Когда судьба безжалостно смеётся. Глава 4

               
Михаил и Домникия не знали, сколько времени провели в укрытии. И только, когда голоса всадников, наконец, утихли, Домникия отстранилась от мужа.
- Испугалась? - спросил её тихо Михаил и улыбнулся, как показалось Домникии.
- Да ну тебя, - тихо ответила та и легонько толкнула мужа рукой.
-Ну, тогда пошли. - Он, подняв голову, выглянул. Вокруг было тихо, и только луна, словно любопытная сватья, выглядывала из-за набежавших туч, интересовалась, что стало с беглецами. Подождав некоторое время, Михаил и Домникия, пригибаясь, шли дальше, стараясь не сильно шуршать стеблями подсолнечника, раздвигая их руками перед собой. Наконец поле раскрыло перед ними пугающую темноту, пустующего поля и ночной небосвод, усыпанный мелкими сияющими звёздами, словно царские золотые монеты. Михаил ещё раз осмотрелся и прислушался. Ночная тишина сбрасывала груз преследования и одновременно раскрывала путь к свободе…
- Ну, что там? - спросила шёпотом Домникия мужа, всё ещё не веря, что самое страшное позади.
- Кажется спокойно, - тихо ответил Михаил и сделал шаг, держа за руку жену. - А теперь только вперёд и подальше, - быстро проговорил Михаил, и ночь спрятала их, укрыв своим ночным одеялом…
Михаил и Домникия не заметили, как очутились далеко за селом, на окраине другого села.
- Кажется, - всё облегчённо вздохнул Михаил, оглядываясь на пройденный путь. - Теперь уже точно нас не достанут, да и руки теперь коротки, - успокоил Михаил жену. Главное теперь добраться до города, а там , как Бог пошлёт. Кто бричкой подвезёт, а где и пешком, но только подальше от голода.
" Да и что могло их ожидать? - думал Михаил, - когда дома нет, а жить у родителей" - такого позволить Михаил себе не мог.
- Ничего, Дона, всё можно начать сначала главное, что руки и ноги есть. А хозяйство наживём, - и он улыбнулся жене.
Она прижалась к мужу и слушала его, словно эти слова давали ей надежду на новую жизнь.
- Миша, а как же дети? - спросила Домникия.
- А что? Вот устроимся на новом месте, и заберу детей. Главное, Дона, получить паспорт. Слышал я, что с документами там куда мы направляемся, проблем не будет. Найдём работу, а там и документы получим, а работы я не боюсь, и Михаил легонько прижал к себе жену.
Она смотрела на него и знала, что он сделает, как говорит. Не зря среди сватавшихся женихов в селе именно его выбрала она. Да и родителям сразу приглянулся этот рослый широкоплечий паренёк с голубыми глазами. - А подружки всё посмеиваясь: - Ой, смотри, Дона, утонешь в этом голубом океане. На, что она только улыбалась. И теперь глядя на мужа понимала, что лучше его нет никого…
В город Михаил и Домникия добрались лишь к девяти часам вечера. Солнце, что целый день светило ярко, облюбовав тонкую нить горизонта, нежилось, играя угасающими лучами, и вдруг внезапно скрылось. Михаил и Домникия сразу почувствовали усталость.
- Надо бы найти место, чтобы ночь переспать, - сказал Михаил и предложил скорее выйти за пределы города и где- то найти место, для отдыха.
***
В эту ночь Степан спал неспокойно. Он то и дело ворочался с бока на бок, чем не давал спать жене.
- Ну чего ты? - шёпотом спросила она мужа.
- Вот думаю, удалось нашим убежать или нет.
- А ты бы не думал, - посоветовала она ему. Она легонько толкнула его в бок. - Спи, утром будет ясно.
Как ни старался Степан заснуть, а думы его были там, с зятем и дочкой. Так он и пролежал до самого рассвета. Пропели первые петухи. Степан потихоньку встал, чтобы не разбудить остальных, оделся и вышел во двор. Раннее утро встретило Игнатовича лёгких холодком. " Ничего, к обеду будет жарко", - подумал Степан, съёжившись от утренней прохлады. Он прошёлся к винограднику и, проходя мимо собачьей будки, увидев высунувшуюся голову пса, спросил: - и тебе не спится?
- Ладно, я встал рано, - бросил Игнатович, обращаясь к собаке. Увидев хозяина, пёс вылез из будки и потянулся.
- Вот и тебе, видать, не спится, - пробормотал тихо Игнатович, глядя на собаку. Знамо дело - собачья жизнь, и он махнул рукой непонятно кому.
Лёгкие, отдающие золотом лучи осторожно открывали горизонт, подавая свой вечно звенящий голос. Павшая ночью роса зацепилась на листьях и траве и в лучах солнечного света сверкала бусинками янтаря. " Красота", - подумал Степан и направился в дом.
Мария уже была на ногах. В комнате сына тоже проснулись. На разговор вышла невестка и, пожелав доброго утра, прошла умываться.
- Мама, готовить что будем? - спросила Федора, проходя возле свекрови. - Да вот, сейчас принесу крупу и картошку, а там посмотрю, что выйдет. Дети ещё спали. Александр пошёл управляться в сарай за скотиной, а Федорка помогала чистить картошку.
- Вы тут пока без меня, - сказал Игнатович, - а я схожу к ребятам на маслобойку, может, разживусь пустых «шляп» от подсолнечника на растопку, - и он, взяв мешок, вышел из комнаты…
Известие, о том, что Михаила и Домникии нет в селе, первым узнал бригадир, который давал наряд на работу.
– Ну и дела, - качая головой, сказал он, глядя на Степана Игнатовича. - Придётся председателю сельского совета доложить.
- Так и доложи, что нет их, сбежали, и ещё скажи, что дома у них тоже не стало. Ну ладно чего я тут с тобой говорю, сам всё знаешь, пойду я лошадь запрягать да на ферму.
***
С утра в кабинете председателя сельского совета было шумно. Собравшиеся там активисты наперебой доказывали Данилу Семёновичу о том, что мало людей для охраны территории колхоза.
- Бегут сукины дети, бегут, - стуча по столу кулаком, произнёс председатель. - Сколько колхоз потерял народа из-за вашей безалаберности, - и он бросил взгляд на Никиту.
- А что мы можем сделать? - виновато огрызнулся тот.
- Сделать, сделать, - передразнил его Семёнович. - У вас только пьянки, да бабы на уме. Смотрите у меня, а то можно и под статью угодить за пособничество пригрозил председатель. Он сел на стул и вытащил из  пачки папиросу. Закурив папиросу, он выпустил кольцо дыма, успокоившись уже тихим голосом, попросил ужесточить контроль над колхозной территорией.
- Я, Никита, всё сказал, - обратился Семёнович к тому, - и чтобы мне ни одна мышь не проскочила.
- Будет сделано, Данил Семёнович, - ответил Никита, - постараемся.
- А вот стараться будешь с девками, - сказал председатель, усмехнувшись, а мне нужен результат. - А теперь идите и работайте, - сменив шутку на серьёзный тон, добавил Семёнович, - и двери не закрывайте, а то надымили тут…
Уже три недели прошло, как зять и дочь Степана Игнатовича убежали из села. " Время не ахти, какое, - подумал Степан, сидя на скамейке, после тяжкого рабочего дня, - а столько событий". Он вспомнил, как три дня назад на верхней улице умер сосед, которому от роду было, где- то за сорок. Слухи были, что от голода. Да и сама семья Степана не сильно себя баловал едой. Его Мария уже не знала из чего готовить. Взрослые ели, что было, а вот детям, как придётся. Порою, детвора довольствовалась коркой хлеба или постным супом. "А что делать? - думал Степан, - не будем мы хоть что-то кушать, кто работать будет и детей хоть как-то кормить?"
А на селе, как и по всей территории района, люди пухли от голода и на ходу и умирали. Свирепствовал голод, искусственно он был или причиной тому были не урожаи, - кто знал, да только редело село, словно сама костлявая поселилась здесь на постоянное место жительства. Степан вздохнул, ему было тяжело понимать, что дети, не дожив до года, уходят в вечность, едва начиная жить. Тяжело и больно смотреть на плачущих матерей, идущих за гробом своего ребёнка. Многие обходили улицу, по которой обычно шли похоронные процессии. Старики так и прозвали её: кладбищенский путь. Но жизнь продолжалась, и каждый понимал, что этой участи никому не избежать. Не замечая того Игнатович вдруг выдал: " Все мы в руках Бога."
– Степа, - позвала мужа Мария, - чего ты расселся тут? Иди в дом я уже приготовила ужин.
В доме все были в сборе. Невестка разложила кашу каждому в тарелки. Перекрестившись, взрослые начали ужинать. Дети сидели за отдельным столом, где бабушка Мария им приготовила отдельно.
– Петя, - сказала старшему внуку Мария, смотри, чтобы всё поели. - Хорошо, - ответил тот и, набрав в ложку каши начал запихивать её в рот. Остальные братья последовали его примеру. И, словно боялись, что кто-то может у них забрать еду, уплетали за обе щёки. Федора посматривала на сына и подгоняла Николая, чтобы ел и не глядел по сторонам.
– Посмотри, как Петя с Володей кушают, - привела она пример сыну.
Керосиновая лампа светила, освещая только половину кухни, где все ели. Поблагодарив за ужин Господа, Мария и Степан удалились в комнату, а невестка осталась убирать и мыть посуду.
- Петя и Володя, - позвала бабушка внуков идёмте со мной.
- А сказку расскажешь? - спросил Володя, зная, что бабушка после ужина рассказывала им диковинные небылицы.
- Конечно, а куда вас девать? - и она обняла меньшего внука. - Петя, и ты садись рядом. Дети уселись с двух сторон и приготовились слушать.
- Мария, - обратился Степан к жене, - я тут к Павлу схожу, просил подойти, как буду свободен.
- Иди, конечно, - согласилась Мария, - заодно и Надежде передай, чтобы ко мне завтра с утра заглянула. Живём рядом, а времени порой нет увидеться.


Степан прошёл по тротуару и повернул к дому Павла. Собака, почуяв чужого, забрехала. - Ты что, не узнал соседа, - буркнул Степан и подошёл к двери. На лай собаки дверь перед вечерним гостем приоткрылась
- . А, это ты Игнатович! Так заходи, заходи. Мы тут про тебя только что речь вели, хотел было к тебе подойти, да вижу, ты лёгкий на помине. Сосед предложил стул и подсел поближе к Степану. - Ну, что там у вас? Слухи разные ходят.
- Да что, Паша вот, как убежали, с тех пор никаких вестей нет, словно в воду канули.
- Да ты, Степан, погоди, - считай не сразу всё. Это надо сначала добраться до места, а уж кто знает, как их встретит новый край. Сам знаешь, без документов, не приведи Господь, чего доброго, - и Павел перекрестился, глядя на икону. - Да ты не волнуйся это я так сгоряча. Зять у тебя парень смышленый, на рожон, не полезет, да и Дона при нём. Думаю, обойдётся. Павел достал самосад скрутил цигарку и затянулся. Приятный запах самосада поплыл по комнате.
- Ну, вот опять надымишь, словно печь, - упрекнула его жена. - Не можешь посидеть, да поговорить с человеком без этого табака. Вот сколько говорю ему: бросай, да, куда там, - упрямый, словно колхозный бугай, - и, бросив взгляд на мужа пошла в другую комнату.
Много чего было сказано в тот вечер, да только не дай Бог дойдёт до кого. В соседе Степан был уверен, потому что тот доводился ему дальним родственником.
- Ой, засиделся я у вас нынче, - спохватился Игнатович, мимоходом бросив взгляд на висевшие ходики. - Моя Мария Наде привет передавала и звала поболтать немного, а то сказала, что за работой совсем забудем, кого и как звать.
- Хорошо, Степан, передай, что приду, - защебетала Надежда . - Шерсти много накопилось надо бы спрясть, вот и будет повод поболтать нам бабам, - и усмехнулась. - Всё время не хватает, - махнула она рукой - Ты детям привет передавай.
– Надя, а ты приходи и увидишь всех, - засмеялся Степан. - Давай, Паша, заходи, - подавая руку и прощаясь с ним, сказал Степан, – поздно уже.
- Может, весточку через кого предадут, - сказал Павел, - так ты сообщи. - Хорошо, - ответил Игнатович и вышел на улицу.
- Погоди, - крикнул Павел и, накинув пиджак, вышел проводить соседа до калитки.
Тёмная ночь сопровождала Степана к дому. И только блеснувшая одинокая безголосая луна, зная родительскую боль, бросала свой серебристый взгляд, пыталась докричаться до Степана: - Спи спокойно отец, твои дети в безопасности. Будто что-то встрепенулось в сердце Игнатовича, и он глянул, на только что вышедшую из-за тучи луну и мысленно задал вопрос: "Скажи, чего молчишь, где мои дети?
Та, молча, смотрела на уставшего от переживания человека.
Он ещё постоял немного у калитки и, дёрнув её на себя, вошёл к себе во двор.
***
С тех пор, как Михаил и Домникия бежали из села, прошло больше двух недель. Идя по пыльным Таврическим дорогам, подальше от голода, и чтобы как- то выжить, они с женой часто останавливались в сёлах и нанимались на любую работу. Молодые и с надеждой на новую жизнь, они не боялись трудностей. Пробыв в одном селении, и, получив за свою работу в наймах немного еды, они продолжали путь в Крым. От голода в этих местах людской поток, словно живая река, стремился к морю; многие шли пешком, или на подводах, лишь бы подальше от голода и смертей. В то время и в других селениях было не очень сытно, но люди сочувствовали и помогали, чем могли. И только на третью неделю они прибыли в Крым. В изношенной обуви и изодранных штанах изголодавшие и измученные долгой дорогой, Михаил и Домникия, наконец-то почувствовали, что они далеко от прошлой жизни. И только понимание того, что там, у родителей остались их  дети, не давало насладиться полнотой свободы.
Оказавшись в незнакомом месте, в небольшом посёлке у моря, Михаил сразу разузнал, где можно наняться на работу и, хотя бы на первое время, приобрести жильё. Местная артель, которая специализировалась на ловле рыбы в море, куда обратился Михаил, на первый случай посоветовала ему пойти в строительную бригаду, где, по рассказам местных жителей, работы было много, а рабочих рук, как обычно, не хватало.
Небольшое здание, где находилась контора, была на краю посёлка. Дорога вела в гору и уставшая Домникия просила мужа не идти быстро.
- Дона, вот посмотрим, что скажут, а там и ночлег нужно будет искать. Если ничего не предложат, то придётся идти дальше. - Где - то же нужны рабочие руки, - с досадой сказал Михаил.
- Ну, конечно, - успокаивала она мужа. - Ты вон, какой у меня, да кто такого работника не возьмёт, - и она взяла его за руку, будто бы и не было той усталости…
Возле здания, в котором находилась контора, на поваленном дереве сидели мужчины. Кто-то потягивал скрученный в цигарку самосад. Михаил, проходя мимо сидящих мужчин, поздоровался.
- И вам, добрый человек, здоровья, - за всех ответил старичок с бородкой и усами.
- Издалека ли будете? - спросил всё тот же старичок.
- Издалека, - ответил Михаил, поднимаясь по ступенькам в здание. Домникия ни на шаг не отставала от мужа.
В коридоре не было никого, и Михаил постучал в одну из дверей.
- Заходите, открыто, - донёсся хриплый голос мужчины. Михаил с Домникией, открыв двери, вошли в комнату. На них пахнул табачный дым. От этого запаха у Домникии начался кашель. Сидевший за столом мужчина, прищурившись, посмотрел на Домникию.
- Видать хозяйка табак не переносит? - спросил он у Михаила.
- Есть такое…, - и после некоторого молчания добавил: - сам я не балую, хотя тесть и курит. Ну да ничего.
- Пусть жена пока в коридоре посидит, а мы с вами поговорим, что привело вас в наши края.
Михаил рассказал всё, как на духу. Григорий Семёнович так звали начальника, выслушав Михаила, предложил работу в бригаде строителей. - Деньги платят не плохие, - сказал он, - а нам, во как, нужны работники, - и он провёл рукой по горлу. - И жене вашей найдётся место. Есть у нас бригада , там работают одни женщины, - ей понравится, сказал Григорий, и глянул на Михаила. - Работа чисто женская - собирать морскую траву на берегу.
- Ты посиди пока, - сказал Григорий Семёнович и вышел из комнаты.
Он встал из-за стола и вышел в соседний кабинет. В коридоре на небольшой широкой скамейке сидела Домникия. Проходя мимо неё, Григорий Семёнович подумал: " Видать судьба не сладко обошлась с этой молодой симпатичной женщиной и её мужем…" Вскоре он возвратился и сказал Михаилу:
- Если вас устраивает наше предложение, тогда я вас зачисляю к нам в артель. А с документами я сам разберусь. Пока оставьте мне метрические свидетельства, а я решу вопрос с паспортами, чтобы вы были настоящими гражданами РСФСР, - и он по-дружески улыбнулся.
Михаил не знал, как благодарить за такой подарок судьбы. Но он стоял и не знал, как сказать что им негде жить.
- Ах да, - вспомнил Григорий, - жить пока будете в бараке. Барак рассчитан на три семьи. Вот вы там и поселитесь. - Да что я говорю, - спохватился Григорий. - Я сам вас туда и отведу, за одним познакомлю с вашими соседями. Я, как вижу пожитков у вас неособо, - и он пожал плечами. - Получите подъёмные и купите самое необходимое. А теперь идёмте со мной, - и он, закрыв кабинет на висячий замок, направился к выходу. Михаил и Домникия последовали за ним.
***
Во дворе Степана Игнатовича залаяла собака.
- Федора, - крикнул свекор невестке, которая была в прихожей, - глянь, кто там к нам в гости пришёл. Невестка вытерла руки об фартук, выглянула из сеней.
- Добрый день, Федора, - сказал Егор, подходя к ней. - Игнатович дома?
 - А что случилось? - спросила она у него.
- Да просто так, посидеть и поговорить, а то давно я его не видел. Всё работа и домашние дела. Вроде и живём в одном селе, а выбраться, как-то не получается.
- Проходите в дом, - пригласила Федорка Егора и закрыла за ним входные двери.
- Доброго здоровья, - проходя в комнату, поздоровался Егор.
- И тебе доброго здравия, - здороваясь с Егором, ответил Игнатович. - Какими путями в наши края? На что Егор засмеялся и махнул рукой. Мария Николаевна поставила табурет гостю.
- Присаживайся, Егор, - сказала Николаевна. - На ногах правды нет.
- Да и где эту правду- то отыскать? - с грустью ответил Егор. - Ты лучше, Игнатович, расскажи, как там твоя Дона и Михаил? Прислали хоть весточку, или пока нет?
 - Да вот сами волнуемся, понимаешь, внуки у нас. А время, сам знаешь, неспокойное. Сами с голоду чуть не пухнем. Работаем с утра до ночи. На своё хозяйство времени совсем не остаётся Хорошо, что Александр и Федорка работают. И я, на подводе молоко развожу. Уже три месяца прошло, а вестей нет, даже не знаю, что и думать, - признался Игнатович.
- Егор, - спросила Мария, - чай будешь с нами пить?
- Спасибо, Николаевна, - ответил Егор, - долго не стану задерживать, а то моя будет ворчать, - и хотел было подняться, как в двери постучали.
- Эко у нас сегодня, одни гости за другими.
- Входите, - сказал Степан Игнатович и, хотел было встать с кровати, как в комнату вошёл сосед Павел.
- Да я тут вижу у вас гости, - здороваясь с присутствующими, сказал Павел.
- А чего Надежда не пришла? - спросила у соседа Мария.
- Так внуки за фартук держатся и не дают хода, - улыбнулся своей остроте Павел.
- Ой, спасибо, Степа , за компанию, пойду я, а то и, правда, моя искать бросится и Егор попрощался со всеми и вышел из комнаты.
- Может, Игнатович, он по делу приходил, а тут я испортил вам беседу?
- Да не бери в голову, - ответил Степан. - Приходил посидеть да спросил, есть ли от дочки с зятем известие. - А что я могу сказать, когда сам ничего не знаю. Уже считай осень, а они ушли в летней одежде, вот и думай, что с ними могло произойти, - сокрушался Игнатович.
***
Погода выдалась, на счастье, сухой, но утренние холода говорили, что никакого тепла ждать не приходится. Единственная надежда семьи Степана Игнатовича выжить зимой, была на то, что они заработали за целый год. А сколько трудодней заработал каждый, подсчитают в конце года. Обычно на трудодни давали сельхозпродукты, и каждая семья в селе надеялась на это, словно озимая пшеница на майские дожди. Что кривить душою жители села еле сводили концы с концами. А если точнее быть, то на трудодни выдавались крохи. Каждый выживал, как мог. И в первую очередь чаще всего умирали старики и дети.
Вот в такой обстановке и жили дети Домникии и Михаила у деда с бабой. Порой взрослые шли на работу, взяв с собой луковицу и кусок лепешки…
Николаевна зажгла свечку и перекрестилась. Она молилась. Все её мысли были с дочкой, и она вымаливала у Бога, чтобы та осталась жива. Дети Домникии - Петя и Володя понимая, что матери с отцом нет рядом, с нетерпением ждали их возвращения. Похудевшие внуки вызывали тревогу у Марии Николаевны. А что она могла сделать, когда еды едва хватало взрослым. Дети не были обделены, но то, что они явно похудели, не было никакого сомнения. Каждым вечером при горении скудной свечи у иконы она вымаливала здоровье своим близким. Особо она молилась за внуков. В этот год смертность косила не только взрослых, но и детей. Как приходилось народу выживать в такое время, известно было только одному Богу.
За это время Брат Михаила - Иван приходил несколько раз и справлялся, есть ли какие известия о брате. Он рассказывал Степану Игнатовичу, что его мать редко выходит на улицу. Последнее время, уж сильно болят ноги.
- Так по двору пройдёт и то только при помощи палочки, - жаловался Иван.
***
Домникия и Михаил постепенно обживались на новом месте. Постоянная работа придавала силы и надежду, что заработав немного денег, Михаил сможет поехать и забрать детей. Как и обещал Семёнович, паспорта были готовы и, получив их, Михаил и Домникия не боялись, что их могут задержать, когда они приедут за детьми в село. Полученные паспорта давали большое преимущество перед беспаспортным сельским жителем. Пока позволяла погода Домникия работала с женщинами по сбору морской травы, которую выносило на берег морской волной. Михаил зарекомендовал себя с лучшей стороны и был душой коллектива. Бригадир всегда доверял Михаилу ответственную работу, зная его прилежность и ответственность.
Домникия благодаря своей молодости быстро сдружилась с соседями по бараку. Часто по вечерам после работы соседки собирались у неё с Михаилом пить чай. Хотя все знали, что жену Михаила звали Домникия, но местные женщины быстро окрестили её на русский манер Дусей.
- Да какая я вам Дуся, - говорила Домникия, но постепенно привыкла к своему новому имени и не обижалась на них…
Всё было бы хорошо, да только не давали Домникии с Михаилом покоя мысли о детях. Порой в ночи она просыпалась, от того, что кто-то звал её. Она старалась прислушаться, но долетевшие звуки внезапно исчезали. И только Домникия вновь засыпала, как отчётливо слышала вновь этот настойчивый голос: Мама, когда вы нас заберёте с папой. Он понимала, что детям очень плохо без них, но сделать пока ничего не могла. Михаил видел, как жена сильно переживает, старался успокоить её. Он обещал ей, как только пройдут сильные морозы и чуть станет теплее, обязательно отправится в село и заберёт оттуда детей. Домникия верила мужу и, прижавшись к его горячему телу, засыпала в надежде о скорой встрече с детьми…
Крымская зима не долгая. Вскоре зимние тучи, с холодной усмешкой, уступили тёплым ветрам. Крым просыпался от зимней спячки. Голубеющий небосвод преображался, и всюду чувствовалось проявление так долгожданной буйно цветущей весны. Морские волны, гонимые ветрами, напевали совсем другую мелодию, чем в зимний период. Из холодных и мрачных волн проявлялась голубизна, отражаемая светлеющим небом. Набежавшие ветра с суши и, порой со стороны моря, перемешиваясь, создавали необычайный аромат весеннего духа с запахом морского всплеска.
Михаил обговорил с Домникией вопрос о детях, решил зайти в контору и попросить несколько дней на поездку в село, чтобы забрать детей. Начальник возражать не стал, и Михаил, взяв паспорт и деньги, отправился в село, откуда ему пришлось бежать, оставив детей на попечение отца и матери Домникии, чтобы избежать голодной смерти.
                Продолжение следует