Я снова дожила до солнца, до весны.
Душа больна жестоким умиленьем.
Пускай моим сединам нет прощенья
(В мои лета все, все обречены) -
Но как же боль сладка... И эта синева,
И эти струйки золотой капели,
Как нити новогодней канители;
И то вон облако... Над лесом голова
Кудрявая: там некий исполин
Восходит в небо над зубцами елей...
А на моей рябинке свиристели;
И вот он - дрозд... и вот ещё один...
Как, боже, быстролётна жизнь моя!
О сколько было... Сколько я избыла...
И сколько раз сама себя я хоронила
За эту зиму... Март. Весну встречаю я.
2018г.
Я выплыла из глубины моих прекрасных снов.
Снаружи - месяц. Он - один... Мороз ещё суров.
Озябли синие лучи. Весна; но - снег. Светло.
Тихонько веточка стучит в оконное стекло:
Наверно, ветер. Высота манит к себе меня.
Ни облачка. О пустота, лишённая огня...
Зачем душе лететь туда, где месяц и звезда,
Но человечьего тепла не встретить никогда?..
Какой там холод, в вышине, как жутко в тишине...
И веточка в моём окне так просится ко мне...
2018г.
Мой взор истомился по чёрной, по грязной, размокшей земле,
По серой, по мокрой листве прошлогоднего лета
На этом знакомом пригорке, на этом неприбранном, этом,
В беспамятстве бредившем вместе со мною в бездушном и душном тепле...
Не надо нам больше такого тепла, мы наружу хотим -
Под синее небо, где солнце и ветер - ах, ветер и солнце;
Где страстно вороны кричат, где весёлое облачко вьётся -
И тает, и тает; и хочется так же - за ним...
Но нет, потерпите ещё, потерпите пока...
Ах, клетка грудная, не выпусти бедное сердце,
Которое бьётся-колотится в рёбра напрасно; а дверца -
Вот, рядом... Но держит её, не пускает стальная рука;
Стальная рука, этот жёсткий скуластый мороз,
Который всё славят метели, охрипнув под старость.
Я слышу, весна уже рядом; но сколько осталось?
Когда он окончится, этот проклятый наркоз?..
2018г.