Привыкшие быть до последнего первыми вечны!
Ворчливым шмелём притворившийся колокол-Эхо
об этом ещё просигналит в каштановых свечках...
Затактные крокусы - пыль из небесной прорехи,
наивно пытаются высветлить траур проталин...
Под кружевом лунной фаты соловьиха, тень древней
богини, молчит. На шершавых бутонах сирени
жених правит песню - чуть слышно, на левой педали.
О чей-то рыдающий дом обновив кастаньеты,
стройнеют сосульки в горячечном солнечном ритме.
Речушки - пассажи в мажоре длиною до Леты -
ответствуют морю: "Кто жажду мою утолит? - Мы!"
Бутоны черёмух - зародыши мощных аккордов.
Застенчивый колокол ландыша, выжив в кошмаре
ветров, ищет тени... Тень тополя почки на форте
смолит, наслаждаясь, как нищий, нашедший чинарик.
...Горячую ласку истлевшей в снегу пятерни
земля принимает, и ладит, поверив - не бросит! -
настройку на хлеб на колках прошлогодней стерни.
И небо читает с листа ноты будущих вёсен.