«Значит, нужные книги ты в детстве читал.»
(В. Высоцкий)
Романтики, поверьте, – нет.
А рыцарей простыл и след.
И копыта их коней уж не стучат.
Богатыри исчезли все
И великанов нет совсем.
Ну, а может, если есть – они молчат.
Нет ни вампиров, ни чертей.
Нет вурдалаков, упырей.
Не шатаются драконы по Земле.
Не бродит призрак по ночам,
Цепями ржавыми бренча.
Не летают больше ведьмы на метле.
В забытом замке родовом
Всё пусто – хоть кати шаром.
Заржавели латы, шлемы и мечи.
Фамильный призрак убежал,
Старинный прихватив кинжал.
И погасли у камина три свечи.
И Робин Гуд давно исчез.
Давно умолк Шервудский лес.
И сэр Ричард – Сердце Львиное пропал.
Из ножен меч не достаёт
Идальго старый – дон Кихот.
И навеки Санчо Панса замолчал.
Прогнил колчан – нет больше стрел.
Ров под стеною обмелел.
И замки штурмом никто-уж не берёт.
Никто не взводит арбалет.
Междуусобиц больше нет.
И лорд на лорда войною не идёт.
На главной площади палач
Не завернётся в красный плащ.
Никогда-уж больше ведьму не сожгут.
Не четвертуют колдунов,
Не слышно звона кандалов.
В стальную маску никого не закуют.
Исчез с морей пиратский флаг.
И не видать морских бродяг.
И фрегаты не берут на абордаж.
На островах сокровищ нет.
Не стережёт сундук скелет.
И Летучий Голландец – лишь мираж.
И где-то делся д’Артаньян.
Влюблённый и немного пьян.
И Констанции уже перевелись.
Не пьёт бургундское Атос,
Не улыбается Портос.
И клинок не обнажает Арамис.
И нет мужчин-богатырей.
Нет красавиц женщин-фей.
Нет турниров и дуэлей из-за дам.
Им серенады не поют,
Их под балконами не ждут.
И никто-уж не шепнёт: «Cherchez la femme».
И ощущений острых нет.
И вам не думал врать поэт.
Все спокойно и размеренно живут.
Не нападёт на вас корсар.
Не отведёте вы удар.
И мурашки по спине не пробегут.
Вот почему как д’Артаньян
Бываю я влюблён и пьян.
И меня как Робин Гуда тянет в лес.
Хочу в Карибские моря
Под парусами выйти я.
Взмыть на Летучем Голландце до небес.