Март ищет нас, бесстрашных и бессмертных, в сугробах талых собирает в стаи. У многих в эту зиму сдали нервы, но что-то постепенно расцветает под куртками и кофтами из шерсти, слепой пастух играет на свирели.
Капель, срываясь с ярко-алой жести, тоскует по заблудшему апрелю. Он вечно молодой и вечно пьяный, а мы себе такие фантазёры. Нас любит март, а почему – не ясно. Глазеют из окошек киоскёры, как мы несёмся кромкой тротуаров, почти врезаясь душами в прохожих. Когда-нибудь напишем мемуары, в них будем сами на себя похожи, расскажем внукам очень откровенно о том, как цвёл внутри вчера подснежник, как бушевала кровь, взрывая вены, и превращалась в искренность и нежность.
Март ищет нас по тёмным подворотням, подъездам, чердакам, по дымным барам. Он любит всех: своих, иногородних, целующихся в сумеречном парке, идущих в небо, грезящих о чём-то, ловящих синих птиц в рассветном смоге. Он любит всех: талантливых, никчёмных. Он любит нас, а, значит, любят боги.