106 сонет Шекспира в переводе Маршака
1
Когда читаю в свитке мёртвых лет,
Была всем бедам женщина виною.
Мы обходили женщин стороною?
Наоборот, мы шли за ней вослед.
Нам женщин игнорировать нельзя.
Мы к ним всегда относимся с почтеньем,
На них с улыбкой смотрим с предпочтеньем.
Не просто так поверхностно, скользя.
Она у нас всегда на первом месте.
Идём мы с ней дорогою прямой
И с этим ей не справиться самой.
Мы что-то значим если только вместе.
Речь не идёт о подвигах напрасных,
О пламенных устах, давно безгласных.
2
О пламенных устах, давно безгласных,
Звучало в адрес женщин много фраз,
Я это повторю ещё не раз.
Со мною не найдёте несогласных.
О женщине слагают небылицы.
Она войдёт в горящую избу,
За честь свою в неравную борьбу.
Узды прижмёт строптивой кобылице.
Всегда мы прославляли их веками.
Просили их, на подвиг вдохнови,
И под балконом пели о любви.
Любовными сонетными строками.
О них идёт молва над всеми властных,
Во славу дам и рыцарей прекрасных.
3
Во славу дам и рыцарей прекрасных.
Им посвящал хвалебный мадригал,
Писал и мысленно входил в астрал.
Из слов не всем понятных сладострастных.
Описывал их подвиги, победы.
Как покоряли женские сердца,
Как на дуэли гибли от свинца,
Шли парами на званые обеды.
Вот там то выплывали все грехи.
Жизнь светская кипела словно лава,
Ни гонорары не нужны, ни слава.
Он не для этого писал стихи.
О ней поэт оставил яркий след,
О красоте, слагающей куплет.
4
О красоте, слагающей куплет.
Изысканно всё заплетал словами,
Всё рифмовал невидимыми швами.
Он чем-то был похож на триолет.
Всё для себя писал, не на показ.
В строках он повторял одно и тоже,
О стройности её, о нежной коже.
И вышел непридуманный рассказ.
О ней всё пишет, в чём-то неуёмной.
Он выставит его повременя.
И кожа белая, как простыня,
С распущенной косой, причёской тёмной.
Обычные, доступны и просты,
Столетьями хранимые черты.
5
Столетьями хранимые черты.
До наших дней дошли и, как не странно,
За все деяния и всеми бранна.
Достигла апогея, высоты.
Из самых лучших выбрать чтоб одну.
Во все века поэты воспевали,
Показы женских мод и фестивали.
Стремились все чтоб выбрать там жену.
Все женщины по-своему прекрасны.
Нет эталона женской красоты,
За внешностью не видят доброты.
На внешность выбор падает, напрасно.
А что у женщины лежит в основе?
Глаза, улыбка, волосы и брови.
6
Глаза, улыбка, волосы и брови.
Черты лица сводили всех с ума,
Что Бог не дал, то делала сама.
Все краски шли из свёклы и моркови.
Прошла, не оглянуться невозможно.
Весь битый час стоял бы и смотрел
И даже тот, давно кто постарел,
Смотрели из подлобья осторожно.
Красой своей сражает наповал.
Я понимаю, надо быть скромнее,
Желание, оно всегда сильнее.
Заметила б, на Бога уповал.
Не удержать соблазна на засове,
Мне говорят, что только в древнем слове.
7
Мне говорят, что только в древнем слове.
Страсть выжигали пламенным огнём,
В строфе одной он написал о нём,
О женском ловеласе пустослове.
Он вёл себя чтоб всеми был замечен.
Сердечко не одно он ублажил,
Что должен был, он то и заслужил.
Призрением других увековечен.
За нежность заплатила всё сполна,
Тебя не запятнал своим пороком.
Слегка тебя коснулась ненароком,
Любовь, как набежавшая волна.
Где львов воздвигли в камне на мосты,
Могла всецело отразиться ты.
8
Могла всецело отразиться ты.
Но не стоять тебе на пьедестале,
Вы слабый пол, но нервы, как из стали.
Мужчинам воплощаете мечты.
Из самых нежных и прекрасных слов.
С любовью посылаем комплементы,
Слова - оружие, как инструменты.
Кидаем снасти словно рыболов.
От вас мечтаем получить взаимность.
Она для нас важнее чем еда,
Выходит это редко, не всегда.
Уверенность подводит и наивность.
Писал люблю - и не жалел пергамент,
В любой строке к своей прекрасной даме.
9
В любой строке к своей прекрасной даме.
Повторы шли изысканных манер,
В века передавался их пример.
Кто во дворцах, их звали господами.
Соблазн велик, мужчины - сердцееды.
Веселие, придворные балы,
Полны для угощения столы.
Где шли до ночи светские беседы.
Одна ты выделялась из толпы.
К тебе все к танцу в очередь вставали,
В партнёрах разногласие бывали.
Шли за тобою, как кроты слепы.
Не думал брать, хотел себя отдать,
Поэт мечтал тебя предугадать.
10
Поэт мечтал тебя предугадать.
Цвет тела описал, как спелый колос,
Нет, не одежда, взгляд и нежный голос.
В сердцах, любовь способны пробуждать.
Характер твой не сдержанный порой.
Не красит лицемерие и грубость,
Но кто сказал обратное всё глупость.
Ты яму отношениям не рой.
Могла остановить всё резким словом.
Во всём везде присутствуют штрихи,
Отдельный разговор, твои духи.
Теряемся мы в запахе еловом.
Писал он чтоб характер оправдать,
Но всю тебя не мог он передать.
11
Но всю тебя не мог он передать.
Не музою своей, тобою болен,
Увидел взгляд и этим он доволен.
Испытывал от встречи благодать.
Могла создать уют из ничего.
Вся в этом суть твоя, твоя успешность,
Тебе нет привилегии на внешность.
Ты создана всегда для одного.
Ты постоянно следуешь за модой,
С годами поменялся образ твой,
Цветёшь ты, как цветочек луговой.
И знаешь, что обижена природой.
Глаза от ветра полнятся слезами,
Впиваясь в даль влюблёнными глазами.
12
Впиваясь в даль влюблёнными глазами.
Хотел увидеть образ сквозь года
И наперёд продумать все хода.
Стать победителем, уйти с призами.
Характер свой она не переменит.
Всегда во всём стояла на своём,
Мы, как помеха, на пути встаём.
И ждём, к нам отношения изменит.
Взлетел в трудах своих на самый пик.
Пока о ней писал, в неё влюбился,
Он от неё взаимности добился.
Любовь познал, но с ней попал в тупик.
Не тем, кому любовь одна тоска,
А нам, кому ты наконец близка.
13
А нам, кому ты наконец близка.
Сказала, что тебе все надоели,
Твои слова, как выстрел на дуэли,
Промчались словно пуля у виска.
Нам жизнь диктует правила свои.
Кто сзади часто плёлся, станет первый,
Гулял кто от жены, он будет верным.
Меняйся сам и душу не трави.
Случится так, что влюбишься однажды.
Отдашь себя не требуя взамен,
В любви все ждут грядущих перемен.
По жизни быть с тобой, мечтает каждый.
Спеть в унисон, звенела чтоб строка.
Где голос взять, чтоб он звучал века?
14
Где голос взять, чтоб он звучал века?
Чтоб преклоняться перед женским телом,
Красива, как невеста в платье белом.
Любовь текла, как горная река.
Чтоб лишь для вас шумел морской прибой.
Открылись перед вами все просторы,
Звучали ненавязчиво повторы.
Хвалили чтоб тебя на перебой.
Опять отказ. Но что с тобой такое?
Побыть хотят с тобой наедине,
Черпаешь силы из души, из вне.
С красой своей ты лишена покоя.
Я понял, что бессилен амулет,
Когда читаю в свитке мёртвых лет.
Магистральный сонет
Когда читаю в свитке мёртвых лет
О пламенных устах, давно безгласных,
Во славу дам и рыцарей прекрасных,
О красоте, слагающей куплет.
Столетьями хранимые черты -
Глаза, улыбка, волосы и брови -
Мне говорят, что только в древнем слове
Могла всецело отразиться ты.
В любой строке к своей прекрасной даме,
Поэт мечтал тебя предугадать.
Но всю тебя не мог он передать,
Впиваясь в даль влюблёнными глазами.
А нам, кому ты наконец близка, -
Где голос взять, чтоб он звучал века?