На черном бархате лунная жемчужина,
Осыпалась бриллиантами волне.
Доволен вечер. Он уже поужинал,
Стихают птицы, крыльями к себе.
Мягчайшей поступью гуляет ночью ветер,
Он никого не хочет разбудить,
Нашептывает сказки, словно детям,
Прохожему, что здесь его настиг.
Он шепчет нежно, мирно, даже сладко,
О том, что каждый хочет услыхать,
Но каждый слышит то, на что в душе дым,
Что видит он, чего боится знать.
Или желает слышать днем и ночью,
И утром ранним, и кроватью поздней,
Услышать, чтоб себе расставить точки,
Во фразах, где давно поставить просит.
Голосом отцовским, или женским,
Ласковым, или коварным, льстивым,
Замысловатой красной арабеской,
Квадратом черным, воином горделивым.
Волна молчит с бриллиантовою крошкой,
Жемчужная Луна на бархате сияет.
Все ветру сходит с рук, как ластящейся кошке,
Он на плечах случайных угодливо растает.