Колокол ударил. Раз за разом
Звон по чашкам, выпиты до дна,
Сесть в тени под старым-старым вязом,
Церковь одинокая видна.
На макушке вОроны без страха,
Их не слышно, колокол гудит,
Крест нательный, порвана рубаха,
Долгая дорога впереди.
Губы что-то шепчут «…милуй, Боже»,
Только слышно, руки не дрожат,
Верить свято: Он всегда поможет,
Путь не близкий, вОроны кружат.
Колокол не слышно, ветер в спину,
Ноги сбиты, но идет, босой,
На рассвет, в тумане, вроде, сгинул,
Холодом умылся и росой.
Пыльный тракт, дорога нитью в небо,
Проверяет смерть свои посты,
День идти, в руке краюха хлеба,
Стены впереди и монастырь.
Ночь в молитве, шорохами утро,
Снова пыль, и снова – по прямой,
Крест и звон, и на закате – хутор,
Так с войны вернулся он домой.