Три года назад Елена и Григорий переехали из огромного шумного Ростова-на-Дону в небольшое село чернозёмной глубинки. Из своей обжитой городской квартиры со всеми удобствами перебрались они в небольшой кирпичный дом с приусадебным участком – аж в 57 соток! Как супруги решились так круто поменять свою жизнь? Они и сами толком не могут объяснить. Сильно любопытным начинают обстоятельно рассказывать о более прохладном добринском лете по сравнению с ростовским пеклом, но в конце концов растерянно умолкают. Всё просто - их неодолимо потянуло в деревню. Не сразу, а постепенно суетная городская жизнь стала супругам в тягость, пока не опостылела совсем. Душа настойчиво вымаливала покоя, размеренности, созерцания. И тогда на семейном совете было принято непростое решение: переезжаем в деревню.
В вопросе выбора нового места жительства Елена и Григорий были неприхотливы. Изучив предложение рынка, вернее интернета (как же без него!), остановились на ничем не примечательном селе в Липецкой области. Почему не райцентр (всего-то с десяток километров до него), а небольшое малолюдное село без «Пятёрочек» и «Магнитов», с устаревшим сельмагом? Аргументы были следующие: во-первых, неподалёку от продаваемого дома находится действующая церквушка с золотыми куполами; во-вторых, рядом же с домом расположено живописное озеро. Летом на водной глади озерца распускаются белоснежные кувшинки и ярко-жёлтые кубышки; зимой оно покрывается крепким льдом, на котором ребятишки играют в хоккей и катаются на коньках (внуки будут в восторге!). Что ещё надо для спокойной счастливой жизни двух пенсионеров?
Григорий хоть и жил в городе, но имел глубокие деревенские корни. Однако, как ни странно, главным инициатором и вдохновителем переезда была Елена Владимировна, коренная горожанка и внучка ростовской оперной примадонны. Она и подумать не могла, что с ней могут произойти такие необыкновенные метаморфозы. С уходом на пенсию вдруг кардинально изменились вкусы, потребности, привычки. В её детстве вот также быстро и неузнаваемо менялись декорации в бабушкином театре. Мало того, что Елена стала глубоко верующим человеком, у неё, инженера в третьем поколении, много лет проработавшей верой и правдой на одном из газовых предприятий Ростова, появилось диковинное увлечение. Если кто-то с десяток лет назад сказал бы ей, что она будет вышивать канителью по атласу и бархату, не поверила бы ни за что, посчитала бы говорящего пустословом и фантазёром. Но именно это с ней и случилось: православная вера привела её к очень древнему церковному ремеслу – золотошвейству, или вышивке канителью. В старину канителью называли тонкую металлическую нить для рукоделия. Она могла быть из золота, серебра, меди. Вышивали ею по бархату, сукну или сафьяну. Умельцев было мало, и все они обучались в царских мастерских.
В нынешней жизни Елены и Григория, отличающейся от предыдущей как небо и земля, возможность помолиться в храме стала одной из самых насущных. Они объездили почти все святые места России и Европы, посетили и Святую Землю. В купленом доме, окнами на восток, в отличие от старой квартиры с крохотными сумеречными комнатками, теперь есть место для огромного иконостаса, собранного из икон, привезённых супругами из разных мест.
Золотошвейством Елену заинтересовала подруга, которая охотно поделилась с ней секретами своего увлечения. Подержала Елена в руках поделки подруги, поглядела, как ловко та кладёт золотые стежки… И душа её заныла. Глаза засветились, словно зажгли в них лучину. Руки сами потянулись к иголке с канителью.
Не жалея денег, Елена отучилась сразу на нескольких курсах в мастерской г. Санкт-Петербурга (именно там ещё сохранились древние традиции золотного вышивания и там обучают мастеров для всей России).
Новоиспечённая вышивальщица так искусно овладела ремеслом, что её заметили и по окончании курсов назначили руководителем мастерской в Ростове-на-Дону. Должность была ответственная и напряжённая, но в основном Елена занималась лишь организацией труда других умелиц. Времени для собственного рукоделия совсем не оставалось. Это было тягостно: вместо каждодневной рутинной работы и суеты душа требовала таинства и общения с Богом.
В конце концов, Елена, посоветовавшись с мужем, приняла решение уйти из мастерской, чтобы полностью посвятить себя любимому делу. И как камень с души упал - теперь Елена могла творить, что сама хотела, а вернее, к чему её небеса призывали. Надо Богу, чтобы она образ Николая Чудотворца вышила - будет к празднику в храме икона, а может закладку в Евангелие или хоругви украсить рисунком необыкновенной красоты… А ещё очень любит Елена вышивать пасхальные яйца - одно лучше другого получается.
Когда мастерица создаёт свой очередной шедевр, то представления не имеет, в каком краю он окажется. Очень любит дарить свои изделия, во славу Божию. И ещё одно непреложное правило: Елена никогда не приступит к новой работе, не получив благословения у батюшки. Только тогда стежки кладутся словно бы сами, легко и скоро. Своему рукоделию Елена готова обучить всех желающих. Бесплатно. Но желающих почти нет, ведь в этом канительном деле требуются, кроме таланта, и огромная усидчивость, и терпение, и, конечно, истинная Вера в Бога. Не у каждого есть такие качества. Зато есть они у Елены, потому и не стыдно ей подносить свои дивные подарки любому храму.
Муж Григорий во всём поддерживает супругу. Он давно смирился с её неземным предназначением. Если видит, что жена увлеклась и скрупулёзно вышивает ту или иную деталь изделия, тогда сам, не ропща, и поесть приготовит, и в доме приберёт. Никакой женской работой не побрезгует. Ведь это всё суетное, земное. А его Елена с небом общается. Оно её руку ведёт, стежок к стежку кладёт, канитель распрядает. Разве можно от такого дела отвлекать человека? Если бы мог, сел бы рядом и тоже вышивал лики, так похожие на его любимую супругу: те же огромные глаза небесно-голубого цвета, то же кроткое отстранённое выражение лица. Словно вышивает она своих родных. Словно сама только сошла оттуда, с Неба.
Однако нет у Григория такого таланта. Натянуть ткань, сделать рамку для воздухов и покровцев, посоветовать, какой цвет лучше ляжет на то или иное полотно – это запросто. А вышивать мозолистыми крепкими руками - даже пробовать нечего. Такими только молотом по наковальне, как отец когда-то в деревенской кузнице (кстати, знатный мастер был!). Огород вскопать, яблоньку или вишню посадить, гвоздь забить - тоже ловко у Григория получается, будто всегда на земле жил. А вот у Елены ручка крохотная, беленькая, нежная. Пальчики ровненькие, ловкие, чуткие. Создавая такую длань, Бог, видимо, предполагал, что будет она золотыми и серебряными нитями рисовать телесную оболочку его посланников на этой грешной земле.
Вот таких людей из самого Ростова притянула к себе наша добрая добринская земля!
Чудеса, да и только!