Ранетки
Как-то тёплым августовским вечером я с подружками Мулькой и Бакой, решили залезть на территорию детского сада. Там росли крупные ранетки, которые нам не давали покоя. У моих подружек было одно имя на двоих – Светлана. Мулька была на два года младше нас. Прозвище Муля было созвучно с её фамилией. К тому же она была худющей и маленького роста. Баке прозвище досталось в наследство от старшего брата. Ко мне же прозвища почему-то не прилипали и меня все называли по имени. Мы с Бакой были старше, рослее и выносливее нашей маленькой подружки Светки. Подойдя к садику, мы ей сказали, чтобы она ждала нас за забором, но та категорически отказалась, мотивируя тем, что ей одной будет страшно. Сначала через забор перемахнула Бака. А я, подставив Мульке спину, помогала ей преодолеть препятствие. Следом за Мулькой на территории сада очутилась я, и мы дружно начали обрывать ранетки. Самые красивые и спелые мы отправляли сразу в рот, остальные рассовывали за пазухи и по карманам. Какие же они были вкусные! Мулька из-за своего маленького роста прыгала вокруг дерева, как коза. То я, то Бака, наклоняли для неё ветки, чтобы она тоже могла нарвать себе ранеток. Мы так увлеклись этим занятием, что не заметили, как к нам почти вплотную подошёл сторож. «Вы чего это здесь делаете?!» – закричал он. Мы с Бакой пулей перелетели через забор, а Мулька на него даже ногу не успела закинуть. Тут-то её и поймал сторож. Та от ужаса начала вопить, как потерпевшая: «Дяденька, отпустите меня, я так больше не буду!» Я и Бака жутко трясясь, притаились в траве за забором. Наши сердца в груди стучали так, что казалось, они вот-вот из неё выскочат. Прильнув ухом к забору и заглядывая в щели, мы вслушивались, как сторож допрашивал Мульку: «Отвечай, негодница, в какой школе учишься?!» Перепуганная до смерти Мулька, всё же догадалась соврать и сказала, что учится в первой школе. Мы с Бакой переглянулись и облегчённо вздохнули. «Молодец Муля, не растерялась», – подумали мы. «Как твоя фамилия?» - придав голосу строгость, спросил сторож. «Цветкова», - не моргнув глазом, выдала Мулька. Бака подняла большой палец вверх, как бы одобряя её действия. «Ну, а теперь отвечай-ка мне, девонька, кто ещё с тобой тут проказничал?» – не унимался сторож. То ли войдя в раж, то ли обезумев от страха, Мулька возьми да и брякни: «Это были Ромашкина и Гладиолусова.» Услышав это, мы с Бакой, выпучив друг на друга глаза и зажав ладонями рты, изо всех сил пытались сдержать напавший на нас гомерический смех. «А-а-а, ты ещё врать мне надумала! - заворчал сторож, уличив Мульку в обмане. - Вот сейчас я тебе уши-то надеру!» Мулька заверещала ещё сильнее: «Дяденька, миленький, простите меня Христа ради! Честное-пречестное слово я больше сюда никогда не полезу!» Наконец, вымолив у сторожа прощение, она с его же помощью перелезла обратно через забор и, не глядя на нас, пошла в сторону дома. Следом за ней виновато плелись я и Бака. Нам было жаль Мульку, и мы как могли утешали её. Мулька шла, вытирая слёзы, обиженно молчала и шмыгала носом. Потом Бака неожиданно спросила меня: «Танька, а ты кто у нас Ромашкина или Гладиолусова?» Вот тут уж даже Мулька не удержалась и прыснула от смеха. От пережитого стресса и от своих новых цветочных фамилий, хватаясь за животы, мы шли и хохотали на всю улицу. Мулькину обиду как рукой сняло. Она больше не плакала и не сердилась на нас.
PS. Наверное, этот сторож снился Мульке ещё не один раз, но она нам об этом ничего не рассказывала.