В последние (бессмертные) пути
Уходит караван чужих историй.
В них смыслов вещих больше не найти,
Уроков дОлжных не переусвоить.
А что-то всё должно произойти…
И вызревает, баламутит, бродит…
А я сажусь в ночи себе писать
Такие долгие, такие, право, письма…
Но не герой я, чтобы им под стать,
Да и потом – как бы чего не вышло…
Реальность начинает затухать –
Нелепо, несознательно, неслышно.
Открыть страниц волшебные миры.
Отдаться звукам шелеста без фальши.
Не задаваться вечным «Кто есть мы?»,
«Что делать нам?», «К чему стремиться дальше?»…
Так поперек дрожащей суеты
Вдруг открываешь свет. Он глубже и он старше.
За этим - в пыль, в чехлы, на чердаки.
В подвалы, погреба и – восвояси.
Здесь мало воздуха для искренней игры,
А для ведомой – слишком много страсти.
И ты бежишь от нежности тоски,
И от себя. Но это лишь отчасти.
Здесь замкнуты широкие круги.
Гештальт закрыт. И он уже не властен.