Шестьдесят только минуло лет,
И семнадцать как вас уже нет.
Опустела и сцена, и стойка у бара,
И в музее находится ваша гитара.
Только кто же назначил те сроки?
Сорок два – ну зачем же так рано.
Не написанных песен всех строки.
Лишь зияют в пространстве как раны.
Но на каждый ваш вновь юбилей,
У Ваганьково или в квартире,
Собирается масса людей.
И звучат ваши песни в эфире.
Вспоминают как были ранимы,
Оттого мол быть может и пили.
И как были властями гонимы,
Как при жизни вас мало ценили.
И всего вы себя отдавали,
В своих песнях, стихах или прозе.
И в них люди себя узнавали,
В каждой строчке, и песне, и позе.
Вы ушли, стали сцены тихи,
Вас не слышно, не видно здесь боле.
Только ваши остались стихи,
Ваши песни остались и роли.