Под жалобной скрипки изломанный стон,
Под отблеск свечей по окружности зала,
В кругу отражений зеркальных колонн,
Взорвалось круженье летящее бала.
В взметнувшемся из лепестков ореоле
Кружились толпой обнажённые плечи
С склонёнными к ним, как подсолнухи в поле,
Во фраках фигурах - мишенях увечий.
Кружились, впиваясь в друг друга глазами,
И шёлк облегал тела хрупких созданий,
В шмелином гуденье неслось оригами
Из жемчугов, спин обнажённых, желаний.
Пришёл год десятый двадцатого века,
И время опять должно плавность забыть,
И ужас смертей ждёт опять человека,
Мольбы не услышаны, быть иль не быть?
И скоро, да, скоро родится поэт,
Что строки про них не для них сочинит.
Пока их не слышно, лишь вальс да дуэт,
Собачий, в деревне кого-то винит.
Его ещё нет, он лишь будет когда-то
Но ты, его милая, кружишься с ним,
И вас подстерёг уже век-аллигатор,
Ваш танец не вечен, но вечен войн дым.
Он рядом, но шёпот его из глубин,
Он хочет, чтоб ты заглянула в окно,
Он знает, там ваш не родившийся сын,
Увидеть его вам сейчас суждено.
Раздвинь эти плотные мрачные шторы,
Узнаешь, что там приготовлено вам,
Что будущим тёплые стёрты узоры,
И власть отдана леденящим ветрам.
Холодной зарёй освещённое поле,
Сменившей жестокую страшную ночь,
Толпа мертвецов, избежавших неволи,
Застывший их крик, смерти не превозмочь.
Затоптанный снег, покрасневший от крови,
И скрюченных тел каменеющий ад,
Зари пламенеющей, крови багровей,
Свет вам озаряет. Безумства парад
Являет вам берег реки незамёрзшей,
Цепь пленников, что никому не нужны,
Рабы беспощадной гипнотизёрши,
Что их палачей загоняет во сны,
Которые будут для них непонятны,
И станет им снится ваш будущий сын,
Что там ковыляет с улыбкой невнятной,
И с взглядом, безумно-счастливым, косым.
Превышен предел раздирающей боли,
За ним сумасшествия мутное счастье,
Что жертву роднит с палачом поневоле
Безумной улыбкой оскаленной пасти.
Их время теперь породнило навечно,
И медленно им предстоит умирать,
Ему в забытьи и горячке беспечной,
Им в снах про него, их не переиграть.
Очнись и забудь. Это всё на потом.
И в зал посмотри, где веселье и смех,
Где в вальсе, в кружении этом простом,
Тебя опьянит твой минутный успех.
Судьба, может, всё же тебя пощадит,
Пред зеркалом дерзко на цыпочки встань,
Богиней рассвета, что в окна глядит,
Под звон колокольчиков в звёздную рань.
Warsaw, 1943