
В железное Море.
Да будет отныне решенье мое
свершено»!
________ «Среди камней"
«Я шел по выжженому краю
Каких-то сказочных дорог.
Я что-то думал, что - не знаю,
Но что не думать - я не мог.
И полумертвые руины
Полузабытых городов
Безмолвны были, как картины,
Как голос памятных годов.
Я вспоминал, я уклонялся,
Я изменялся каждый миг,
Но ближе-ближе наклонялся
Ко мне мой собственный двойник.
И утомительно мелькали
С полуослепшей высоты,
Из тьмы руин, из яркой дали,
Неговорящие цветы.
Но на крутом внезапном склоне,
Среди камней, я понял вновь,
Что дышит жизнь в немом затоне,
Что есть бессмертная любовь».
___________________ № 456 Николай Лесков «Александрит»
«Натуральный факт в мистическом освещении
В каждом из нас, окруженном мировыми тайнами, существует склонность к мистицизму, и одни из нас, при известном настроении, находят сокровенные тайны там, где другие, кружась в водовороте жизни, находят все ясным. Каждый листик, каждый кристалл напоминает нам о существовании в нас самих таинственной лаборатории.
Н. Пирогов
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я позволю себе сделать маленькое сообщение об одном причудливом кристалле, открытие которого в недрах русских гор связано с воспоминанием об усопшем государе Александре Николаевиче. Дело идет о красивом густо-зеленом драгоценном камне, который получил название "александрит" в честь покойного императора.
Поводом к усвоению этого имени названному минералу послужило то, что камень впервые найден 17 апреля 1834 г., в день совершеннолетия государя Александра II. Местонахождением александрита были уральские изумрудные копи, находящиеся в восьмидесяти пяти верстах от Екатеринбурга по речке Токовой, впадающей в Большую Ревть. Название "александрит" дал камню известный финляндский ученый минералог Норденшильд, именно потому, что камень найден им, г-м Норденшильдом, в день совершеннолетия покойного государя. Сказанной причины, я думаю, достаточно, чтобы никакой другой не разыскивать.
Как Норденшильд назвал вновь найденный кристалл "камнем Александра", так он и именуется по сие время. Что же касается до свойств его природы, то о них известно следующее:
"Александрит" (Alexandrit, Chrisoberil Cymophone) есть видоизменение уральского хризоберила. Это минерал драгоценный. Цвет александрита - темно-зеленый, довольно сходный с цветом темного изумруда. При искусственном освещении камень этот теряет свою зеленую окраску и переходит в малиновый цвет".
"Самые лучшие кристаллы александрита были найдены на глубине трех сажень в Красноболотском прииске. Вставки из александрита очень редки, а безукоризненно хорошие кристаллы составляют величайшую редкость и не превышают весом одного карата. [Карат собственно считается равным тяжестью одному зерну сладкого рожка, или около 4 гран. - (Прим. Лескова.)] Вследствие этого александрит в продаже не только весьма редок, но даже некоторые ювелиры знают о нем только понаслышке. Он почитается камнем Александра Второго".
Сведение это я выписал из книги Мих. Ив. Пыляева, изданной с.-петербургским минералогическим обществом в 1877 г. под названием: "Драгоценные камни, их свойства, местонахождения и употребление".
К тому, что выписано из сочинения г. Пыляева о местонахождении александрита, надо прибавить, что редкость этого камня еще более увеличилась от двух причин: 1) от укоренившегося между искателями камней поверья, что где обозначился александрит, там уже напрасно искать изумруда и 2) оттого, что копи, где доставали лучшие экземпляры камня Александра II, - залило водою прорвавшейся реки.
Таким образом прошу заметить, что александрит очень редко можно встретить у ювелиров русских, а иностранные ювелиры и гранильщики, как говорит М. И. Пыляев, "знают о нем только понаслышке".
____________________________________________ № 457 Мария Петровых
«Что ж, если говорить без фальши,
Ты что ни день — отходишь дальше,
Я вижу по твоим глазам
И по уклончивой улыбке,—
Я вижу, друг мой, без ошибки,
Что нет возврата к чудесам.
Прощай. Насильно мил не будешь,
Глухого сердца не разбудишь.
Я — камень на твоем пути.
Ты можешь камень обойти.
Но я сказать хочу другое:
Наверно, ты в горах бывал,
И камень под твоей ногою
Срывался, падая в провал».
1955
______________________ № 458 Уилки Коллинз «Лунный камень»
«Один из самых невероятных рассказов относится к желтому алмазу - вещи,
знаменитой в отечественных летописях Индии.
Стариннейшее из преданий гласит, что камень этот украшал чело
четверорукого индийского бога Луны. Отчасти по своему особенному цвету,
отчасти из-за легенды - будто камень этот подчиняется влиянию украшаемого
им божества и блеск его увеличивается и уменьшается с полнолунием и с
ущербом луны - он получил название, под которым и до сих пор известен в
Индии, - Лунного камня. Я слышал, что подобное суеверие некогда имело
место и в Древней Греции и в Риме, относясь, однако же, не к алмазу,
посвященному божеству (как в Индии), а к полупрозрачному камню низшего
разряда, подверженному влиянию луны и точно так же получившему от нее свое
название, под которым он и доныне известен минералогам нашего времени.
Приключения желтого алмаза начинаются с одиннадцатого столетия
христианской эры.
В ту эпоху магометанский завоеватель Махмуд Газни вторгся в Индию,
овладел священным городом Сомнаут и захватил сокровища знаменитого храма,
несколько столетий привлекавшего индийских богомольцев и почитавшегося
чудом Востока.
Из всех божеств, которым поклонялись в этом храме, один бог Лупы избег
алчности магометанских победителей. Охраняемый тремя браминами,
неприкосновенный идол с желтым алмазом во лбу был перевезен ночью во
второй по значению священный город Индии - Бенарес.
Там, в новом капище - в чертоге, украшенном драгоценными каменьями, под
сводами, покоящимися на золотых колоннах, был помещен бог Луны, ставший
вновь предметом поклонения. В ночь, когда капище было достроено,
Вишну-зиждитель явился будто бы во сне трем браминам. Он вдохнул свое
дыхание в алмаз, украшавший чело идола, и брамины пали перед ним на колена
и закрыли лицо одеждой. Вишну повелел, чтобы Лунный камень охранялся тремя
жрецами день и ночь, до скончания века. Брамины преклонились перед
божественной волей. Вишну предсказал несчастье тому дерзновенному, кто
осмелится завладеть священным камнем, и всем его потомкам, к которым
камень перейдет после него. Брамины велели записать это предсказание на
вратах святилища золотыми буквами.
Век проходил за веком, и из поколения в поколение преемники трех
браминов день и ночь охраняли драгоценный Лунный камень. Век проходил за
веком, пока в начале восемнадцатого столетия христианской эры не воцарился
Аурангзеб, монгольский император. По его приказу храмы поклонников Брамы
были снова преданы грабежу и разорению, капище четверорукого бога
осквернено умерщвлением священных животных, идолы разбиты на куски, а
Лунный камень похищен одним из военачальников Аурангзеба.
Не будучи в состоянии возвратить свое потерянное сокровище силой, три
жреца-хранителя, переодевшись, следили за ним. Одно поколение сменялось
другим; воин, совершивший святотатство, погиб ужасной смертью; Лунный
камень переходил, принося с собой проклятье, от одного незаконного
владельца к другому, и, несмотря на все случайности и перемены, преемники
трех жрецов-хранителей продолжали следить за своим сокровищем, в ожидании
того дня, когда воля Вишну-зиждителя возвратит им их священный камень. Так
продолжалось до последнего года восемнадцатого столетия. Алмаз перешел во
владение Типпу, серингапатамского султана, который вставил его, как
украшение, в рукоятку своего кинжала и хранил среди драгоценнейших
сокровищ своей оружейной палаты. Даже тогда - в самом дворце султана - три
жреца-хранителя тайно продолжали охранять алмаз. В свите Типпу находились
три чужеземца, заслужившие доверие своего властелина, перейдя (может быть,
притворно) в магометанскую веру; по слухам, это-то и были переодетые
жрецы.
III
Так рассказывали в нашем лагере фантастическую историю Лунного камня.
Она не произвела серьезного впечатления ни на кого из нас, кроме моего
кузена, - любовь к чудесному заставила его поверить этой легенде. В ночь
перед штурмом Серингапатама он самым нелепым образом рассердился на меня и
на других за то, что мы назвали ее басней. Возник глупейший спор, и
несчастный характер Гернкастля заставил его выйти из себя. Со свойственной
ему хвастливостью он объявил, что если английская армия возьмет
Серингапатам, то мы увидим алмаз на его пальце. Громкий хохот встретил эту
выходку, и тем дело и кончилось, как думали мы все.
Теперь позвольте мне перенести вас ко дню штурма.
Кузен мой и я были разлучены при самом начале приступа. Я не видел его,
когда мы переправлялись через реку; не видел его, когда мы водрузили
английское знамя на первом проломе; не видел его, когда мы перешли через
ров и, завоевывая каждый шаг, вошли в город. Только в сумерки, когда город
был уже наш и генерал Бэрд сам нашел труп Типпу под кучей убитых, я
встретился с Гернкастлем.
Мы оба были прикомандированы к отряду, посланному, по приказанию
генерала, остановить грабежи и беспорядки, последовавшие за нашей победой.
Солдаты предавались страшным бесчинствам, и, что еще хуже, они пробрались
в кладовые дворца и разграбили золото и драгоценные каменья. Я встретился
с моим кузеном на дворе перед кладовыми, куда мы пришли для того, чтобы
водворить дисциплину среди наших солдат. Я сразу увидел, что пылкий
Гернкастль до крайности возбужден ужасной резней, через которую мы прошли.
По моему мнению, он был не способен выполнить свою обязанность.
В кладовых было много смятения и суматохи, но насилия я еще не видел.
Солдаты бесславили себя очень весело, если можно так выразиться.
Перекидываясь грубыми прибаутками и остротами, они внезапно вспомнили, в
лукавой шутке, историю алмаза. Насмешливый крик: "А кто нашел Лунный
камень?" снова заставил утихший было грабеж вспыхнуть в другом месте. Пока
я тщетно старался восстановить порядок, послышался страшный вопль на
другом конце двора, и я тотчас побежал туда, опасаясь какого-нибудь нового
бесчинства.
Я подошел к открытой двери и наткнулся на тела двух мертвых индусов,
лежащие на пороге. (По одежде я узнал в них дворцовых офицеров.)
Раздавшийся снова крик заставил меня поспешить в здание, которое
оказалось оружейной палатой. Третий индус, смертельно раненный, упал к
ногам человека, стоявшего ко мне спиной. Человек этот обернулся в ту
минуту, когда я входил, и я увидел Джона Гернкастля, с факелом в одной
руке и с окровавленным кинжалом в другой. Когда он повернулся ко мне,
камень, вделанный в рукоятку кинжала, сверкнул, как огненная искра.
Умирающий индус поднялся на колени, указал на кинжал в руках Гернкастля и,
прохрипев на своем родном языке: "Проклятие Лунного камня на тебе и твоих
потомках!" - упал мертвый на землю.
Прежде чем я успел что-нибудь сделать, солдаты, следовавшие за мною,
вбежали в палату. Кузен мой, как сумасшедший, бросился к ним навстречу.
- Очистите помещение, - закричал он мне, - и поставьте у дверей караул!
Когда Гернкастль бросился на солдат с факелом и кинжалом, они
отступили. Я поставил двух верных человек из моего отряда на часы у
дверей. Всю остальную часть ночи я уже не встречался с моим кузеном.
Рано утром грабеж все еще продолжался, и генерал Бэрд публично, с
барабанным боем, объявил, что всякий вор, пойманный на месте преступления,
кто бы он ни был, будет повешен. Присутствие полицейского офицера
доказывало, что генерал Бэрд не шутит, и в толпе, слушавшей этот приказ, я
снова встретился с Гернкастлем.
Здороваясь, он, по обыкновению, протянул мне руку.
Я не решился подать ему свою.
- Ответьте мне прежде, - сказал я, - каким образом умер индус в
оружейной палате и что значили его последние слова, когда он указал на
кинжал в вашей руке?
- Индус умер, я полагаю, от смертельной раны, - ответил Гернкастль. - А
что означали его последние слова, я знаю так же мало, как и вы.
Я пристально посмотрел на него. Ярость, владевшая им накануне,
совершенно утихла. Я решил дать ему возможность оправдаться.
- Вы ничего более не имеете сказать мне? - спросил я.
Он отвечал:
- Ничего.
Я повернулся к нему спиной, и с тех пор мы больше не разговаривали друг
с другом».
_____________________ № 459 Иосиф Бродский
«Камни на земле» (1958)
«Эти стихи о том, как лежат на земле камни,
простые камни, половина которых не видит солнца,
простые камни серого цвета,
простые камни,-- камни без эпитафий.
Камни, принимающие нашу поступь,1
белые под солнцем, а ночью камни
подобны крупным глазам рыбы,
камни, перемалывающие нашу поступь,--
вечные жернова вечного хлеба.
Камни, принимающие нашу поступь,
словно черная вода -- серые камни,
камни, украшающие шею самоубийцы,
драгоценные камни, отшлифованные благоразумием.
Камни, на которых напишут: "свобода".
Камни, которыми однажды вымостят дорогу.
Камни, из которых построят тюрьмы,
или камни, которые останутся неподвижны,
словно камни, не вызывающие ассоциаций.
Так
лежат на земле камни,
простые камни, напоминающие затылки,
простые камни,-- камни без эпитафий».
__________________ № 460 Джон Стейнбек «Зима тревоги нашей»
«Вероятно, в каждой семье есть свой талисман, символ преемственности, который вдохновляет, и утешает, и подбадривает поколение за поколением. Наш талисман это как бы сказать? - такой опалового цвета холмик то ли из кварца, то ли из яшмы или даже мыльного камня, четырех дюймов в диаметре, полутора - в вышину. И по нему идет бесконечно переплетающаяся извилина, и она будто непрестанно струится, бежит куда-то. Извилина живет, но у нее нет ни головы, ни хвоста, ни конца, ни начала. На ощупь камень не скользкий, а чуть
шероховатый, как. человеческая кожа, и всегда теплый. В него можно глубоко заглянуть, но насквозь он не просвечивает. Какой-нибудь старый моряк одной крови со мной привез этот камень из Китая. Он волшебный - его так приятно
рассматривать, трогать, поглаживать пальцами, водить им по щеке.
Этот странный талисман живет у нас "а стеклом горки. В детстве, в юности и даже
когда я стал взрослым мужчиной, мне разрешалось трогать его, брать в руки, но только не выносить из дому. И его цвет, его прожилки и фактура менялись
вместе с переменами во мне самом. Однажды я представил себе, что это женская грудь, и она томила меня, жгла меня, мальчика. Потом он превратился в человеческий мозг и стал загадкой: что-то движется, плывет, но без истока, без устья - словно вопрос, замкнутый в самом себе, не требующий ответа,
который исчерпал бы его, не знающий ни конца, ни начала обозримых границ.
В горку был вделан старинный медный замок, и в замке всегда торчал медный ключ.
Моя спящая дочка обеими руками держала волшебный камень, водила по нему
пальцами, ласкала, как живое существо. Потом она прижала его к своей несформировавшейся груди, поднесла к щеке, пониже уха, по-щенячьи ткнулась в
него носом и чуть слышно замурлыкала что-то похожее не столько на песенку, сколько на стон удовольствия и сладость томления. В ней чувствовалась какая-то губительная сила. Я было испугался, - а вдруг она бросит его и разобьет или запрячет куда-нибудь, но тут же понял - в ее руках это мать, возлюбленный, ребенок.
Как же разбудить, не испугав? И вообще зачем будят лунатиков? Из страха, как бы они сами не причинили себе вреда? Но я не слыхал, чтобы в
таком состоянии с ними что-нибудь случалось, а вот когда их будят, это дело другое. Так зачем же нарушать ее сон? Ведь это не кошмар, мучительный, страшный; скорее всего, она испытывает приятное чувство, и наяву таких
ощущений у нее не будет. Кто дал мне право портить все это? Я тихонько отошёл и сел в свое глубокое кресло - ждать, что будет дальше.
Полутьма комнаты искрилась блестками ослепительного света, и они порхали и кружились, точно комариный рой. На самом деле ничего такого, вероятно, не было, просто у меня рябило в глазах от усталости, но отделаться от этого впечатления мне не удалось. А моя дочь Эллен действительно излучала сияние, и оно шло не только от белизны ее ночной рубашки, но и от самой
кожи. В темной комнате нельзя было видеть ее лицо, а я его видел. И мне казалось, что оно у нее не как у маленькой девочки и не старообразное, а
зрелое, с четкими, определившимися чертами. Даже губы ее, против обыкновения, были твердо сжаты.
Но вот Эллен твердой рукой положила талисман на прежнее место, затворила стеклянную дверцу и щелкнула медным ключом в замке. Потом она повернулась и, пройдя мимо моего кресла, стала подниматься по лестнице.
Две вещи могли мне почудиться: первое - что поступь у нее была не как у девочки, а как у женщины, познавшей удовлетворение, и второе - что с каждым шагом сияние убывало в ней. Допустим, что это все домыслы, плод моей фантазии, но за третье я ручаюсь: под ее ногами ступеньки не скрипели. Она, вероятно, шла у самой стены, там, где старая лестница молчит, не жалуется.
Выждав несколько минут, я пошел следом за ней и увидел, что она лежит в постели и спит, уютно укрывшись одеялом. Она дышала ртом, и лицо ее было лицо спящего ребенка.
Что-то вынудило меня снова сойти вниз и открыть горку. Я взял волшебный камень в руки. Он еще хранил тепло тела моей дочери. Как в детстве, я стал
водить кончиками пальцев по бесконечно струящейся извилине и успокоился. Я почувствовал, что Эллен близка мне.
И вот не знаю, талисман ли связал ее со мной, с родом Хоули, или что Другое».
_________________ В дополнение.
Максимилиан Волошин «Второе письмо»
«И были дни, как муть опала,
И был один, как аметист.
Река несла свои зерка;ла,
Дрожал в лазури бледный лист.
Хрустальный день пылал так ярко,
И мы ушли в затишье парка,
Где было сыро на земле,
Где пел фонтан в зелёной мгле,
Где трепетали поминутно
Струи и полосы лучей,
И было в глубине аллей
И величаво, и уютно.
Синела даль. Текла река.
Душа, как воды, глубока.
И наших ног касалась влажно
Густая, цепкая трава;
В душе и медленно и важно
Вставали редкие слова.
И полдня вещее молчанье
Таило жгучую печаль
Невыразимого страданья.
И, смутным оком глядя вдаль,
Ты говорила:
«Смерть сурово
Придёт, как синяя гроза.
Приблизит грустные глаза.
И тихо спросит: «Ты готова?»
Что я отвечу в этот день?
Среди живых я только тень.
Какая тёмная Обида
Меня из бездны извлекла?
Я здесь брожу, как тень Аида,
Я не страдала, не жила…
Мне надо снова воплотиться
И крови жертвенной напиться,
Чтобы понять язык людей.
Печален сон души моей.
Она безрадостна, как Лета…
Кто здесь поставил ей межи?
Я родилась из чьей-то лжи,
Как Калибан из лжи поэта.
Мне не мила земная твердь…
Кто не жил, тех не примет смерть».
Как этот день теперь далёко
С его бескрылою тоской!
Он был, как белый свет востока
Пред наступающей зарёй.
Он был, как вещий сон незрящей,
Себя не знающей, скорбящей,
Непробудившейся души.
И тайны в утренней тиши
Свершались:
«Некий встал с востока
В хитоне бледно-золотом
И чашу с пурпурным вином
Он поднял в небо одиноко.
Земли пустые страшны очи.
Он встретил их и ослепил,
Он в мире чью-то кровь пролил
И затопил ей бездну ночи».
И, трепеща, необычайны,
Горе; мы подняли сердца
И причастились страшной Тайны
В лучах пылавшего лица.
И долу, в мир вела дорога —
Исчезнуть, слиться и сгореть.
Земная смерть есть радость Бога:
Он сходит в мир, чтоб умереть.
И мы, как боги, мы, как дети,
Должны пройти по всей земле,
Должны запутаться во мгле,
Должны ослепнуть в ярком свете,
Терять друг друга на пути,
Страдать, искать и вновь найти…»
1904-1905
Париж
================================================= 2018 03 31
LLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLL