Взбиралась по чёрным деревьям,
На фоне бордового неба,
Воровка, вернувшая семьям,
Остатки засохшего хлеба.
Она была вольной, как птица,
Свирепа, как стая волков.
Без страха смотрела прям в лица,
С украденным валом мешков.
Ей совестно может изрядно,
А может ей в радость украсть.
Воровка была из заядлых,
К чужому - безумная страсть.
Но что же в душе одинокой?
Под тяжестью совестных дум?
Мучительно долгой морокой,
Загружен бессовестный ум?
Свободна от прав, от морали,
От принципов, денег , людей,
И толпы её осуждали,
Но важно ли всё это ей?
Сбежать бы от этих порядков,
Оставить бы ей эти дни,
Но в силах её лишь украдкой,
В безлюдное место брести.
Туда по ветвям забиралась,
Где плач обворованных гас,
Ведь что-то внутри так и рвалось.
Ведь что-то внутри есть у нас.