Мой племянник живет в Сан Франциско,
Он женат, но не слишком богат.
От Москвы Сан Франциско не близко,
Он рванул туда сам, наугад,
И хотя ему подданство дали,
Он с природными янки никак:
На работу его нанимали
Чех, болгарин, хохол и поляк.
Он живет без особых усилий ,
В тех краях, где избыток тепла,
Загибался от астмы в России;
В Калифорнии астма прошла.
У братишки полдома в Малаге,
И квартира близ Даунинг-стрит,
Он на бирже цыганил бумаги,
Был в раскрутке лихих пирамид,
Брат увел капитал от закона,
И за годы к британцам привык,
Держит в банках свои миллионы,
И, как смог одолел их язык.
Там, отведав сигар и Бурбона,
Поимел он изрядную спесь,
Брат пробил себе титул барона .
А вот хвори врачует он здесь.
Бросил якорь в Женеве приятель:
Повезло - разнарядка ООН,
Раньше жили мы с ним на Арбате,
Только с разных арбатских сторон.
Он привык там к французской закуске,
И квартирке с окном на Монблан.
Избегает он лишней нагрузки:
Ходит в горы и слушать орган.
Он слегка на Европу рассержен,
И не жалует новый он свет.
Свои деньги он в банках не держит,
А скупает квартиры в Москве.
Так достигнув известных идиллий,
На чужбине осел наш народ,
Только предков могилы забыли,
Да и в гости никто не зовет.