Канал Обводный. Молокозавод.
Трампарк Коняшина, что
У Московских у ворот...
И проходные предприятий,
Где так кипела жизнь когда-то!
В час пик толпою на работу
Шёл народ.
Другие были времена.
Не так давно ушла война.
Война прошла - и разорила
Всю страну.
В судьбе из детства навсегда
Пятидесятые года.
Когда
Ещё все помнили войну...
*******
Армию сокращали. В 1954 году мой отец, фронтовик, участник боевых действий, в
звании полковника вышел в отставку по выслуге лет. И семья переехала из Владимира,
где служил отец, в Ленинград. Мои сестра и брат были большие уже, почти взрослые,
но не работали ещё. Семья жила на военную пенсию отца. Родители снимали самые
дешёвые комнаты. Я родилась в 1956 году в городе Ленинграде.
Мы жили на Московском проспекте, недалеко от Смоленской улицы (номера дома не
помню сейчас). В тех местах плотная застройка домов, убогие дворики, камень почти
один и крошечные газоны. Впрочем, как и везде в старых районах города. Гулять
ходили в Смоленский садик, огороженный чугунной оградой. На ночь ворота садика
закрывали.
Зимой и летом в сырых подворотнях дули холодные ветрА. А зИмы были настоящие:
морозные, снежные. Толстым слоем инея замерзали стёкла в домах. Над крышами домов,
над асфальтом кружился позёмкой снег. На углу у Обводного, в доме с круглым
фасадом, на витрине магазина сидел коричневый плюшевый медведь с бутылочкой водки
и гранёным стаканчиком в лапах. Фигура двигалась: медведь наливал водку в стакан
и "выпивал" её.
По весне звенела капель, с крыш свисали сосульки и делались скользкими узкие
тротуары.
Я любила стоять на мосту и смотреть вниз, на мутные вОды канала... с гранитной
набережной из-под арки бурным потоком выливались в канал сточные воды.
В большой коммуналке было шесть комнат. Одна газовая плита на кухне, ни ванны,
ни горячей воды. Мыться ходили в баню. Бельё стирали в прачечной и сушили на
чердаке.
Узкая лестница в подъезде с крутыми ступеньками не имела площадок, как обычно.
А были на этажах длинные коридоры. Мы, дети, собирались в этом коридоре, водили
хороводы. "Каравай, каравай, кого хочешь, выбирай!"
Наша комнатка 12 метров смотрела своим маленьким окошком в коридор. Форточка
всегда была открыта. И слышались, отдавались звонким эхом шаги соседей, проходящих
мимо. У окошка - кухонный столик, всегда пустой и чистый. На нём настольная лампа,
ночник. Кровать с высокими железными спинками и тахта стояли рядом, углом друг к
другу. Между ними помещался деревянный окованный железом сундук.
Я спала на сундуке, на ватном матрасе. Ещё из мебели были два стула, из
которых я любила строить себе "домик".
За тахтой у двери, на полу, стелили детское одеяло. Это было моё место для игры. Я помню эти игрушки: утюжок, тряпичная кукла, пушистый медведь, кубики.
И золотая рыбка с рубиновым глазом ( папина блесна для спининга, с которой сняли
крючок).
И, конечно, книжки! Вот стишок из одной: "Что случилось, где беда? Выпал птенчик из гнезда..." Мне нравилась книжка- раскладушка " Три подружки"
с красивыми рисунками; особенно глазастая Мурка в синем платье и красных
туфельках.
Темно, сумрачно было в нашей комнате. А комната соседей, за стенкой, была и
совсем без окна.
Всё имущество семьи при переезде помещалось в чемоданах. Вещей было мало.
Только необходимое, ничего лишнего. Когда мне исполнилось три с половиной года,
родители получили по очереди жильё. И мы уехали из этой комнаты.
Где рядом был - Обводный канал, молокозавод, массивное серое здание Фрунзенского универмага. И громко звенели на поворотах трамваи.