…и тогда ты начнёшь его познавать, понемногу распробовать, по чуть-чуть, слушать то, что о нём донесёт молва, продираться сквозь поросль возникших чувств [ничего наподобие до сих пор не случалось в привычном твоём мирке, зазеркальном и кроличьих полном нор, где ты – просто Алиса]. Он был никем, и уж точно не Кэрроллом из богов, и уж точно не ты его вдруг нашла. Он явился к порогу, незваный гость – разве будут важнее теперь дела, чем смотреть, как смеётся, ведёт плечом, как асфальт сохраняет его следы? Ты едва ли себе отдаёшь отчёт, что на сердце уже пара рваных дыр, осторожные фразы уже цветут – ветки вербы раскрывшейся и сирень.
Ты пока ещё держишься на лету, но узнаешь поближе – тогда гореть, переплавиться матовым серебром, зазвенеть по-другому, дышать не так. Постоялец непрошенный под ребром, с твоим именем издревним на устах, с сигаретой и музыкой за душой, с целой тысячей толстых и редких книг. Говоришь: проходи, раз уже пришёл.
…и он входит, неся над собою нимб.