1.
Когда от электрического света и треска телевизора уже
Болят глаза и пухнет голова,
Спустившись вниз по узкому подъезду,
Я выхожу в декабрьскую ночь,
Где несколько минут вдыхаю жадно,
Закрыв глаза, морозный свежий воздух.
Затем курю и отправляюсь в путь:
По старому и вечному маршруту,
Чтобы вернуться через час домой.
2.
Иду дворами темными, в которых
Стоят повсюду грязные машины.
Их тусклый взгляд недобр и зловещ,
Но на капоте весело искрится
Под светом фонарей оживший иней.
И тьму пронзая медленно летят
Красивые и редкие снежинки,
Чтобы собою заполняя двор,
Под утро замести и это безобразье.
3.
Я прохожу среди домов уснувших,
Построенных еще при старой власти.
Той власти нет – они еще стоят,
Как молчаливые свидетели эпохи.
Лишь у окна на лестничной площадке,
При свете тусклой лампочки, застыв,
Печально курить пожилой рабочий;
И видит сквозь стекло все тот же двор,
Луну, меня, кустарники и проч.
4.
О чем он думает? О том, что жизнь прошла
От смены и до смены, год за годом,
Что с рухнувшей империей исчезли
Его надежды, смыслы и мечты.
Мир стал иным, и он в него не вписан.
Завод купил заезжий олигарх,
На днях приславший новую команду.
Они другие… для которых он –
Ненужная деталь на свалке жизни.
5.
Я ускоряю шаг и в тишине ночной
Пытаюсь отыскать знакомые созвездья,
Но странный шум мой прерывает сон:
Оглядываясь, вижу, как две группы
Истасканных, оборванных бомжей,
Ругаясь громко возле мусорного бака,
Дерутся из-за старого пальто.
И сердце вновь пронзает та же мысль:
Что с нами стало в этот страшный век?
6.
Куда идем мы и каков итог
Бессмысленного и пустого мира?
В котором нет ни Бога, ни идей,
Ни песен, ни пророков, ни утопий,
Лишь мертвый космос тела и вещей! –
Сверхсовременности, машин и примитива.
Где умер человек, но плоть еще жива.
И вертится планета по привычке,
Как карусель с слепыми мертвецами.
7.
Так думая, я медленно бреду.
И вот в конце пути меня встречает
Спокойный и величественный парк,
Сверкающий от холода и снега.
В котором, как на древнем корабле,
Скрипят своими мачтами деревья,
И звездный мир таинственный висит,
Такой же неизменный и прекрасный,
Как небосвод над садом Гесперид.