Понедельник
Мне в понедельник нынче не скучать,
начну считать гроши и дни недели.
На «четвергах» стараются печать
поставить в лоб. Ну как же надоели.
На телефоне выключу звонок,
кручу макет для тщательной отделки:
мне в помощь комп да белый потолок,
где не бегут по кругу кони-стрелки.
Впустил в себя на временный постой
приветствие трубы и похоронку,
корректора, художника, колонку
редактора и кофе не густой.
Во мне идёт незримая война
по правилам предательства, измены:
иной сюжет пошлю, как бабу, на…
другому – перережу молча вены.
До вечера шабаш и балаган,
где трупы строф не выглядят красиво,
но с музой я – деляга-уркаган:
в уме моём все допуски и ксивы.
***
Вторник
Я до жути пропах табаком
на процентах большой неустойки.
Мне б кефир или мёд с молоком,
а глотаю плоды перестройки.
Вторник рвёт второпях по кускам,
по маршруткам своим торопливым.
Эх, расслабиться, стать бы сопливым…
Но себя прибираю к рукам.
Иногда посещаю Буфф-сад,
где скрипели косые качели
то вперёд, то обратно назад,
и ранетки ещё не поспели…
***
Среда
Мне запомнилась уйма дорог –
завязались, как узел, на память.
А какой с этой памяти прок,
если памятью можно поранить?
Вот опять про чиновников врут,
будто взяты все гады с поличным.
Был нахал, стал барыга и плут,
но такая же тяга к наличным.
Улыбнись, обитанья среда, –
просит каждый живой неимущий...
А за вторником катит среда
поливалкой, с дороги метущей.
***
Четверг
Лито "Творческие четверги"
Разгоняя тоскливую скуку,
всей земле предстояло вращаться.
А вот я по сердечному стуку
захотел в «четверги» возвращаться.
Там читают о белом и синем,
там мечтают и птицами взвиться.
Я пародией их керосиню,
заставляя пейзажное злиться.
Там идёт постоянно движенье
вечных тем и хорошего тона,
там ругают по мату скольженье
и сгибаются в позу наклона.
Там площадка для мнений различных,
а не только своей пуповины,
стихотворцы читают прилично
или вирши сухой древесины;
да при этом с сознаньем козявки,
открывающей гавкалку с пульта,
экстерьером там радуют шавки,
как кружочки пиитного культа.
***
Пятница
Дотяну с передрягой до пятницы,
как пират, ожидающий ром.
А потом за пакетиком пьяницы
разговеюсь озябшим нутром.
Порешил: музу ты не отчаивай,
не верстай ей худой переплёт,
а настойкой перцовой отпаивай –
может быть, хоть в стихах повезёт.
И тогда, вопреки расставаниям,
след не смоет на зыбком песке:
эта стерва придёт с опозданием
как… рулетка на русском виске.
***
Суббота
Поем, попью, потом пером играю:
хватаю в плен понятие «худею»
и букву д случайно убираю,
а после с «Арабесками» балдею...
***
Воскресенье
Точен скальпель живого стиха
и его опасается город, –
садану, и живот будет вспорот,
открывая свои потроха.
Вдруг смахнут с лобового стекла
загребущие ловкие щётки:
равномерны движенья и чётки,
и судьба, словно капля, стекла.
Я – песчинка всеобщей земли,
а она, как шальная невеста:
засветила причинное место, –
эх, да если, да кабы смогли!..
За портвейном рвану в магазин,
третий раз изменяются планы,
заглушу все возникшие раны
под набор социальных корзин.
Закачается облик луны,
запрещая любое движенье...
А ведь будет моё продолженье,
но во внуках. С любой стороны.
Выпадаю опять в темноту,
а фонарь осветил понедельник:
характерен мой давний подельник –
сохраняет монеткой во рту.
***