У всякой истины особое клише,
а размешаешь – грубый хаос повсеместно.
Необозрима пустота в моей душе.
Сама, порою, не пойму, как ей не тесно?
В среде бездумия, бесправия, где нет
ни чувства совести, ни торжества закона,
а воздух с примесью дешёвых сигарет,
я тридцать лет живу, как белая ворона.
Давно смирившаяся с городом дорог,
убитых, грязных, с хилой порослью по краю,
я, не вступая с этой жизнью в диалог,
за ней, как зритель, обречённо наблюдаю.
У взрослых схема: рабство, дача, дом, кабак,
а у детей своя зараза, хуже гриппа -
на каждой фразе с губ срывается сорняк:
короче, блин, ваще, прикинь, ну как бы, типа.
Такая им на долю выпала пора,
что модность хайпа книжных мудростей дороже.
Зато прошёл недавно слух, что «любера»
желают снова стать примером молодёжи.
Зато кругом кафе, салоны, да ларьки.
Ешь, развлекайся, за умеренные цены.
Пусть над подъездами ржавеют козырьки,
Пускай у большинства домов в заплатах стены.
Маршрутки древние, да свалка за углом,
А вот сидишь себе и Урганту внимаешь...
Как хорошо, когда не думаешь о том,
Что ты бы мог, но ничего не поменяешь.
Обычный город, сероватый и простой,
застывший в шаге от Москвы, а может ближе...
Я не его, а душу с ленной пустотой
в её бездействии покорном ненавижу.