Сплетение судеб, связность душ,
Мир – паутина, и возможно глушь.
В нем связи нет и все per accidens,
Что оставляет место для чудес,
Но утверждая с торжеством любое тожество,
Я признаю с Необходимостью, что то есть то…
Случай – вот хозяин Мира,
Но его правление для нас необходимо.
Здесь Мысль до противоречия дошла,
И значит в царство Истины нас дорога привела.
В ярчайшем свете звезд
И в серой незаметности толпы,
Мне явлен был TheGod,
Которого я так мечтал всегда найти.
Он совсем уж у порога,
На расстоянии Его руки,
И стоит сделать лишь последний шаг,
Чтобы к нему прийти…
Шаг остался позади,
Но Бога я не созерцаю пред собой,
Его совсем невидно и вокруг.
Но что тогда же ранее произошло со мной,
Что мне явилась мощь божественнейших рук?
Неужели в Мире Правды и Любви,
В лоне Истины и средоточия Души,
Обитают корни Лжи и Фальши,
Пребывают зерна Злости и Несчастья?
Поверить в это просто невозможно,
А проверить – значит быть безбожным.
Но как тогда же быть?
Как устроить весь свой быт,
Когда знаешь, что Мир сам по себе горит,
Не находя основы на которой он стоит?
Как дальше жить?
Ведь Мир теперь из одного меня лишь состоит…
И Все есть Я, и Я есть Все,
Но в тоже время Я Ничто.
И нет границ, и нет предела,
Нет в самом деле ничего,
Есть только Я, и Я «уходит в небо»,
Parce que Je suis zero.
Итак, раз Я Ничто и раз Я Бытие,
То, что же делать дальше мне?
Быть может перейти тотчас же в становление,
Но здесь уже решает только настроение.
Есть лишь Я и Я не есть,
И значит Я противоречие.
Ни Истина ни Ложь,
Ни Бытие ль Небытие,
А Я то самое есть третье,
Что Неопределенностью своей похож
На море нитей и их переплетение,
На паучью piege
И её хаоса творение…
Настал момент для Удивления,
Ведь я пришел к тому с чего недавно начал,
Но теперь со мной прибудет Изумленье,
Пред Миром, которым я захвачен.
В нем на месте невозможно находиться,
Из рук все прочь уйти стремится,
И нет того, за что я мог бы ухватиться,
Чтобы понять, что повсюду здесь творится.
Все рождается и тут же чахнет,
Мир уходит из под ног,
И тут же вновь все Жизнью пахнет,
Хоть и недолог ее год.
Во мне и для меня есть только изменение…
Вокруг одно сомненье,
В том есть ли Я и есть ли Мир,
И может ли разумным быть во всем смятение?
Поглотить и уничтожить хочет этот ужаса поток,
Прочь уносит неизвестно куда вдаль могучее стремление,
В котором в каждое мгновение
Я уже не тот, кем когда то был.
Беспокойный Леты сын все вовеки изменил.
Неизвестно стало мне теперь и собственное Я,
В ответе ль Я, за то что делал?
Ответственен ли Я за то, что сотворю?
Я есть кошмар постмодерниста,
Что бесконечно призвано томится
В рекурсивной мрачной драме,
Пока Другой не встанет пред глазами.
Бунтующий поток Сизифа
Поглощает все единожды и безвозвратно.
Но уходит что то Мифа,
Умирает только то, что было где то и когда то.
Беспощадное, безликое течение,
Уносящее Все в бездну чаши данаид,
Из которой нет уже спасения,
Но оттуда нечто говорит,
Что есть оно,
И что над ним не властно изменение.
Есть только лишь движение,
Да проклянет меня Зенон.
Но чтоб свершилось это дерзкое воление,
Должно быть истинно to on.
Субстрат всех изменений бытийственно необходим,
Ведь чтобы нечто изничтожить,
Должно быть что - то, что было бы для всех Одним.
Но если Случай все собой затмил,
То как найти же то, что властвует над ним?
В кошмарном море акциденций,
Куда вовеки Все стремится,
Чтоб безвозвратно превратится
В Ничтожные, бессвязные крупицы,
Нет буквальным счетом ничего.
Все есть действительно Одно,
Но это лишь Ничто.
Мир есть царствие Nihil,
В нем тонет все,
Исчезает в бездне,
Собой творя Martyre.
Бытие погрязло в смуте,
Цепи Случая связали ему руки,
Принося одни лишь муки,
И сводя его в Ничто.
И то, что было Всем дано,
Теперь есть ровным счетом Ничего,
Все ушло, и уже как будто бы давно…
И раб, и господин всего Ничто
Есть только Случай.
Он для себя есть истинно могучий,
Но то, что в нем, есть собственно потерянное Все.
Нет ничего, что было б во всеобщей связи,
Мир облачается в безликое Оно,
Которое бормочет:«Tat Tvam asi»,
И наконец, сливаются в единстве Случай и Ничто.
Вокруг теперь единство обрамленья,
Что Смерть повсюду кажет,
И безысходность есть Её явление,
Ведь невозможно, хоть однажды,
Переступить чрез грань мгновения.
Вдаль ушло то мановение,
Что могло опору дать,
И в ничтожнейшем ничто стремлении,
Все начинает умирать.
Но в агонии Парада
Продолжает нечто изредка мелькать.
И на пиршестве Разлада
«То» незримым образом Все будет направлять.
Ничто ничтожества есть что то,
И оно уж начинает восставать.
Чтоб изничтожить нечто,
Ничто должно его в себя вобрать,
Терзать до самой Смерти,
И наконец, из себя же и изгнать.
Интенция исхода в Верности себе обречена пылать,
Эманация всегда направлена на что то,
А значит, из ничто в ничто невозможно просто так бывать,
Не захватив с собой чего то.
Нечто есть основание Всего,
Того, что было, того что есть,
И того, к чему еще идти так далеко.
Как немой Атлас,
Держащий бытие средь нас,
Нечто собой пронзает Абсолютный Мир,
Творя и делая его Моим,
Низводя самим собой,
В погрешимость Человека со своей судьбой.
Но как назвать то шелковое нечто,
Что ощущается всегда средь нас,
Что идет нам каждый раз на встречу,
Но в последний миг лишает глаз.
И Мы остаемся лишь с молчаньем речи,
Которая ведет нас каждый раз в обход,
С одним и тем же курсом вечно.
Чтобы предмет наименовать,
Необходимо суть его понять,
Дабы Языку пристанище найти,
Чтоб в Бытии он с роскошью мог проживать.
Но что есть сущность нечто?
Что есть основание его?
Как чтойность нечто нам назвать,
Чтобы его могли бы взять,
Схватить умом,
Который будет нечто знать,
И Истины владеть Лицом.
Но не захватит ли нас в тот же миг
Обманчивые сети Минотавра,
Манящего нас в свой рекурсивный лабиринт,
Чтобы нечто суть наградить венком из лавра,
И с той поры вечно делать то, что он велит?
Торжественно меняя лавр на терновник,
Каждый раз казнить сущность Всего,
Под предлогом, что буквально через миг,
Явится нам то, что было основанием Его,
И продолжаться это будет до скончания времен…
Смириться с этим тяжело,
А значит, необходимо нам пойти иным путем.
Нечто есть его же суть,
От него исходит Все,
И к нему же возвращается Оно,
И нет нужды нырять нам в муть,
Ища там основание Того,
Ведь оно и кажет на Себя же Самого.
Но тогда вся вещность Мира,
В существе своем к нему сводима,
Как смывая краски грима,
Мы находим то, что было.
И на место бытности тогда,
Того, что нами так любимо,
Нисходит чуждая, безликая essentia.
И то, что в памяти было хранимо,
Замыкается в коварстве сути,
Которая теперь предстала под ликом eloquentia,
Одаривая нас своими шрути.
Сводя все Множество к Единому,
И называя вещи одним и тем же Именем,
Мы забываем то, что нет того, что встало бы вне времени,
Себя от Мира отделивши,
И Одиночества взяв ношу бремени,
Для искомой сути стало бы начальным семенем.
Мир есть хаос связей и отсылок,
Все чему то пред-лежит.
Не бывает одиноких дырок,
К которым, как к монадам, ход закрыт.
Сущее повинно ликовать,
Всегда быть в паре с кем то,
Это вечный способ бытовать,
Быть для чего то инструментом.
Каков из ситуации тогда же выход?
Как назвать нам quid,
Чтоб наконец могло оно явиться,
Предстать пред нами как Valide,
С которой сможем мы сродниться
И заполнить тяжесть Vide?
Если нет у Сути место в нечто,
И нечто есть само не Суть,
То Нечто суть отличное от Сути,
Они проходят разный путь,
Чтобы попасть к нам в руки.
Немое Что нам говорит с изнанки Мира,
Оно всегда уже не здесь,
А уже внутри трубы камина,
Уходящей вдаль,
И застилающей покровом дыма,
Искомый наш Клондайк.
Нечто не принадлежит чему то,
Оно не есть для Мира ценность,
Его терзает относительность,
И кроме этого, стеснительность,
Являя Что всегда «За» чем то,
Как в темнице ширм скрыта откровенность,
А маска и лицо снисходят на одну и ту же бренность.
Но нечто есть,
И есть всегда повсюду,
По обе стороны от Юга
И того, кем я когда то был и кем возможно буду.
И словно бы стрелой,
Нечто пронзает оба брега Мира
Одной, единственной судьбой,
И как будто луч эфира,
Собою озаряя бой,
Что сущее ведет,
За право стать на место Нечто.
Как жаль, что всем им невдомек,
Что невозможно стать Другим,
Занять Спасительное место,
Но взгляд его от нас не так далек,
Мы уже захвачены Чужим,
Что делает для нас самих себя и Мир,
Всегда заранее Родным.
Другой приносит себя в Жертву,
Которой Я обязан дорожить,
С чьим даром обречен всю жизнь прожить,
Хоть и равную моменту
И летящую по ветру,
Но горделивую кокетку,
С которой полночь будет по утру.
Нечто в стороне от Мира,
Как уличный фонарь.
Освещает Все, что с ним соотносимо,
Но сам всегда одет в вуаль,
С которой взгляд проходит мимо.
Должны ли Имя дать ему,
Тому, что так неуловимо?
Не заведет ли это все в тюрьму,
Для всего, что неопределимо,
Из слов, понятий, схем,
И беспощаднейших систем,
Для которых Все сравнимо,
А значит и ранимо.
И для Нечто тогда возможна смерть,
С которой Оно будет до ужаса ревнивым,
И мысль о которой будет только греть,
Огнем ли Ада или солнцем Рая,
Ведь с ней мы словно все стирая,
Отправляемся в последний путь,
Но на который так сложно нам шагнуть.
Что есть то, что умирает?
Что Смерть с собою забирает?
И с чем она не совладает,
Не в силах удержать в руках?
Умирает всегда то, что жило,
Чрез чьи уста Жизнь с собою говорила,
В тиши освещая корни Мира,
Чтоб дать Всему во веки проявиться,
Но Жизнь, чтобы неузнанною была,
Дабы Все могло стремиться
Безумнейшим Ее порывом
К ней же и одной.
Как иронична Жизнь,
Как родна ее Сатира,
В которой пропадает сила
На поиски того, что всегда «вот - вот»,
Или уже когда то было.
Жизнь обратна Времени,
Смерть для нее потеряна,
Как уходящей вспять Зиме,
Снег тающий кажет все во мгле,
Но чрез которую врывается Весна,
А с ней приходят Радость и Сердца суета,
И Жизнь торжествует снова, как и всегда.
Но то, что есть подчас для нас,
В миг скрывается для глаз.
Так Жизнь в себя уходит,
Чтобы избежать ей чуждых фраз,
Что Она есть Божий Дар,
Или белковых тел удар.
Жизнь всегда сводима,
Но то, что есть ее предел,
Жизненно не объяснимо.
Как будто Бог не жил,
Или наоборот свое отжил,
И на потребу Мира умер.
А жизнь белка как будто вовсе и не жизнь,
И, несомненно, совсем уже проста,
Сравнив бытующего клерка
С той жизнью, что ведет одна единственная клетка.
Жизнь есть бессловесная ось мира,
Которую мы видим каждый раз,
Но в молчании затихает глас…
Жизнь всегда невыразима.
Из за кулис Ею игра руководима,
Сюжет Всего в Её руках,
Но овации проходят мимо,
Мы хвалим лишь актерский блеск в глазах,
Или сцену, что атмосферу подарила.
Но Жизнь стоит впотьмах,
Дабы не погрязнуть в тех словах,
В которых Все превозносимо.
Жизнь есть сквозная рана Мира,
Через которую бежит Она сама,
Что для Всего честнейшим даром было,
Пред Временем в единстве предстоять.
Фундамент бытия был нами найден,
На котором зиждется то самое Оно,
Что может мною быть
Или Луной на небосводе слыть,
Безликое, безымянное Ничто,
В котором суждено нам вечность плыть,
Чтобы в итоге добраться до Него.
Начало, путь и дня конец сего
Сводятся к одной единой точке,
К тому ничтожнейшему дну,
Которому даем мы имя,
Чтобы различать для нас знакомую среду.
Но если все вокруг знакомо,
А имя было давно всему даровано,
То Мир опять грядет к концу.
Но Жизнь всегда стоит на страже,
Она не даст Всему сгореть в Аду.
И Земля, взрастившая Фому,
Спасет Его,
И отведет Беду.
Жизнь стоит вне Времени,
Она уже была или вот вот наступит,
И не принимает Единого Момента бремени,
С которым вечно мы прибудем.
Скрытна Жизнь от глаз,
И от посторонних перефраз,
Дабы творить себя повсюду
И сколь угодно раз.
Явление Её - смертельный час
Для нас, который станет другом.
Чрез Жизнь, сквозь Смерть,
Чтобы вновь прийти обратно,
Но время то еще не всем понятно,
И Жизнь опять вступает на попятную.
Вот та причина,
Что Бог скрыл свою личину,
Как только Он явил себя.
В Хаосе создания
Я уловил дыхание Его,
Но тут же снова упустил,
И получил бездыханное Оно.
Но теперь потери больше нет,
Как нет и изумленья,
Пред внезапным исчезновением Всего.
Но есть Одно приобретение,
Которое дороже мне того,
Что знал я до Него.
Жизнь есть стремление,
И Все есть часть Его.
Per accidens случайно (лат.)
Essential сущность (лат.)
Elouentia красноречние (лат.)
Valide действительность (фр.)
Vide пустота (фр.)
Tat tvam asi ты есть тот (санскрит)
Parce que je suis zero потому что я ноль (фр.)
Piege паутина,сеть (фр.)
to on сущее (др.греч)
Nihil ничто (лат.)
Martyre жертва (фр.)
Quid что(лат.)