из Кархарот
Замолчи, золотая, закрой себе рот рукой,
Перещупай губами выпуклости ладони.
Всё вокруг утечёт водой, улетит трухой,
А тебя разрушение может быть не затронет.
Видишь ножницы Мойры, такими стригут овец.
Звон разрезанной нити – уже воплощённый страх, но
Ты только представь, каков может быть конец,
Если трос для тебя по ошибке сплела Арахна
Из гранита, базальта и девичьей бороды.
Я б тебе сочинил, но не воображу, куда мне?
Так щелчком выключают мир, разгоняют дым,
Так бумага рвётся об острые грани камня.
Золотая, взгляни, разомкнулся Уроборос.
Воды полны до дна кораблями, людьми, снастями.
И колени твои, и этот песчаный плёс
Море медленно гложет беззубыми челюстями.
Это не навсегда: взлетит водяная взвесь
И осядет вся соль на усеявших дно остовах,
Твой двужильный канат тогда обнажится весь,
Не в основу жизни вплетен, но и есть основа
Совершенно нового белого полотна,
Чище света, правдивее, чем сермяга.
Перевёрнутый мир – улыбчивое имаго,
Закупорен сверху, но не имеет дна.
Если что и ломает ножницы, то бумага.