Когда внутри тебя разгорается хворост, даты, символы, голоса, имена...
Успокаивай себя тем, что пока что ты молод.
Пей до дна.
Пусть ругательства ядом текут, ты — шипишь и плюешься,
у тебя индульгенция есть — ты желание жить.
Не оправдывайся, не огорчайся, не ври и не бойся,
Не ропщи, не дрожи.
Страшно — просто потухнуть, сформироваться в иное,
пролететь мимо цели, когда нужно было навылет пробить.
Нас напоят пожизненно и вином, и виною.
Нам не страшны ножи.
Нас крестили по-разному, разными именами, и в столицах, и где-то в бессовестной в этом глуши.
Но я скажу это каждому, кому такие как мы не сказали:
Если ты рожден птицей — будь Жив.
Смерть пойдет околотком и будет таскать за перья,
Будет скалиться, ночью будет спускать собак.
Тебя будут пугать суевериями и верой,
И не спрашивай почему —
Просто так.
Потому что твое сердце бьется быстрее, чище и выше,
Потому что ты можешь летать и умеешь петь,
Потому что над самой высокой и гордой крышей
Тебе буднично будет лететь.
Ты не будешь на этой земле ни обласкан, ни понят,
Будешь с места срываться, чтоб вновь целовать небеса.
Постарайся, чтоб не был ты ни окольцован, ни пойман,
Ты не выживешь — знаешь сам.
...Пой и смейся, крылатый,
Взмывай над землей упрямо,
Жить нам в мифах, историях, песнях и головах.
Летним ветром, запахом трав, колесом багряным
Солнца, рвущего неба стяг.
Пусть деревья останутся снизу, пусть люди хлопочут,
Что нам цензы, их странные гнезда, что нам — не дом?
Мы на этой промерзшей от пагубных мыслей почве,
Были только упавшим пером.
Говорю тебе звонко, как птица навстречу птице:
Пока силы есть — пой, обнимай оперением высь!
...Делай то, что им, может быть, годы спустя приснится,
Ты, природой задуманный как свобода и Жизнь.