Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«7 апреля 1914 года в Санкт-Петербурге
на улице Гороховой в доме номер два»
Глава 30
Аграфена Яковлевна, умилённая мысленной картиной спящей женщины в обнимку с котом и кошкой светилась, не замечая восторженного взгляда Берёзина.
- Какая прелесть! Вот и замечательно, что уснула! Интересно, что Хассандра видит во сне?
Пауку в углу потолка это было совсем неинтересно, ещё бы, почти год без еды и такая удача!
Муха ещё немного дёргалась в паутине, но яд паука уверенно действовал.
Паук, исходя слюной, ждал полного обездвиживания, чтобы до трапезы, плотно, в несколько слоёв её обмотать паутиной, иначе такая жирная муха сможет легко вырваться, когда очнётся.
Берёзину же было не до паука, он даже на некоторое время позабыл задание Государственной важности – ответ на телеграмму, и с удовольствием вошёл во вкус беседы.
- Аграфена Яковлевна, Вы удивительная женщина! Мне вот, например, совсем неинтересно, что там видит во сне какая-то цыганка, а Вас это так впечатляет!
- Иван Ильич, это не какая-то цыганка! Она неизвестно вообще откуда к нам явилась, а вот обладает даром человеческим – сном, возможно и сны видит...
- Да какой же это дар? Лично я никаких снов не вижу вообще!
- Этого не может быть, Иван Ильич, это я Вам заявляю ответственно, как специалист!
- А что, разве есть специалисты по снам?
- Да ёщё какие!
- Шарлатаны, небось! Их настоящие учёные за версту обходят…
- Ничего подобного! Вы знаете, я счастлива, что работаю под руководством именно такого гениального учёного, занимающимся не только сном, но и сновидением!
- Вы меня пугаете, Аграфена Яковлевна! Вы что же, подрабатываете тайно от нашего Ведомства, да ещё у какого-то самозванца? Не будете ли любезны подсказать фамилию этого лжеучёного?
- Его фамилия – Бехтерев!
- Владимир Михайлович?
- Именно! Бехтерев даже сам не подозревает, насколько он гениален! Он изучает не только душу человеческую, но и сон человеческий!
- Изучать то, что многие и не видят? Вот я например...
- Вы сами себя обманываете, Иван Ильич! Сны видят все здравомыслящие люди, только многие из них, просыпаясь, совсем свои сны не помнят.
- Так уж и все?
- Есть, конечно, исключение, но они – на Пряжке, в палатах для душевнобольных, это очень серьёзное заболевание нервной системы…
- А Вы уверены, что я не болен?
- Абсолютно уверена, иначе бы я с Вами сейчас так легко не разговаривала!
Никольская откинулась на спинку кресла и засмеялась. «И это штабс-ротмистр, начальник охранного Отдела политического сыска Российской Империи,- подумала она,- а наивен, словно ребёнок!»
Берёзин реально немного покраснел.
- И что, действительно вполне здоровые люди в большинстве своём снов не помнят?
- Не помнят, Иван Ильич! Вот и Вы не помните!
- А если я спал недолго, то сон обязательно должен быть?
- У здорового человека - обязательно!
- А вот я читал роман «Три мушкетёра», так там Дюма пишет о Д`Артаньяне: «Он спал здоровым крепким сном младенца, без сновидений!»
- Так это же роман! А в художественном произведении в отличие от публицистики, обязана быть выдумка, иначе это уже не художественная литература, а мемуары.
- Так Дюма и не отрицает, что его архивариус нашёл старую рукопись «Записки Лейтенанта Королевских Мушкетёров»…
- Ну и что? Не переписал же Дюма эти мемуары?
- А почему бы и нет?
- Да хотя бы потому, что мушкетёры в романе Дюма постоянно пьяные, даже самый благородный из них Атос - «Чем больше пил, тем больше трезвел!»
- А так разве, с медицинской точки зрения, быть не может?
- Конечно нет! Да и любого мушкетёра-пьяницу выгнали бы, ведь все они были трезвенниками…
- Это с чего Вы взяли?
- Да у пьяниц руки трясутся! Они не то чтобы фехтовать, но и из пистолета выстрелить бы не могли…
- А зачем же Дюма это всё сочинил?
- Да в угоду публике! В погоне за читателями! Ведь про трезвенников в мемуарах читать желающих не нашлось; так и со сном без сновидений!
- Теперь понятно… Но всё же, Аграфена Яковлевна, если я уснул всего на час, сновидение всё равно должно присутствовать?
- Повторяю, Иван Ильич, обязательно! Даже если Вы спали всего несколько минут, то снов у Вас было – тысячи, а за ночь человек видит - миллионы снов, но помнит, если вспомнит, только последний сон – перед пробуждением!
Штабс-ротмистр чуть не раскрыл рот от удивления, вот уж действительно, век живи, век учись.
- Аграфена Яковлевна, а не поясните ли Вы мне всё сказанное, а то в голове не укладывается – миллионы снов!
- Охотно, Иван Ильич, слушайте. Недавно к Бехтереву приходил господин Биттнер, он рассказал Владимиру Михайловичу в моём присутствии такую историю, происшедшею с ним, когда он навестил одного приятеля в больнице и застал его спящим.
- Извините, в больнице спал приятель Бехтерева или Биттнера?
- Биттнера…
- Это я для ясности, Аграфена Яковлевна, продолжайте.
- Так вот, Биттнер положил на тумбочку яблоки и уже хотел уйти из палаты, чтобы не будить своего больного приятеля, как одна из тонких стальных спиц спинки железной кровати, случайно соскочила с места своего крепления и упала...
- Прямо на шею?
- Прямо на шею... А как Вы догадались, Иван Ильич?
- Да Дело у меня такое недавно было, спица упала прямо в кадык шеи и нАсмерть! И здесь так же?
- Упаси Боже! Вы такие страшные истории рассказываете! Слава Богу, здесь было всё не так: спица была достаточно лёгкая и не причинила спящему никакого вреда, даже синяка никакого не осталось, но разбудила его.
- Легко отделался!
- Очень даже легко!
- И всё? А причём здесь сновидение?
- А Вы слушайте внимательно, я про сновидение и говорю. Когда больной открыл глаза, то рассказал Битнеру длиннющий сон, который он видел.
Рассказывать?
- Заинтриговали, Аграфена Яковлевна, так что рассказывайте!
- Приятель во сне видел революция во Франции! Он сам был участником её, сражался на баррикадах с королевскими войсками…
И всё-таки, Иван Ильич, рассказ длинный и утомительный, поэтому весь его пересказывать не буду...
- Хотя бы фрагменты этого сна!
- Ладно... Когда баррикады были обстреляны из пушек в упор картечью, то он, этот больной во сне, перебежками, обошёл почти все проходные дворы Парижа, подробно описывая каждую ступеньку подземных переходов. Он также подробнейшим образом рассказывал что творилось на улицах города, более того, он запомнил не только название названия улиц, но и выражение лиц бесчисленных окровавленных трупов, облепленных мухами и лежащих прямо на мостовых...
- И это всё Биттнер пересказал Бехтереву?
- Пересказывал различные ужасные сцены, я слушала это несколько часов, поэтому всё пересказывать не буду, скажу только, что за ним во сне непрерывно гнались солдаты, эта погоня продолжалась ведь день до вечера, а он всё запомнил и приводил и приводил подробности…
Продолжать?
- Только без подробностей, вкратце.
- Ладно, постараюсь. Он вспоминал свой сон и всё время повторял, что на самом деле сновидение было более обширным, что описание всех этих событий во сне заняло бы несколько томов исторического романа, поэтому и он пытался упускать длиннющие подробности.
Когда, уже ближе к ночи, солдаты его схватили, то долго допрашивали, и он просидел несколько недель в тюрьме, а описание каждого этого дня так же составило бы не одну книгу...
Потом суд, длительный во времени и мучительный… Представляете, его обвинителями в суде были лично Марат и Робеспьер!
- Нашёл чем хвастаться!
- Видимо, больной был таким человеком, что ему это польстило. В завершении сна, его, в ободранной окровавленной одежде, очень медленно и долго везли в телеге к месту казни.
Везли по запруженным толпами людей улицам, он смотрел в лицо каждого из толпы, а описание каждого лица – целая повесть...
И вот место казни, он взбирается на эшафот, нож гильотины стремительно падает вниз и он ощущает, холод лезвия стали на своей шее!
И в этот момент приятель Биттнера проснулся, в тот самый момент, когда холодная спица спинки кровати упала и коснулась его шеи!
Вы представляете?
- Не совсем... Поясните свою мысль, Аграфена Яковлевна!
- А это значит, все события сна произошли только в момент пробуждения!
Весь этот длинный сон - в момент, когда шея спящего ощутила холод кроватной спицы!
- Это что же получается, сновидение, которое не уложилось бы и в нескольких томах книг, сжато во времени до доли секунды касания спицы?
- Вот именно!
- Да наврал всё Ваш больной!
- Бехтерев считает, что нет, не наврал, у него на эту тему есть даже научный труд...
- Действительно, загадочно…
- Я до сих пор нахожусь под впечатлением, мне самой не верится, что весь этот длиннющий сон, настолько сжат во времени, что больной его видел только в мгновение касания холодной спицы его шеи, то есть в момент пробуждения!
- Погодите-ка, Аграфена Яковлевна, до меня начинает доходить, что такое сжатие происходит с каждым нашим сновидением?
- Почувствовали, Иван Ильич? И так в каждом мгновении нашего сна – множество объёмных сновидений, только мы ничего не помним! Если мы, проснувшись, и вспоминаем о сновидении, то это только о последнем нашем сне, последним перед пробуждением. Вот и получается, что таких снов за одну ночь – несколько миллионов!
Иван Ильич заслушался Никольскую, он так редко её слышал!
Мысленно он смирился, что потеряет ещё час времени, что как-нибудь ответит на телеграмму, лежащую у него на столе. В конце концов, когда он ещё побеседует с такой очаровательной и восхитительно-умной женщиной!
- Аграфена Яковлевна, очень любопытно! А скажите, кто-нибудь ещё, кроме Вашего руководителя, Владимира Михайловича, интересуется сновидениями?
- Конечно, и многие! Это только легкомысленные люди думают, что сон – исключительно для восстановления сил. Например, сам Гиппократ, родоначальник диагностики в терапии, использовал для диагностирования болезней сновидения пациентов, он многие годы посещал древние храмы, где хранились таблички с описанием болезни и сновидений больного.
Великий врач систематизировал эти таблички и по сновидениям своего пациента, не только производил диагностику болезни, но и из сновидений больного определял пути исцеления, ведь давно известно, что одно и то же лекарство, одному поможет, а другому нанесёт серьёзный вред.
К сожалению, современная медицина пошла другим путём и полностью отбросила все работы Гиппократа о сновидениях, оставив только для студентов – «Клятву Гиппократа».
- Вам бы, Аграфена Яковлевна, Сонеты писать, так поэтично Вы об этом говорите!
- Вы угадали, Иван Ильич, я действительно пишу Сонеты...
- И о сновидении?
- И о сновидении, о том, для чего человек спит, у меня выработалось своё воззрение...
- Будьте любезны, прочтите Ваш Сонет!
- Ладно, слушайте!
Наш сон – Отчёт наш перед Богом!
Во сне нет сил у нас, солгать,
Мы излагаем в сне итогом
Всё то, кем днём смогли мы стать.
Так, день за днём; сны – откровенья,
В них не подбросишь ложный факт,
В них только Истины мгновенья,
К чему что было с нами так.
Сон не исследован, поскольку,
Небесной мыслью наделён!
Сон для науки, отдых только,
И не понять учёным сон.
Не отдыхать, все спать ложатся,
А чтоб пред Небом - отчитаться!
- Очень понравилось, Аграфена Яковлевна! Мне трудно даже представить, сочинить Сонет! А у Вас как это получается?
- У меня об этом тоже есть Сонет, прочесть?
- Конечно!
- Тогда, слушайте!
Чтоб радость мы и ужас испытали,
Во сне приходит звук к нам иногда,
И раскрывает он нам дверь туда,
Где предстают нам сказочные дАли!
Глаза котов там, словно звёзды в небе,
Там рифы оживляют океан,
Чтоб рыбы говорящие - в стакан,
Где рассуждают о мечте и хлебе!
Душа, как пёс, коровой чтоб мычала,
Там скачет по осколкам босяком,
С жирафами и крысами бегом,
Искать кусочек счастья у причала!..
Когда Поэту выпадет везЕнье,
Проснувшись, он - запишет сновиденье!
- Прекрасно! И всё же, насколько я знаю, Бехтерев занимается бессмертием, бессмертной душой человека...
- Это верно…
- А что, у Вас и об этом Сонет есть?
- Есть и об этом!
- Будьте любезны!
- Слушайте!
Мир Земли во всём Закономерен,
Кто рождён, живёт и - в землю вновь.
Но есть Вечность, в этом я уверен,
Вечен каждый, в ком из плоти кровь.
Сохранения Закон энергий,
Ломоносов нам открыл его,
Тот Закон нам утверждает: Верьте,
Что не исчезает - ничего!
Знать, энергия переживаний,
Что за жизнь свою в сердцах храним -
Сохранится в ИНФО-ОКЕАНЕ,
Мы бессмертны в нём, как ХерувИм.
Телу быть навозною пусть кучей,
Но Душа – бессмертна и могуча!
Паук завершал обматывание паутиной мухи полностью обездвиженной под действием его яда, и, посматривая на хозяина кабинета и его посетительницу, вспомнил, что нечто подобное он уже видел за окном, когда две влюблённые птахи щебетали друг перед другом.
Возможно, что это воркование продолжалось бы долго, но в дверь кабинета внезапно постучали.
Продолжение следует