ЮНОСТЬ СЕРГЕЯ
Поэма
ВСТУПЛЕНИЕ*
Окинув в нашем веке взглядом
Больших поэтов и таких,
Кто с ними был по рангу рядом
И, не найдя приличный стих
Во всех собраниях у них,
Написанный строфой по десять,
Стремясь свою способность взвесить,
Достойный дать себе ответ:
Какой я осенён звездою,
Что я умею, как поэт,
И, как поэт, чего я стою;
И веку должное отдать
Каким-нибудь живым примером,
Решил: «Онегина» размером
Свою поэму написать.
I*
Устав от общежитских коек,
Чаёв, кефиров и котлет,
И разорительных попоек,
Ещё не признанный поэт,
Однажды, летнею порою
На местной речке, под горою,
От городка невдалеке,
На остывающем песке,
В вечернем приглушённом свете
Свой несравненный идеал,
Который мысленно создал,
В кругу девчоночьем приметил
И, тайной страсти не тая,
Подумал: «Вот судьба моя».
II*
Природой, свыше вдохновлённой,
Лихие знавшей времена,
Душе таинственной, влюблённой
Примета верная дана
По сумме черт неуловимых
Определять своих любимых,
С кем было бы легко в пути
Бок о бок не стыдясь идти,
Прощать поступок своевольный,
Спешить навстречу воле злой,
Мириться с милой кабалой,
Идя на подвиг добровольный,
И верным быть всегда одной,
В конце концов назвав женой.
III
Но и текущей жизни скука,
Как и влечение к труду,
При выборе по сердцу друга
Всегда содержатся в виду.
И только образ отдалённый,
В сознании запечатлённый,
Твоей единственной, одной
Означится перед тобой
Своей заветной стороною,
Какой-то милой и простой
Одной-единственной чертой
Иль даже чёрточкой одною,
Как наше сердце, вспыхнув вдруг,
Подскажет нежно: «Вот твой друг».
IV*
Вот так в одном счастливом лете
На пляже душною порой
Свою единственную встретил
На местной речке наш герой
И между тем подумал сразу,
Что, может быть, другому разу
В ближайшем быть не суждено,
А им давно всё решено,
То будь что будет, пусть решает
Судьба-злодейка за него,
А он от сердца своего
Ей руку дружбы предлагает;
Обдумав план свой в меру сил,
Он к исполненью приступил.
V
Герой наш был рождён в деревне
И, повзрослев, уж был готов
Постичь крестьянский опыт древний,
Кормивший дедов и отцов;
Но тут военные невзгоды
Привычные взломали годы:
Отец погиб, и по пятам
В семью явилась нищета;
И наш герой, в сиротской доле,
Хлебнувший горького с лишком,
Ходил в лаптях и босиком,
За колоски был бит на поле,
Учился в школе, голодал,
О сытом времени мечтал.
VI
Война закончилась но мало,
Что изменялось для села:
Страна, как прежде, голодала
И долю лучшую ждала;
Колхозник, получая крохи,
Платил немалые налоги
С того, что на пределе сил
Сам для себя производил.
Мать, видя, что без голодовки
Им с сыном впредь не обойтись,
В дорогу быстро собрались
И укатили по вербовке
В российскую глухую ширь,
Махнув в далёкую Сибирь.
VII
В Сибири комнатку в бараке
Им вскоре дали и за дни
Платили денежные знаки,
Дензнаки, а не трудодни;
И выходило, хоть немного ,
И жили бедно и убого,
Но стал намного ярче день
Не облачённый в трудодень.
Сергей, так назовём героя,
Окончил школу между тем,
Не увлечён пока ничем
И планов никаких не строя,
Стоял на правильном пути,
Стараясь в армию пойти.
VIII
Он, прослужив в полку два года,
Учился защищать страну,
На третий год в составе взвода
Отправлен был на целину,
Где на пути к заветной цели
Хиты от Пахмутовой пели,
Где, отгоняя песней дрожь,
В палатках грелась молодёжь,
А дело делалось наскоком:
Не подготовив ни токов,
Ни сортировок, ни складов, -
И результаты вышли боком,
Как и бывает суждено:
Сгноили первое зерно.
IX*
Писал Бараев-академик,
Предупреждая всех о том,
Что мы, затратив много денег,
Загубим только чернозём;
Но власть, заткнув порывом уши,
В своей мечте о жизни лучшей,
Казалось, растеряла ум;
И по державе гвалт и шум
Звучал из каждого окошка;
И видеть, что пришла беда
Смогли немногие тогда,
Когда очухались немножко;
Но большинство, замылив взор,
Беды не видят до сих пор.
X
Потом подули суховеи,
Устроив ночи белым днём,
И как коварные злодеи
В овраги сдули чернозём,
И так же к горю безучастны,
Труд превратили в труд напрасный,
И целина из целины
Прорехой стала для страны.
Меж тем армейские три года,
Которые служил Сергей,
И для него и для друзей
Кончались - их ждала свобода:
Семья, завод, гражданский труд
И, вероятно, институт.
XI
Домой Сергею не хотелось,
Недавно замуж вышла мать,
Да и Сергею не терпелось
Места другие повидать,
И он решил совместно с другом
Махнуть как птицы ближе к югу,
Осуществить свою мечту
И посетить Алма-Ату,
Где жизнь была теплей и хлебней;
Взойти на горные хребты,
Взглянуть на степи с высоты
И воздух чище и целебней,
Который бездна создала,
Вдохнуть на уровне орла.
XII
В те дни в столице Казахстана
Работ везде невпроворот,
Страна жила мечтой желанной,
Со всех сторон спешил народ:
Из Украины, с Дона, с Волги -
Съезжались, строили посёлки,
Склады, дороги, как всегда,
Вперёд, с прицелом на года.
Там у строительного треста
Среди простых рабочих дел,
Которыми Сергей владел,
Нашлось и для Сергея место,
И в общежитии кровать,
Где можно было проживать.
XIII
Тогда ж был вновь открыт Есенин,
И от советской шелухи
Внезапно юноши подсели
На откровенные стихи;
И наш герой не собирался,
Не быть как все, и сам пытался,
Хоть это было нелегко,
Вживаться в рифмы глубоко;
И прилагал ещё старанье,
Заочно в техникум пойти,
Профессию приобрести
И получить образованье,
Чтоб, получив диплом, потом
Порвать с лопатой и кайлом.
XIV
Трудясь усердно дни и ночи,
В учёбе не жалея сил,
Сергей свой техникум закончил
И вскоре должность получил.
Зарплата, правда, не особо,
Но ежели с женою оба
Зарплату будут получать,
То жизнь совместную начать
Не просто будет, но возможно,
Да и вопрос семьи с жильём
Решал ответственно профком.
Пусть жизнь сначала будет сложной,
И дни нелёгкие их ждут,
Но так в Союзе все живут.
XV
В Союзе скромною зарплатой
Всегда оплачивали труд,
И люди жили небогато
И ждали день, когда дадут
Свою квартиру в новостройке,
Чтоб с общежитской старой койки,
За годы выстрадав с трудом,
Переселиться в новый дом.
Сергей, конечно, без сомненья,
Томясь от скуки в вечера,
Решил, что повернуть пора
Без ропота и сожаленья
Свой быт в иную колею
И обрести свою семью.
XVI
Раздевшись и остыв немного,
Как поредел девичий круг,
С надеждой, верой и тревогой
Подплыл он к девушке, и вдруг,
На радость и на удивленье,
Не повстречал сопротивленье,
И на вопрос сходить в кино,
Как ожидаемый давно,
Она ответила с участьем.
Обговорили день и час
Для встречи в следующий раз,
И вот уже, гонимый счастьем,
Он поспешил к себе домой,
Чтоб ждать ближайший выходной.
XVII*
Как тягостно нам ожиданье,
Как рвётся сердце из груди,
Когда назначено свиданье,
А время шепчет: «Погоди,
Ещё не срок для дел сердечных,
Ещё есть много бесконечных
Других немаловажных дел,
Которых сделать не успел, -
Тех, что, мешая словно путы,
Преградой вечною встают
И жить спокойно не дают», -
И тягостно идут минуты,
Сомнений множа тесный круг,
И дело валится из рук.
XVIII*
С тех пор, оставив ради встречи
Кварталов давящую власть,
Его гнала в субботний вечер
Любовь, как роковая страсть,
Туда, где, меж дубов блуждая,
Скучала нимфа молодая,
Нетерпелива и мила,
И с детской радостью ждала
Его приход, и всё смотрела
Нетерпеливо, как укор,
Тревожный обращая взор
В ту даль, где под горой блестела,
Бегущая издалека
Их подружившая река.
XIX*
Подруги плавные обводы,
Любимых глаз счастливый свет,
Волшебниц пламенные годы,
Милей которых в мире нет,
Зов полноты прелестной женской,
Приятность жизни деревенской,
Знакомый быт простых людей
Его тянули властно к ней,
Тот сладкий миг предполагая,
Когда в укромной тишине,
Оставшись с ним наедине,
Застенчива, полунагая,
Истомой сладостной пьяна,
Ему доверится она.
XX
Когда мы любим, если честно
Признаться без обиняков,
Нам всё бывает интересно:
И половодье скучных слов,
И невесёлые досуги,
И назидательность подруги,
И возмутительный для нас
Ревнивый взгляд пытливых глаз.
Биологическое поле
И свежих мыслей недочёт
Ещё сильнее нас влечёт
К своей любимой поневоле:
Нам очень нравится хотеть
Такой игрушкою владеть.
XXI
Оставим прелести любимой,
Тревоги, вздохи на скамье,
Печаль тоски неумолимой
И перейдём к её семье.
Подруга честью дорожила,
К нему в объятья не спешила,
В отличие от городских -
Весёлых, шумных, разбитных
И жаждущих уединенья, -
Была решимости полна,
В его объятьях холодна,
Но не без страсти и волненья
Домой настойчиво звала
И вскоре в круг семьи ввела.
XXII
Семья подруги состояла
Из пятерых (для той поры
Не слишком много и не мало);
Детей в ней было: три сестры.
Отец их раньше пил немного,
И мать, не чувствуя тревогу,
Хотела сына, но, увы,
Не прыгнешь выше головы.
Сестрёнки были помоложе
И тоже были хороши:
Румяны, веселы, свежи,
На выданье, скучали тоже
В начале зрелого пути,
Но замуж некуда идти.
XXIII
Лишённый собственности частной
Российский трудовой мужик,
На жизнь взирая безучастно,
За шесть десятилетий сник,
Себя бездарностью поставил
И только там себе оставил
Изобретательность и стать,
Где можно выпивку достать.
Отец семьи жил без заботы,
В попойках время проводил
И постоянно приходил
Домой «чуть тёпленьким» с работы,
На плечи женщин бросив дом,
И мать хозяйничала в нём.
XXIV*
Для дочерей своих о брате,
Мечтавшая когда-то мать,
Трудясь на мясокомбинате,
Как все тогда, старалась брать,
(Так в бытность прежнюю считалось:
Брать как своё, и не стеснялась);
Но воровство и ложь всегда,
Как камень каплями вода,
Точила совесть и черствела
Душа людская в глубине,
И где-то там, на самом дне
Огрубевала и чернела,
И, помрачневшая, потом
Мертвела, полнясь общим злом.
XXV
Авторитет не беспристрастно
Блюдя в семейном очаге,
Мать дом вела на твёрдой, властной,
Отнюдь не дружеской ноге;
И дочки, зная мамин норов
И избегая ссор и споров,
Старались уступать и льстить,
Чтоб только маме угодить.
Она же, как того хотела,
Не руководствуясь умом,
Всегда стояла на своём,
Но мужа-пьяницу жалела,
Авторитет его щадя,
Как шаловливое дитя.
XXVI
Когда мужских работ касалось,
Тогда, наряд дав мужу, мать
Обыкновенно чертыхалась
И шла бутылку занимать.
Без доброй выпивки в начале
"Дел'а" бессовестно скучали,
И, рассердившись, мать со зла
Супруга пьяницей звала
И поносила бранным словом,
Ворчала, что весь дом на ней,
Что не стыдится он людей
И что живёт на всём готовом;
И если б не её хлеб-соль,
Давно б издох он, круглый ноль.
XXVII
В деревне парни предавались
Обычной радости мужской,
И многие уже спивались
К исходу жизни холостой.
Большой до выпивки охотник
Муж не отец и не работник,
А так: позор и пустота –
Одна для женщин маята.
Обдумав всё и так и эдак:
Какой он муж, отец какой?
И, наконец, махнув рукой,
Решались замуж напоследок,
Пока с ним, Господи прости,
Ребёнка можно завести.
XXVIII
Читатель, видимо, заметит:
"Сатирик-де перехватил", –
В штыки мою поэму встретит,
Стремясь, насколько хватит сил,
Доказывать, как мне известно,
Недоказуемое честно,
Настойчиво опровергать…
А мне хотелось вам сказать:
«Товарищи, не торопитесь,
Учтите слёзы матерей
За их потерянных детей
И в жизнь попристальней вглядитесь,
И вы найдёте массу в ней
До скотства спившихся парней».
XXIX*
Поэта, было, поразила
Покорность рабская детей,
Но чувство волю усыпило,
И под давлением страстей,
Оставив робкое сомненье,
Он вскоре сделал предложенье,
Уже заранее счастлив,
Жизнь холостяцкую запив
У тёщи крепким самогоном,
Спокойно с прошлым распростясь
И сладко в думу погрузясь,
Как в будущем неотдалённом
В общаге, в комнатке одной,
Он заживёт вдвоём с женой.
XXX*
Социализм по части быта
(Квартиры, мебели, одежд)
Для многих был мечтой разбитой,
Порой крушения надежд,
Особенно для молодёжи,
Которая ещё не может
Ни унижаться, ни просить
И хочет стойко выносить
Романтику в её юродстве,
Презрев в себе, как кабалу,
Зов по уюту и теплу;
Но наш герой на производстве
Двенадцать метров получил
И тем весьма доволен был.
XXXI
Но счастье явно не сложилось,
Их жизнь нелёгкая ждала:
Жена по маме тяготилась
И быт наладить не смогла.
Сознаньем дочери несчастной
И здесь распоряжаясь властно,
Не собиралась уступать
Ему дитя родное мать.
Жена же в случае размолвки,
Ребёнка захватив с собой,
В деревню ехала домой;
И не однажды вечер долгий
Он одиноко коротал
И всё на свете проклинал.
XXXII
На нашу боль и наше горе,
Как не прискорбно это нам,
Мы с неохотой смотрим в корень
И всё глазеем по верхам.
Когда какой поэт влюблённый
Свой ум тревогой отдалённой
По доброй воле утомлял,
Кто без надежды предрекал
Себе недобрую кончину;
Уверовав в благой совет,
Бросался бы в пучину бед
И не отыскивал причину
В любой зацепке, что как раз
Устраивает больше нас?
XXXIII
Мир тускловат, как позолота
Осыплется с его лица,
Вас встретит маска идиота,
Упрямца или наглеца.
Порой до глупости упрямы
Бывают дочери и мамы,
И никаких весомых слов,
С их лиц срывающих покров,
Найти в природе невозможно.
Кто знает, что они хотят,
Когда те глупости твердят,
Когда они радеют ложно
О том, чтоб в лепете молвы
Они казались бы правы.
XXXIV
Ох, нам уж эти тёщи-мамы!
Но где жену без мамы взять?
Не то, увы, семейной драмы
Вам будет трудно избежать.
В наш век бессовестный и вздорный
С настойчивостью непокорной
Она не будет уставать
На ушко дочери шептать,
Что у неё свои заботы,
Что от усталости, без сна,
Буквально валится она,
Что кроме дома и работы
Муж должен ей стирать бельё
И не касаться до неё.
XXXV
Всё было так: осколок счастья,
Любовью созданный устой,
По произволу самовластья
Упрямой женщины пустой
Разрушен был и не впервые.
Гляжу я на тебя, Россия,
И тоже хочется сказать:
Умом Россию не понять;
Увещевать её – пустое;
(Наверно, так заведено:
Мы говорим всегда одно,
А думаем совсем другое);
И верить: «Мысль твоя без зла
Двояко понята была».
Во вступлении 15 стихов.
;Строка из стихотворения Ф. И. Тютчева.
*Строфы со звёздочкой написаны одним предложением.