По мотивам восточной притчи
Шейх рассказывал как-то в кофейне,
Что калиф запретил всем петь,
И у дервиша, в то же мгновенье,
Сердце стало вдруг каменеть.
Не помог ему опытный лекарь -
Больно странен был этот недуг.
Сколько он над больным не кумекал -
Испустил дервиш к вечеру дух.
Лекарь был любознательным мужем -
Сделал вскрытие, тайно, один.
Вместо сердца - рубин обнаружил
И назвал его - «Алладин».
Оказавшись в нужде постыдной,
Был он вынужден камень продать.
Камень был, из себя, очень видный,
За него торговалась знать.
Добралась до калифа слава
О его неземной красоте,
Глядь: калиф уже камню оправа,
Словно камень того и хотел.
И, в один удивительный вечер,
В час, когда горизонт зардел,
Камень вскрикнул и - кровью на плечи…,
И калиф, обагрившись, запел!!!
Пел, прикрыв задрожавшие веки,
/То вздымалась, то никла грудь/,
Пел про горы, луга и реки,
Про волнующий трудный путь,
Пел про чудо весенней пустыни,
Что тюльпанами балует май,
Пел про звёздный мерцающий иней,
Пел про души попавшие в рай.
А когда смог опомниться, - тут же
Приказал расспросить у менял,
Невзначай, в разговоре досужем,
Чей напев сей рубин перенял?
И открылось, - и стало ясно… -
Старый лекарь всё рассказал…
/Знать зажился он не напрасно/-
Дервиш, в песне той, воскресал!