То ли горные вершины достают до облаков,
То ли облака снисходят до вершин,
Люди к жизни вызвали причудливых богов,
Дали власти над собою им;
Поселив их в недоступные места,
Поклоняться стали люди божествам.
На уступах диких, дальних скал
Замок из гранита чёрный встал,
И ушёл ходок, назначенный людьми,
Говорить с богами о любви –
Не о той, - средь женщин и мужчин,
А о чистой, безусловной, без причин.
Боги привечали ходока
В каменных чертогах поднебесных гор,
Слушали, отнюдь, не свысока,
Заключали крепкий договор,
И в напутствие сказали: «Будешь ты один
С нами, связанным связным.
Говорил ты складно, понимая суть любви,
Меж небесным и земным проложен мост,
Видно мудрости тебе досталось от совы,
Будешь здесь всегда желанный гость.
От людей глашатаем ты станешь нам,
Людям незачем теперь идти к богам.
Пусть, вдали от любопытных глаз людских,
Затеряется твоё жилище в горных кряжах,
У тревожной и рокочущей реки -
Путь к нему большой орёл укажет.
Люди станут приходить туда,
Чтобы нашего искать, через тебя, суда.
Будешь справедливым с ними ты во всём,
Выслушав их чаянья, мольбы,
Словно, меж вулканом огненным и льдом,
Серединной удержись тропы.
Донесёшь, не расплескав, желанья их
До обители богов живых».
И, на том, простились с ходоком,
Путь ему указывал большой орёл, -
Горною тропою в новый дом,
Благодатью нагружённый, брёл
Не ходок уже, а сам шаман,
За послания ответственный богам.
Стал он жить средь неуютных скал,
Воду черпал в ледяном ручье,
Горный мёд у диких пчёл искал,
Мудрости - в безмолвии камней;
Солнцу поклоняясь и Луне,
Почитал богов, любил людей.
Жизнь текла, как мёд течёт из сот,
Красками густыми наполняя землю,
Радугой упёршись в небосвод,
Наслаждаясь музыкой свирели,
Что наигрывал весёлый пастушок,
Пропылённый тысячью дорог.
Шли к отшельнику, кто был в нужде,
Кто наполнил жизнь полночной скорбью
И с обидою пенявшие судьбе,
Что судьба их кормит болью.
Все чужие слёзы, в узелок,
Постаревший, складывал ходок.
И когда пришла пора идти к богам,
Вышел на тропу седой старик,
Правду всю доверивший ногам,
Донести отчаяний, чтоб, крик
Тем, кто на вершинах недоступных гор
О любви с ним вёл тот давний разговор.
И пока он шёл по горным тропам,
Слёзы, сквозь холстину узелка,
Капали, просачиваясь, в пропасть,
Соль оставив, лишь, у старика.
И принёс богам он столько соли,
Даже горы дрогнули от боли.
«Неужели столько горя на земле,
Просоленной горькими слезами?!
Да и сам ты будто в серебре,
Волосы осыпал сединами».
И ответил сгорбленный старик:
«Мир под вами красен и велик,
Всё в нём есть! И быть бы счастью вечным,
Если б люди знали про любовь –
Не о той, что меж мужчин и женщин,
А о той, что успокоит кровь
В тех, кто порождает зависть
Алчностью безмерною своей,
Для того, чтоб править властью,
Вашим именем среди людей.
Когда бы меру знали бы они,
Когда бы равновесье жило в душах,
Никто не приносил бы соль земли
В своих слезах, что сердце сушат.
От горестей я превратился в старика,
Мне чувствовать вы дали всё, что жизнью дышит!
Но, жизнь, всё так же, далека
От тех, кто в ней богатства ищет,
От тех, чьей завистью наполнены сердца,
Кто ослеплён сверканьем златого тельца.
И не мольбы принёс я ныне вам,
А солью Матери Земли наполнен узелок,
Ушли с рекой людские слёзы в океан,
Заполнивший собой и запад, и восток.
Осталась только соль, что убивает Землю Мать,
Вся горечь здесь и боль, и ад».
«Ступай туда, где боли и страданья,
И передай живущим на земле
Тобой накопленные знанья,
Язык поможет в том тебе.
Не сомневайся в истине, которую несёшь –
Она одна лишь опровергнет ложь.
Покой в сердцах и есть та безусловная любовь,
Где Жизнь - великий вечный пламень,
Который примирит умы и успокоит кровь,
И оживит сердца, что превратились в камень.
Твоим словам поверить смогут люди,
Мы ж только боги, а не судьи.
Нас ниспровергнут рано или поздно,
А истина останется бродить среди людей,
Ты донесёшь её и высеешь в земное лоно,
Как семя будущих корней
Деревьев, что дадут плоды познанья,
Как в равновесии держать всё мирозданье.
Ступай, старик с посеребрённой головой,
К тем, кто прислал тебя с долин,
Где поросло всё сорною травой,
Пока ты жил отшельником один.
Ступай туда, где люди позабыли братство
И вместо истинной любви всё ставят на богатство.
Иди старик и расскажи им всем,
Что боги в гневе нынче к человеку
И повелели встать с колен,
А золото всё сбросить в реку.
Пусть с этих пор к реке со всем почтеньем
Они относятся из поколенья в поколенье.
Пусть почитают Солнце и Луну,
Чей свет прямой и отражённый
Зовёт к себе и мужа, и жену
Мурашками тревожными по коже.
И этот свет поднимет Человека до Небес,
Где равны Сын и Бог-Отец!
А мы… а мы всего лишь боги,
Стоящие у Абсолюта на пороге!
И мы, такие же, как ты,
Когда-то были ходоками,
И в горы унесли мечты,
И стали в тех горах богами,
Оставив всех, кто с нами не пошёл
На собственный земной их произвол.
Но, ты… О, ты уже другой!
Тебе не чужды боли и лишенья,
И знаешь истинный покой,
И тишины великой наслажденье.
Тебе открытыми остались все сердца,
И, даже, те - в плену у золочённого тельца.
Пусть боль, что принял ты от них,
Зажжёт в тебе огонь Вселенной,
И жизнь твоя, всего на миг,
Даст им познать, что значит быть нетленным,
Что значит светом стать
И вновь из света перейти во стать.
Тогда, найдутся те, кто, вдруг, пойдёт с тобой
И станут верными тебе учениками
За Истину готовых поступиться головой,
Других насытить, чтоб, её плодами.
Ты не останешься один
В дороге света, паладин!
И это будет вечный путь,
С зигзагами, с обрывами и топью,
Тебе с него, уж, больше не свернуть,
Он весь пронизан радостью и болью.
Уже мы видим, что твои следы
Ведут с Земли по Млечному пути!»